Долгая прогулка

7 8 9 10 2 11 12 13 14 1 2 3 4 5 6 2 7 8 9 10 2 11 12 13

2 14 1 2 3 4 5 2 6 7 8 2 9 10 11 2 12 13 2 14 1 2 3 4 5 2

— По-моему, оно уже где-то рядом, — крикнул я Кастельману.

6 7 8 9 2 10 11 2 12 13 2 14 1 2 3 4 2 5 6 2 7 8 2 9 2 10

2 11 2 12 2 13 2 14 2 1 2 3 2 4 2 5 2 6 2 7 2 8 2 9 2 10 2

— Мы почти наехали на него.

Две металлические коробочки в нашем вездеходе и две безобидные антенны, торчащие снаружи из его закаленной брони, состязаются в смекалке с врагом, который где-то прячется, пытаясь нас убить, пока мы едем по мосту. Слышит ли он шум вездехода? Видит ли нас? Не заметил ли предательских отблесков света на стеклах фар?

Вскоре мы наткнулись на брошенные посреди дороги машины — чуть не врезались в них. Когда «Кугуар-13» эвакуировал людей с моста, не все водители забрали свои старые разбитые «воксхоллы». Протискиваясь, как нитка сквозь игольное ушко, в проходы между этими легковушками и кучами мусора, под каждой из которых могла быть спрятана бомба, мы медленно доехали почти до середины пролета, выискивая бомбу, находившуюся где-то совсем рядом. Вдруг наш водитель резко затормозил.

— Почему мы остановились? — крикнул я Кинеру.

— Там кто-то наставил на меня автомат!

— Что?!

Мы с Кастельманом выскочили из машины. На мосту толпились иракские полицейские, рядом с которыми не было ни одного американца. На полицейских были голубые форменные рубашки, не заправленные в брюки; беспомощно щелкая затворами грязных автоматов Калашникова, иракцы выглядели растерянными. Я не говорю по-арабски, а наш переводчик остался у въезда на мост под защитой отряда «Байонет-23». Кастельман просунул свою светловолосую голову в вездеход, схватил рацию и стал кричать в нее, требуя объяснить, каким образом полицейские оказались на мосту одни в якобы наглухо закрытой зоне оцепления вблизи неразорвавшейся бомбы. По-видимому, самостоятельно обнаружив взрывное устройство, они охраняли его, дожидаясь нашего приезда. А теперь оказались в зоне обстрела без радиосвязи, между двумя американскими группами боевого охранения, к которым боялись приблизиться, чтобы ненароком не нарваться на выстрел. Я бы посмеялся над этой нелепостью, если бы сам не застрял на мосту вместе с иракцами.

Знаком пригласив полицейских следовать за мной, я укрылся за брошенной легковушкой типа седан — так, чтобы ее видавший виды кузов заслонил меня от взрыва находящегося прямо передо мной СВУ и от случайной пули (стреляли вдалеке справа). Несколько полицейских нерешительно подошли, больше опасаясь меня, чем пули. Инш’алла [18].

— Вам надо уйти с моста! — крикнул я, стараясь перекрыть голосом шум дизеля вездехода.

Мне ответили молчанием и пустыми взглядами. Я попытался повторить то же самое на языке жестов, помогая себе самыми простыми английскими словами.

— Сейчас там будет ба-бах! — сказал я и показал пальцем. Без толку. Иракцы о чем-то заспорили: судя по жестам, они никак не могли определиться, куда им идти.

Тут я заметил одного полицейского, который был поспокойнее остальных. Он стоял в сторонке и, похоже, не хотел вмешиваться. Подозрительно чисто выбрит, голова повязана платком, а темно-синяя рубашка — намного темнее, чем форменные рубашки. Усов нет, и лицо бледнее, чем у товарищей. Явно не араб и не курд. Турок? Призрак американца?

Я доверился интуиции.

— Слушай, как тебя там. Ты должен увести этих ребят с моста прямо сейчас. Вон туда, — я махнул в направлении, откуда мы приехали.

— Миста, миста! — заорал он в ответ, мотая головой и показывая руками, что не понимает. Но его «миста» мне не понравились. Я посмотрел на него, он — на меня. Через мгновение он уже бежал по мосту в ту сторону, куда я ему указал, крича полицейским, чтобы следовали за ним. Призрак исчез.

— Что, черт побери, это было? — спросил Кинер.

— Они не знают, что делать, — ответил я. Мы тоже не очень-то знали, что делать. — Поехали.

Мы снова заняли свои места в вездеходе и медленно-медленно поехали дальше, вглядываясь в смутные серо-черные очертания дороги. Кабину тускло освещал мерцающий зеленый свет монитора. Кастельман говорил по рации с командиром ожидавшей нас в конце моста группы «Кугуар-13», подготавливая ее к нашему прибытию. И тут Кинер внезапно взял вправо, съехал с центральной разделительной полосы, по которой мы все время двигались, дал полный газ и рванул прямиком на становящийся все ярче свет налобных фонарей солдат из группы боевого охранения. Я понял: мы нашли то, что искали.

Я быстро выглянул в окно и посмотрел вниз. Вот она. Ничем не примечательная на первый взгляд куча мусора. Необычным в ней было лишь то, что из нее торчала проволочка. Металлическая петля среди случайного нагромождения мусора. Такие кучи отходов можно увидеть на каждой улице… Только под этой кучей была взрывчатка — достаточно, чтобы убить меня на том месте, где я сидел. Считаные сантиметры отделяли взрывчатку от дверцы вездехода, от моих ног и сердца. В любой другой куче мусора тоже могло оказаться самодельное взрывное устройство. Здесь оно точно было. От сознания близости этой штуки мне стало не по себе, хотя я много раз имел с ними дело. Бомба лежала прямо тут, в шаге от меня, под окошком машины, и ждала.

Кинер доехал до конца моста, развернулся, и мы, наконец, с облегчением вздохнули, почувствовав себя под защитой встретившей нас группы охраны. Я снова выпустил робота, взял другую бутылку с взрывчаткой, залитой водой, дал эту бутылку роботу, и вскоре тот зашагал к интересующей нас куче мусора. Эту половину моста обстреливали меньше, но тут, как и на другом берегу, было настоящее столпотворение: свет фар вереницы автомобилей, непрерывные сигналы клаксонов, а по обеим сторонам дороги разбомбленные дома с пустыми глазницами окон. Справа от нас одиноко стоял частный дом с раскрытой настежь входной дверью. Вглядевшись в дверной проем, я заметил в доме какое-то движение, моргнул — и движение прекратилось. Надо обезвредить это взрывное устройство и сматываться отсюда.

Кастельман громко объявил, что робот нашел наш приз. Я снова забрался в вездеход и увидел на телеэкране блока дистанционного управления, как рука робота захватывает и начинает вытаскивать из кучи мусора портативный приемопередатчик. Что это за модель? Моторола 5320? Или 8530? Надо будет проверить потом, когда буду писать отчет. Обычно в этих краях террористы используют для подстраховки простой часовой механизм, запитанный от батарейки на девять вольт, и один-единственный электрический капсюль-детонатор. Рука робота поднялась, вытянулась, и мы увидели то, чего ожидали: портативный радиоприемник, подключенный к батарейке, которая, в свою очередь, соединялась с капсюлем, установленным на тяжелую серую минометную мину калибра 120 мм. Полковник подался вперед и застыл, глядя на экран, светившийся жутковатым светом во мраке ночи. Теперь осталось заложить нашу взрывчатку, все взорвать и убраться отсюда. Подобру-поздорову.

Я перебрался в задний отсек вездехода, чтобы приготовить заряд для детонации, но тут увидел, что машины группы сопровождения, перекрывавшие въезд на мост, выстраиваются в колонну. Группа собиралась уехать. Они не могут вот так уехать — мы еще не закончили работу!

— Почему группа сопровождения уезжает? — прокричал я сидевшим впереди товарищам, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не потонул в гуле дизеля.

Кастельман схватил рацию, но разговор получился короткий.

— «Кугуар-13» сообщает, что их вызвали расследовать взрыв автомобиля на курдском рынке в северной части города, — крикнул он в ответ.

— Почему они уезжают без нас? Ведь расследовать взрывы — наша работа!

Кастельман рассмеялся.

— Останови их. Мы еще здесь не закончили!

Последовала еще одна короткая пауза, после чего Кастельман выругался и в отчаянье шарахнул рацией об стенку вездехода. Пришла моя очередь проверить, смогут ли мои здравые доводы подействовать на охрану.