Глянцевая азбука

К черту работу, когда у меня 23 коммента в соцсети, и хорошим людям нельзя не ответить, потому что они хорошие, а гадам нельзя не ответить, потому что гадом вообще нельзя ничего спускать. А потом надо отдать в починку сапог. А потом поменять обои. А потом пойти к каким-то занудам на день рождения, потому что когда-то они были наши друзья, или друзья друзей, или они обидятся. Потом надо будет забрать сапог. Где сапог — там и снова обои. Тайм-менеджмент суров, и не дает спуску. Поделиться фоточкой. Оставить 54 коммента. Подработать на 30 баксов. 30 баксов не лишние. Пропить 30 баксов, иначе опять обидятся. Оставить 72 коммента. Помереть. Только основательно померев, выбраться, наконец, из этой тайги — почти вся жизнь, как выяснится, прошла в окружении густых разлапистых елей… А вся ускорение сводилось к тому, что круги, которыми нас водил леший, мы наворачивали все быстрее, срезая углу и прыгая, развивая гоночную скорость. И чего?

Способ прорубания просеки в этой тайге описан давно — делайте сперва важное, потом срочное. Срочное подождет. Все равно не успеете половину. Пусть будет та половина, какая надо.

Ёкарный Бабай

Некоторые действительно выражают этими словами эмоцию, которую принято выражать несколько… э-э… иначе. Вместо мата получается такая вот трогательность и практически няшность.

Вообще, Екарному Бабаю следует поставить памятник как талисману политкорректности. А то явление есть, а талисмана нет. А всяким мышкам, кошкам, жучкам и чижикам-пыжикам памятники стоят.

Знать бы только, как эта няшнось выглядит.

Ёрш

Как-то при мне на одном культурном форуме ветеран двух чеченских войн по приколу учил гостя с Восточной Европы. «Пока ты не сделаешь это, — ухмыльнулся он. — Не поймешь Россию». — «А как по науке? Запить или смешать — где Россия откроется мне быстрее?». Кажется, он сначала запил, потом смешал, а потом снова запил. Россия, как консервная банка, была вскрыта на все сто.

Водка без пива, как известно, деньги на ветер. Тест на верную инвестицию в себя любимого прост: если голова с утра не трещит — точно на ветер. Чем сильнее трещит, тем удачнее вложились и более точную пропорцию вмазали. Пифагор отдыхает.

Для тех, кто стесняется заниматься алхимией непосредственно, можно посоветовать лайт-форму: между первой и второй ноль пять сходить с друзьями за пивом. После второй повторить, типа, мы завязываем-лакируем. Потом взять третью. Некоторые изготавливают ерша именно так — растягивая процесс во времени.

Наконец, есть форма, которая кому-то кажется даже цивилизованной: фирменной ерш, разлитый по бутылкам. Называется крепленое пиво. Еще бывает жужло в железной банке, так любимое подрастающим поколением — хоть и не понять что, но крепленое чем надо.

Именно оно и есть апофеоз демократии. Давний спор, что демократичнее — водка или пиво? Различие между «народом» и «демосом» лучше всего поясняется именно на этом примере. Ведь ясно, что народнее — водка, а демократичнее — пиво. Новейший либерализм и исконная соборность примиряется в идее ерша как великого синтеза. Бухло, брутальное как водяра, и не опосредованное ничем, как пивасик.

С народного фланга его поддержит пенсионер, со стороны демоса — школьник. По центру партии крепленого пива будет стоять девица-некрасавица, алкающая пить чистый спирт, но считающая это не комильфо, да и где же его взять-то, чистый?

Ёрничество

Есть новейшее западное слово «постмодерн», а есть старинное русское «ерничество». Слова, конечно, не синонимы. Но бытовой постмодернист близок тому, что называется словом ерник.

Чтобы начать смеяться-издеваться, повод вообще не нужен. Работяга смешон тем, что он работяга, профессор — тем, что профессор, банкир — тем, что банкир. По определению смешные создания пенсионер и крестьянин. Смешной бегемот и смешная такса. Смешной Путин и смешной Пушкин. Смешнее Пушкина разве что Лев Толстой. Про дурачка есть поговорка: покажи ему палец — засмеется. Бытовой постмодернист-ерник засмеется, если показать ему пальцем на что угодно. Как-то в кино видел девиц, смеявшихся на черной гангстерской драме. Что может быть смешнее, когда битой разбивают голову?

У одного автора есть такое определение смеха. Смех — это чувство внезапно осознанного превосходства. Хохот — когда превосходство очень сильно, или осознанно очень внезапно: важный дядечка с портфелем плюхается в лужу, шпана хохочет.

Здоровая особь смеется более-менее выборочно, ерник — сразу про все. А чего он, спрашивается? А ничего. Особь болеет. Смех, напомним, есть чувство внезапно осознанного превосходства… Так вот, у нашего героя чувство превосходства над всеми: крестьянином, бегемотом, президентом, Пушкиным. Есть такое расстройство, называется комплекс неполноценности. А есть комплекс полноценности. Это хуже.

У некоторых это проходит с возрастом.

Ё-мобиль

Напомним, что это такой планируемый гибридный автомобиль (не будем сейчас бренчать техническими деталями, и пояснять, что такое гибридный), производство которого патронирует олигарх Михаил Прохоров. Российский автопром — это уже насыщенный образ, хоть и два слова. Можно сказать, миф. Прохоров — одно слово и тоже миф. Перемножим, и получим какую-то мифическую сагу в квадрате.

Будем считать, что это проверка русского капитализма на вшивость. В чем главная предъява к нему и левых, и правых? «Частные заводы-пароходы не заработаны, а подарены». И тыкают Биллом Гейтсом.

И вот наш капитализм зачал что-то материальное, и взял соцобязательство — родить это на свет. Так вот — получится или нет? Если е-мобиль все-таки поедет, наш капитализм катит. Ну а если вместо того, чтобы поехать, е-мобиль улетучится, будем считать, что все вокруг такая же сказка.

Ёмкость

Раньше краткость если и была сестрою таланту, то двоюродной. По делу разрешалось говорить долго. Например, «Критикой чистого разума» Канта можно больно ударить человека по голове. Прошло сто лет: собранием сочинений Ницше драться уже сложнее, всех периодов творчества там максимум на пару кило. Прошло еще сто лет, дальше — меньше. Если мысль по размеру больше, чем запись в блог, ей уже не поделишься. Правило просто: чем твое нечто меньше по объему, тем с большим числом людей можно им поделиться.

Роман как литературная форма, например, обречен. Между длинной гениальностью и емкостью в 21 веке однозначно побеждает надпись на заборе и прочий слоган.

Ж

Жириновский

Имя нарицательное. Вроде бы и фамилия, а вроде бы уже и легенда. Русская сказка. Вроде как Баба Яга или Змей Горыныч. «Ну че ты, Васильич, как Жириновский развыступался». Те, кто его любит, считают, что он крутой мужик, за русских и за бедных. Те, кто его не любит, думают, что это не то фашист, не то истерик. Ну да, фюреру в советском кино полагалось быть бесноватым.

В общем, все ошибаются. Жириновский — это произведение искусства. Там, где реклама от ремесла и науки поднимается до искусства, получается Жириновский. Надо было продать интеллигентного юриста-еврея народу. Он, между прочим, даже прозу писал, до того как стал спасать родину непосредственно. Ну и посмотрите, что с мужиком сделали 20 лет назад. Из юриста и прозаика — хай, лай и мамай. Зато в целевую группу попали, как в яблочко.

Разумеется, он не за русских и не бедных, как не может быть за кого-то раскрученный йогурт. Если фашизм там есть, то его не больше, чем в бренде пива, так, легкие ассоциации с пивным путчем. Если этому шедевру отечественного маркетинга все-таки кидать предъяву, она должна быть по сути, как к продукту. Если снаружи на бутылке одно, а внутри другое, то это «недоброкачественная реклама», будь там хоть трижды креатив. Написано — оппозиция. А в России оппозиция кто такая? Это кому начальство сказало: ты и ты — завтра будете оппозицией. Дурака валяйте от забора и до обеда. Чего, тоже хочешь быть оппозиционерам? Не, мы уже оппозиционеров назначили, приходи потом… В общем, на этикетке пиво, а внутри кефир. Тоже алкогольный напиток, но сильно пожиже.