Фашизм. Тоталитарное государство

По этой логике нацистская партия имеет право от имени народа применять соответствующие санкции ко всему, что не совпадает с ее вкусами и мнением. В теоретическом органе НСДАП «Лицо партии» читаем следующую характерную рекомендацию: «Следует использовать увещевание, а при необходимости жестокие вспомогательные меры, если отрицательное поведение индивидуума вредит ему самому, а следовательно, и окружающей его среде» (89—16).

Индивидуум сам не имеет права оценивать, в каких случаях его поведение вредит ему самому и окружающим. Это может определить только нацистская партия, она же налагает на него свои санкции, чтобы «помочь» ему. Хочет он этой помощи или нет — тоже неважно. Фашистская партия считает, что индивидуум должен быть счастлив в условиях, которые создала она. У него могут быть собственные критерии счастья, отличные от представлений массового мещанства, но это не имеет значения. Он обязан стремиться быть счастливым по образу и подобию, по которым хочет сделать его счастливым НСДАП.

Культ фашистской партии выражается и в постоянном подчеркивании заслуг перед ней. В каждой автобиографии и характеристике обязательно должно фиксироваться. какие политические заслуги имеет данный человек перед национал-социалистской партией: является ли ее членом, когда вступил в ее ряды — до или после прихода НСДАП к власти. Самым большим политическим активом считается членство в партии в годы ее нелегального существования. Вот, например автобиография рейхслейтера по юридическим вопросам Ганса Франка: «С 1920 года я постоянно посвящал свою работу нацистской партии. Будучи национал-социалистом, я участвовал в ноябрьских событиях 1923 года, за что получил Орден крови. После движения в 1925 году началась моя настоящая большая деятельность, в результате которой я стал в конце концов советником фюрера и имперского руководства национал-социалистской партии по юридическим вопросам.

...В 1929 г. я был имперским лидером юридического отдела нацистской партии, в 1933 г. — Баварским министром юстиции, в 1934 г. — президентом основанной мною Академии германского права, в декабре 1934 года — имперским министром без портфеля и в 1939 г. я был наконец назначен генерал-губернатором оккупированных польских территорий.

Таким образом, я был, есть и буду лицом, представляющим юридическую сторону периода борьбы национал-социализма.

Я объявляю себя сейчас и навсегда национал-социалистом и верным последователем фюрера Адольфа Гитлера, которому я служу с 1919 года» (84—719 и 720).

А вот характеристика на некоего Брукмана, посланная в Мюнхен гаулейтеру Обербаю местной организацией национал-социалистской партии в Зигешторе. «Местная группа НСДАП в Зигешторе сообщает о вышеупомянутом следующее: Брукман всегда твердо стоял на стороне фюрера, а в Берлине был особенно активен. Со времени возникновения движения он — наш партийный товарищ. Номер его членского билета 91. Его жена тоже наш партийный товарищ, номер билета 92. Фюрер бывал в семье Брукманов. Мы знакомы также с госпожой Брукман, так как она постоянный член местной группы и посещает собрания. Сомневаться насчет Брукмана Гуго в политическом отношении нет оснований, ибо в противном случае он не занимал бы свой пост» (180—379).

В анкетах, заполняемых при поступлении на работу или при вступлении в какую-нибудь организацию, неизменно стоят вопросы: «Являетесь ли вы членом НСДАП?», «С какого года?», «В каких подразделениях НСДАП состоят ваши родственники?», «С какого года и под каким номером?», «Были ли вы на руководящей работе в НСДАП?», «Какой пост вы занимали?».

НСДАП — высшая политическая ценность в фашистском государстве. Поэтому заслуги перед ней считаются лучшим проявлением политической благонадежности и пригодности для любой работы. Раз данное лицо имеет политические заслуги перед НСДАП, оно, скорее, достойно занимать определенное место, чем даже самый способный в интеллектуальном отношении кандидат. Решающим является не образование, не интеллектуальные способности и квалификация, а преданность партии и фюреру, заслуги перед ними.

Для укрепления политического «авторитета» партии, а также для подпитки ее культа начинается массовое возведение памятников погибшим в борьбе за победу «национал-социалистской революции». Йозеф Вульф в своем четырехтомнике документов о духовной жизни в третьем рейхе цитирует объявления о строительстве и открытии памятников погибшим членам НСДАП. В одном таком объявлении от 2 ноября 1933 года приглашаются скульпторы для участия в конкурсе на памятник «погибшему в Котбусе члену СА Горнатовскому» (178—78). Тот же автор свидетельствует:

«Все города переустроены или расширены в соответствии с целями партии. То, что Кленпе начал в Мюнхене, Гитлер предполагал осуществить в своей «Столице движения». Вместе с профессором Трепетом он делал проекты, например, Королевской площади. Зеленая поверхность закрыта камнем, чтобы лучше подходила для торжественных церемоний, площадь с четырех сторон замкнута административными партийными зданиями. В двух мавзолеях в 1935 году похоронены шестнадцать национал-социалистов, погибших во время путча 9 ноября 1923 года» (178—256).

Неподалеку от Нюрнберга — «города партийных съездов», возникает еще один центр архитектурных устремлений национал-социализма. Здесь спроектирован профессором Руфом зал съездов НСДАП, который должен был стать самым большим в мире — ширина 88 метров и вместимость — 60 тысяч человек (178—256). Опять-таки в целях укрепления культа нацистской партии разработан проект монументального здания Высшей партийной школы НСДАП имени Адольфа Гитлера в Химзее (архитектор Герман Гислар). Этот комплекс, равный по величине целому городскому микрорайону, разработан с учетом всех достижений тогдашней архитектуры.

Самый большой эффект в разжигании партийного культа дают ежегодные празднества во время проведения партийных съездов. Церемонии в Нюрнберге производили на присутствующих неизгладимое впечатление. Приведем цитату из «Доклада о встрече политических руководителей во время партийного съезда в 1936 году», опубликованного в «Нидерертишестгеблатт» 12 сентября 1936 года.

«Цеппелинвизе лежит в мерцающем свете, пока мы поднимаемся на главную трибуну. Снаружи — море света, он разбивается о стены, на которых знамена национал-социалистского движения на протяжении километров высвечиваются в темной ночи. Квадрат Цеппелинвизе разрезают 20 прямых колонн, в которые выстроились 140 тысяч политических руководителей. В разрываемой фейерверками ночи плещутся бесконечные флаги со свастикой. Цеппелинвизе уже кажется теперь такой маленькой. Трибуны не вмещают огромного потока людей, который непрерывно увеличивается. Поющие школьники подходят все ближе, народная молва назвала их «певчими птицами». Поступь размеренна, осанка и походка безукоризненны. Это элита подрастающего партийного поколения выстраивается перед главной трибуной.

Далекий гул нарастает, он все ближе и ближе. Это фюрер! Имперский руководитель по организационным вопросам д-р Лей представляет ему построившихся мужчин. И тут — большой сюрприз. Один из многих. Как только Адольф Гитлер ступает на Цеппелинвизе, загораются 150 прожекторов Люфтваффе, они установлены по всему периметру стадиона и накрывают его огромным куполом света. На миг воцаряется гробовая тишина. Неожиданность полная. Никогда раньше не было ничего подобного. Могучая готическая башня из света поднимается над широким полем. Прожекторы горят сине-фиолетовым светом, между их световыми конусами висит черный покров ночи. 140 тысяч человек — столько умещается здесь — не могут оторвать взгляда от этого зрелища. Сон это или явь? Мыслимо ли вообще что-либо подобное? Башня из света? Но у собравшихся нет времени на размышления, так как они уже поражены новым зрелищем, может быть, еще более красивым и захватывающим.

Д-р Лей объявляет о приближении знаменосцев. Пока еще ничего не видно. Но вот напротив, с южной стороны, они выплывают из черной ночи. Они идут семью шеренгами в коридорах выстроенных колонн. Знаменосцев пока не различить, виден только широкий волнующийся красный поток, чья поверхность блестит золотом и серебром. Он приближается медленно, как огненная лава. Но в этом медленном приближении чувствуется динамика. ... 25 000 знамен, это 25 000 местных организаций, округов и предприятий со всего рейха, которые собираются под знаменами. Каждый из этих тысяч знаменосцев готов отдать жизнь, защищая знамя. Среди них нет такого, для кого знамя не было бы последним приказом и высшим долгом.