Фашизм. Тоталитарное государство

...В Турине существуют районные кружки «Дополаворо», а наряду с ними имеются и соответствующие организации на промышленных предприятиях. Последние выглядят значительно привлекательнее, гораздо лучше оснащены» (116—132).

Чем «Дополаворо» привлекает многомиллионную массу своих членов? Это закономерный вопрос, ибо только и исключительно на принуждении не может держаться такая колоссальная организация, тем более в такой деликатной сфере, каковой является свободное время. У П. Тольятти находим такой ответ: «Участвуя в деятельности организации, рабочие получают и некоторые выгоды. Им предоставляются различные льготы, скидки на билеты в театры и кино, возможность приобретения в определенных магазинах продовольственных товаров и одежды по сниженным ценам, оказывается помощь в организации туристских экскурсий. Здесь же следует сказать и о некоторых формах социального обслуживания. В отдельных случаях организации «Дополаворо» выполняют функции кассы взаимопомощи, оказывая, например, материальное содействие нуждающимся семьям тружеников, получивших увечья и т.д.» (116—133).

4. Унификация духовной жизни

После того как фашистская партия завладела государством и массовыми организациями, она распространяет свой контроль на гражданское общество, на его духовную жизнь. Этот контроль осуществляется двояко: 1. Через «организацию», «охват» всех групп интеллигенции «творческими союзами» под наблюдением государства. 2. Через принудительное насаждение партийных норм понимания красоты, добра, зла, справедливости и т.п. в литературе и искусстве.

а) Тотальный «охват» интеллектуалов союзами

Стремясь к тотальному контролю над всей духовной жизнью, фашистская партия особо настаивает на том, чтобы все деятели в области интеллектуального труда (ученые, писатели, поэты, художники, скульпторы, архитекторы, композиторы, артисты, модельеры и т.д.) были организованы в соответствующие союзы. Вне союза никто не может быть творческим работником: писатель перестает быть писателем, композитор — композитором и т.д.

«Сейчас в Италии нельзя быть писателем, учителем или преподавателем в университете, не состоя в фашистской партии, — пишет П. Тольятти весной 1935 года. — Данная сфера значительно расширится, если учесть, что указанный тип принуждения распространяется и на все свободные профессии: адвокатов, журналистов и т.д. Все они обязаны быть членами фашистской партии. Этой форме принуждения подвержены даже те, кто еще недавно пользовался наибольшей свободой — врачи. Сегодня без вступления в фашистскую партию нельзя быть коммунальным врачом» (116—81).

В фашистской Германии этот принцип проводится еще более последовательно.

В инструкции № 112 Имперской Палаты культуры от 20 августа 1937 года особо подчеркивается необходимость «принадлежности к какому-нибудь союзу» (178—107). По сути дела, такое положение закрепляется гораздо раньше законом от 22 сентября 1933 года. Он обязывает «охватить организационно» всех деятелей культуры (151—195).

Механизм «охвата» следующий: вся духовная жизнь сосредоточена в Имперской Палате культуры, находящейся под контролем министра пропаганды и народного образования д-ра Геббельса. Палата по культуре имеет семь подчиненных палат, в их числе: Имперская Палата театров, Имперская Палата изобразительных искусств, Имперская Палата литературы, Пресс-палата, Кинопалата. Каждая из семи палат объединяет родственные союзы. Например, к Имперской Палате театров относятся следующие союзы: 1) Немецкий сценический союз; 2) Общество немецких артистов; 3) Объединение немецких театральных правлений; 4) Союз немецких сценаристов и эстрадных композиторов; 5) Единый союз немецких музыкантов, играющих на духовых инструментах.

В Имперской Палате литературы объединены:

1) Имперский союз немецких писателей; 2) Биржевое объединение немецких книгоиздателей; 3) Союз немецких народных библиотекарей; 4) Союз немецких библиотекарей; 5) Общество библиофилов; 6) Немецкий вспомогательно-издательский союз; 7) Общество прав экспедиций; 8) Находящиеся в процессе организации рабочие объединения: а) Народные книжные магазины и заводские библиотеки; б) Книжные объединения (180—168).

По уцелевшим документам видно, что только Палатой изобразительных искусств были «охвачены» 42 тысячи человек; вместе с любителями, подчиняющимися распоряжениям Палаты, их — 100 тысяч, в том числе 13750 архитекторов, 520 специалистов по оформлению парков, 3200 скульпторов, 10 500 живописцев и графиков, 1000 проектировщиков и художников, изготавливающих образцы, 230 копировальщиков и т.п.

В Мюнхене было 5000 организованных в союз живописцев (178—102).

Подобной организации не избежали и модельеры. В объявлении о создании их творческого союза, опубликованном 1 апреля 1942 года, сказано: «Все работающие в области моды — модельеры (художники или производители материалов), рисовальщики, графики штамповщики... обязаны, согласно § 4 Распоряжения № 1 о вступлении в силу законов Имперской Палаты культуры от 1 ноября 1933 года, вступить в Имперскую Палату изобразительных искусств в качестве ее членов. Если эти лица не охвачены Имперской Палатой изобразительных искусств, они должны незамедлительно встать на учет у местных государственных руководителей» (178—256).

Приписываясь, практически в обязательном порядке, к какому-либо из подразделений Палаты культуры, люди интеллектуального труда заполняют специальную анкету, характеризующую их политическое лицо (в прошлом и настоящем). Анкета включала следующие пункты:

1. Членский номер (с названием специальности);

2. Имя и фамилия;

3. Дата и место рождения;

4. Семейное положение;

5. Фамилия и девичья фамилия жены;

6. Дата рождения и место рождения жены;

7. Арийского ли происхождения жена?

8. Являются ли супруги членами НСДАП?

9. С каких пор и под каким номером состоят в партии?

10. В каком подразделении НСДАП состоят; с каких пор и под каким номером?

11. В каких политических партиях и когда состояли?

12. Были ли вы членом «Черно-красно-желтого имперского знамени» и до какого времени?

13. Были ли вы членом «Республиканского союза художников» и до какого времени?

14. Состояли ли вы в «Лиге прав человека» и до какого времени?

15. Принадлежали ли к «Обществу исследования Библии» и до какого времени?

И, наконец, как в полицейском протоколе, под присягой подтверждается: данные, приведенные в анкете, верны (178—103).

С какой целью фашистская партия и государство тотально охватывают интеллигенцию официальными союзами? Ответ мы находим в документах того времени. «Вероятно, за границей правы, говоря, что в Германии разрушен целый мир, — можно прочитать в одной из статей. — По при этом забывают сказать, что на его месте начато построение нового мира...

...В писательском деле изменения в организационном отношении зашли очень далеко. На смену свободным объединениям писателей, членом которых можно быть, а можно и не быть, которые борются между собой или с полицией, конфискующей порнографическую или нигилистскую литературу... приходят настоящие объединения.

Вместо иронии, вечного отрицания появляется новая творческая воля, которая у нас, немцев, связана с нашей великой, еще нереализованной миссией, с нашей романтикой» (180—168).

Следует правильно понять смысл созданных фашизмом профессиональных объединений интеллектуальных деятелей. Дело не в наличии профессиональных объединений — таковые имеются в каждом обществе, дело даже не в том, что они обязательны, а в том, что они играют роль орудия в руках государства, помогают ему держать интеллигенцию под контролем. Подобно официальным массовым организациям трудящихся, они созданы не для защиты интересов их членов от бюрократических институтов государства, а наоборот — для того, чтобы поставить интересы государства выше интересов интеллигенции. С их помощью государство подчиняет себе интеллигенцию. Эти союзы построены на тех же бюрократических принципах, что и государство и фашистская партия: строжайшая централизация, безусловное подчинение указаниям вышестоящей инстанции, выдвижение на руководящие посты политически преданных (заслуженных) и послушных. Результат — оттеснение интеллекта, дарования, таланта, гения на второй план. Творческий союз, чья задача — культивировать преданность и послушание фашистскому государству, преследовать за свободомыслие, не что иное, как форма уничтожения интеллигенции. Это очень удобно для государства: оно осуществляет свой замысел чужими руками.