Вредно для несовершеннолетних (ЛП)

Первое десятилетие просвещения в вопросах СПИДа в общественном здравоохранении говорило нам, что в мире СПИДа есть два вида людей. «Высокорисковые группы» включали в себя гомосексуальных мужчин, иммигрантов с Гаити и лиц, внутривенно употребляющих наркотики, а также их половых партнеров и детей. Этих людей называли жертвами СПИДа, но на самом деле думали о них как о тех, кто делает жертвами СПИДа других. В «низкорисковых и безрисковых группах» были пригородные подростки, гетеросексуалы, белые яппи - как выразилась Пэттон, те, кто удовлетворял критериям «настоящих граждан». Профилактика для «низкорисковых» людей означала избегание «ядовитых» популяций, во-первых, тем, чтобы держаться подальше от тех, кто подозрительно выглядит, и, во-вторых, тем, чтобы практиковать «отбор партнеров»: допрашивание потенциальных партнеров на предмет их возможного вхождения или взаимодействия с «высокорисковыми» людьми и отбрасывание тех, кто может быть «небезопасными» любовниками. Подросткам не требовалось проводить этот «дискреционный процесс». Их инструктировали говорить «нет» всем без исключения.

Понятие о группе риска не помогло ни одной из этих предполагаемых групп. Людей, предположительно находящихся внутри нее, либо клеймили (и пренебрегали ими при разработке политик) за их якобы саморазрушительный образ жизни, либо игнорировали. Некоторые из «списываемых» в этот статус использовали это как мощный политический мотиватор: «ACT-UP» возникло из ярости гомосексуальных мужчин от того, что их исключали из числа законных получателей ресурсов здравоохранения. На других, тем не менее, клеймо «рискованного» лишь навело фатализм. Идея, что ты, вероятно, умрешь просто в силу того, что ты - определенный вид человека, не концентрирует ум замечательным образом на стратегиях спасения жизни. А для уже пострадавших людей это новое очернение лишь усугубило безысходность. «Индивидуумы, подвергавшиеся высокому риску», как например дети и подростки, подвергавшиеся дурному обращению, жившие на улицах, занимавшиеся проституцией, «часто видят себя как подверженных риску заражения ВИЧ», - говорит Гэри Ремафеди, директор проекта «Молодежь и СПИД» Университета Миннесоты. «Или они говорят: "Я гей. Это неизбежно, что я умру. Ну и что?"» Как говорит Джефри Эскофье, нью-йоркский деятель общественного образования, социолог и активист борьбы против СПИДа, исследования показывают, что гомосексуальные мужчины, которые узнают, что весь ассоциируемый с геями секс, включая фелляцию, равно фатален, начинают верить, что они обречены, в результате чего больше занимаются самыми рискованными из всех практик. В одном сан-францисском исследовании мужчин в возрасте от семнадцати до девятнадцати лет, занимающихся сексом с мужчинами, 28 процентов сообщили о себе, что недавно занимались незащищенным анальным сексом - поведением, несущим в себе наивысший риск передачи ВИЧ; в исследовании молодых гомосексуальных цветных мужчин, проводившемся в шести городах, почти половина поступали так в предшествующие шесть месяцев.

Для людей как «внутри», так и «вне», однако, теория групп риска имела глубокий изъян: не существует такой вещи, как дискретная социально-сексуальная популяция. Ни одна группа не является островом; весь риск разделяется с потенциально неограниченной вселенной партнеров. Хотя в Америке большинство людей движутся по социальным колеям, отдельно от других рас и классов, даже самые «островные», осторожные люди не всегда остаются в этих колеях. Потребители наркотиков не кучкуются исключительно в притонах; они также часто посещают и модные ночные клубы. А мужчина, занимающийся незащищенным сексом с ВИЧ-положительным подростком-проституткой в городском парке, на следующий день может иметь секс с парнем, с которым он познакомился в местном баре, а тот, в свою очередь, будет заниматься сексом со своей женой - представительницей среднего класса - в пригороде.

Один из способов обойти опасности постулата о группах риска, в то же время сохраняя реализм в отношении того факта, что он вдолблен всем в голову, - использовать его для привлечения внимания людей, а затем перенаправить их мышление. Вместо того чтобы выбирать или отвергать определенных людей или «виды» людей, можно отвергать конкретные виды поведения. Как было написано на информационном плакате, вывешенном вместе с парой десятков других на стене «Района 202»: «Быть юным и гомосексуальным НЕ обязано означать быть подверженным риску ВИЧ и СПИДа. ... Но вести себя небезопасно - означает».

Взяв зерно истины из идеи «групп риска» - что представители определенных социальных или сексуальных групп могут чаще проявлять виды поведения, способные передавать ВИЧ - и умерив его пониманием текучести общин и разнообразия индивидуумов внутри них, специалисты по профилактике СПИДа в последнее время выработали понятие «целевых популяций». Они составляются из людей, не «по природе» предрасположенных к риску, а из живущих в ситуациях высокого риска: например, в районе или в социальном окружении, большое число представителей которого заражены ВИЧ. Важнее всего, что специалисты идентифицируют эти популяции по сексуальному поведению: не по тому, как они одеваются, где выпивают или как себя называют, а по тому, какие акты они совершают. «МСМ», например, - это в данной сфере условное сокращение для «мужчин, занимающихся сексом с мужчинами» - категории, которая охватывает как мужа и отца-пуэрториканца, живущего в Верхнем Манхэттене, но время от времени посещающего бар в Бронксе и занимающегося сексом с мужчиной, так и белого подростка англосаксонского происхождения, красящего волосы в зеленый цвет и марширующего на Гей-параде улицы Кастро в балетной пачке и козлиной бородке.

В Миннеаполисе я наблюдала многочисленных работников антиспидовского просвещения в разных обстановках - от импровизированных бесед в обшарпанном городском парке до самодельной сцены в индейском культурном центре, от уроков, проводимых учащимися для учащихся в средней школе для вернувшихся к учебе недоучек, до занятий по сексу и СПИДу в «Районе 202». Во всех случаях преподаватели начинали с актов, которые, как они считали, могли совершать их слушатели, делая эти наиболее широкие определения по сексуальной или возрастной идентичности группы или, возможно, по ее религиозной или этнической принадлежности. Но они не делали никаких предположений относительно специфики предпочтений того или иного индивидуума. Лесбийская группа в «Районе 202» обсуждала пользование квадратиком латекса, называемым зубной прокладкой, который можно класть на вагину партнерши перед тем, как делать ей куннилингус. На конференции, проводимой центром для учителей, быстрая неформальная лекция от двадцатилетнего преподавателя на общественных началах напомнила им, что не следует забывать о таких специфически молодежных путях передачи инфекции, как пирсинг и татуировка. В то же время женщина, обращающаяся к юным лесбиянкам, говорила о противозачаточных средствах и других мерах предосторожности при пенильно-вагинальном сношении. А молодежный работник, выступающий перед пятнадцатилетними, счел нужным проинформировать их о рисках передачи ВИЧ при грудном вскармливании.

Гэри Ремафеди, который преподает молодым мужчинам-геям, описал баланс главного послания, идентичности и личных вкусов так: «Одно послание таково: "Всегда пользуйся презервативами, когда трахаешься". Но это подразумевает, что каждый гомосексуальный мужчина трахается. Поэтому другое послание таково: "Трахание не является фундаментальной частью того, чтобы быть гомосексуалом. Оно не каждому нравится. И каждый может наслаждаться практиками безопасного секса, которые не включают в себя сношение"».

Уважайте варианты выбора, который делают люди, как рациональные

Изрядная доля подростков, так или иначе оказывающихся в «Offstreets», в «Районе 202» или в программе Ремафеди при Университете, регулярно или время от времени прибегают к проституции, чтобы свести концы с концами. В «бухгалтерии» рисков и выгод жизни на улице секс является как плюсом, так и минусом. «Секс ради выживания» - секс в обмен на постель, душ или пару обуви - может предлагать также и некоторые личные [психологические] вознаграждения, как например товарищество или подкрепление со стороны взрослого. И, как и другой секс между взрослыми и несовершеннолетними, это не всегда взаимодействие страшного унижения или подчинения со стороны юного партнера. «Многие из этих подростков не видят секс ради выживания как проституцию», - говорит Людфи Нур, легкая в общении, добродушная директор образования по ВИЧ в «Offstreets». Ей вторит Хонна Ассер, молодая работница социально-ориентированных программ (по налаживанию контактов): «Этот подросток разговаривал со мной на днях, говоря: "Я ходил в клубы, и мне везло. Старшие люди хотели заниматься со мной сексом"». О непостоянных связях, которые «сегодня здесь, а завтра там», между подростками и взрослыми, она добавила: «Это могут быть отношения, продолжающиеся неделю, но для подростка это всё же отношения».