Цепочка вечных ценностей

В такой ситуации говорить о том, что мы «не допущены» стоит только с учетом всех уровней игры, где победителем может выйти только субъект. Субъект, который учитывает уставы чужих монастырей, чтит и выполняет свой устав, с достоинством ищет взаимоприемлемые решения в спорных и неурегулированных вопросах, а там, где на ринге идут бои без правил, способен сам формировать правила. Правила победы.

Заплыв против течения

Взгляд на мир легко сузить до формата амбразуры, будь она в виде окна лимузина, экрана телевизора, профессионального флюса или капризов вкуса. Еще великий Гегель заметил, что наиболее абстрактно мыслит торговка на рынке, для которой в покупателе не существует никаких иных свойств, кроме его платежеспособности. Наша повседневность насыщена такими упрощениями, и без этой своеобразной экономии усилий была бы невозможна сама жизнь. Но есть самонадеянность, которая хуже воровства. Например, простота капитана «Титаника».

Почти все великое, как однажды обмолвился устами своего героя Томас Манн, утверждает себя как некое «вопреки» – вопреки горю и муке, вопреки бедности, заброшенности, телесной немощи, страсти и тысячам препятствий». Кто из известных деятелей истории не знал мук преодоления этих тысяч препятствий? Кто рискнет связать что-либо значительное в истории стран, народов, организаций с надеждой на волю случая, на авось, небось и как-нибудь? Почти везде, где есть вызов, не обязательно очевидный, мы увидим и ответ, правда, не всегда точный и дальновидный. Но в любом случае, это будет действие вопреки сопротивлению среды, даже если она сосредоточена внутри субъекта действия в виде его предрассудков, страхов, нерешительности, безответственности, склонности к однозначности и упрощениям.

Где усиливается энергия распада, разложения, беспросветности, хаотизации, там истощается ресурс стратегичности, там все и вся превращается в элементы среды, теряя качество субъектности. Потеря субъектности – это игры смерти. Путь к бессубъектности начинается с утраты образа субъекта. Утрата образа – это безобразие. Смерть – безобразна. Как бы заманчиво и увлекательно эти игры не выглядели для мародеров, бизнес на спиливании сука – это пир во время чумы, это комфортабельный «Титаник», где «в меню – шампанское и оркестр»…

Где бросают вызов «вопреки», там рождаются стратеги и стратегии как неустанные попытки выйти в новое качество, избежать энтропии. Почему именно о великом сопротивлении тысячам препятствий идет речь? Потому, что именно в этом смысле сегодня уместно говорить о величии России – как беспрецедентной масштабности задач заплыва против течения, уносящего ее в небытие. «Быть» для России, как подчеркивает один из проницательных российских экспертов, это острейшая проблема, а не нечто само собой разумеющееся. И еще один смысл величия не подлежит сомнению: музыка великого прошлого страны, победы и поражения, слава и позор, трагедии и подвиги которого не позволяют впадать в уныние, а дают неиссякаемые источники мудрости и творчества – «смычками страданий на скрипках времен»…

… дело тонкое

Ахилл считался, как известно, не только храбрейшим героем, но был неуязвим для любого противника, поскольку его мать, морская богиня Фетида, окунула новорожденного в священную подземную реку Стикс. Но и на богиню «бывает проруха» – погружая младенца в воду, Фетида держала ребенка за пятку, которую волшебная вода и не омочила. В оправдание Фетиде стоит, однако, заметить, что она пыталась-таки спасти сына от приговора судьбы, спрятав его на острове Скирос. Но от судьбы не уйдешь – спустя годы две стрелы троянского царевича Париса, наведенные рукой Аполлона, смертельно поразили Ахилла сначала именно в эту незащищенную пятку, затем в грудь…

Многое в этом мире, в наших общественных и частных делах висит на волоске, хрупко и зыбко, как дом, построенный на песке, как «семь кос» головы Самсона, как ахиллесова пята…

Где тонко, там и рвется…

Расплата за изначальную червоточину, за рваные решения, половинчатость, недодуманность, халатность, беспечность, невнимание к нюансам, спешка или медлительность там, где нужна молниеносность действий, за непрофессионализм с его трудно понимаемой логикой, а в конечном счете (сколь веревочке не виться…) – за пренебрежение чем-то непонятным, но важнейшим, наступает всегда, не обязательно сразу, не обязательно соразмерно, но неотвратимо:

Но всегда ли рвется там, где тонко?

Тонкость как внимание к чему-то на первый взгляд незначительному, странному, иному, чем можно пренебречь, – кажется избыточной скрупулезностью. Но сколь часто ход событий зависит от «мелочей»! От Аннушки, пошедшей за маслом, или гвоздя, которого не было в кузнице….

В моменты неравновесия, хаоса, распада прежних правил и парадигм, кризиса, войн – именно в «мелочах», слабых сигналах, в пространстве парадоксов, странного и незначительного (по привычным меркам), скрывается ключ к успеху, выходу из затруднений, спасению. В этих ситуациях присутствует неочевидная логика невозможного, против которой рациональное мировоззрение бессильно. Это – логика безумства храбрых, смирения, чуда как фактора стратегии, квинтэссенция которой – выход из круга обычных вещей. Это те моменты, когда «он стонал, но держал…», когда в отчаянной битве победную точку чудесным образом ставит засадный полк, когда и один в поле воин.

Но если таких воинов нет или их ничтожно мало?! Совсем недавно ведь сказал иеромонах Роман:

Любой ценой!?

Бывают времена, когда нужна победа – одна на всех, и когда «мы за ценой не постоим». Бывают ситуации вынужденной и необходимой обороны, и тогда «все, позволительное на войне, и я могу себе позволить» [8]. Но бывают времена «подлые», времена безответственности и беззакония, времена нечестных игр.

Не в том вопрос, что жизнь похожа на игру. А в том, что именно игры без правил, ориентированные на драматичный для соперников исход, начинают определять атмосферу всей нашей жизни, ввергая ее в хроническую неопределенность, хаотичность, предгрозовой контекст, тотальную форс-мажорность. Мало того, что предчувствия беды исходят из природы и техногенных угроз. Мало и того, что уровень осознания нашими элитами вызовов, стоящих перед страной и миром в целом, далек от необходимого, не говоря о способностях и воле к действию. Подпиливание треснувшего сука, на котором как-то держится социум, стало экстрадоходным бизнесом немногих на фоне беспечности, равнодушия или подавленности большинства. «После нас – хоть потоп», «кто не успел – тот опоздал», «пусть проигравший плачет» – формулы многолики, но суть их одна – успех любой ценой.