Демократия без прикрас (СИ)

Впрочем, суть даже не в том, что толпе больше понравится демагог–краснобай, который наобещает с три короба, даже не думая что–либо из обещанного выполнять. Всё интереснее: Ксенофонт в «Греческой истории», ещё до Платона, описал на примере действий стратега Алкивиада в Пирее использование толпы как поддержки в политических целях. Там же можно найти показательный пример того, насколько коротка память толпы: Алкивиад спокойно выставлял себя защитником и покровителем Элевсинских мистерий, за профанирование которых он ранее был осуждён.

Толпа не различает «быть» и «казаться», она воспринимает лишь второе, причём во временном аспекте «прямо сейчас». Толпа не помнит прошлого и не смотрит в будущее, всё её существование — это спонтанное реагирование на «сейчас», усиленное эмоциональным заражением масс.

Впрочем, спонтанное ли? На самом деле, как показал ещё Ксенофонт на приведённом примере, толпой можно манипулировать. Толпа может думать, что избирает что–либо именно она — но реально она лишь исполняет то, что назначено к исполнению манипуляторами. Охлократия de facto — это не «власть черни», а власть тех, кто управляет чернью, противопоставляя стремление к уравниловке и деградации маргиналов прогрессу во всех областях.

С развитием средств массовой информации влияние стало гораздо проще. Массовость информации позволяет манипулировать толпой в XXI веке уже не напрямую внушением лозунгов, а косвенно — через суггестию, т.е. психическое воздействие, направленное на восприятие субъектом неких положений и т.п. пассивно и без критической оценки (здесь порекомендую свою работу «Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе» [2], где на примере фильма «Аватар» объясняется в том числе и явление суггестии). Более того, распространение нужных мемов в современном информационном мире — процесс сетевой и требующий минимальных затрат для поддержки. Ещё в 1970-х Б. Коэн Б. указал на то, что «пресса не может заставить людей думать определенным образом, но может указать своим читателям, о чем думать», а уж сейчас–то…

При этом толпой манипулируют по старым заветам Геббельса и Гитлера: чем больше враньё — тем скорее поверят, и обращаться нужно к эмоциям, а не к разуму. Помните, как демократы уничтожали СССР, по сути призывая желудки голосовать на 100500 сортов колбасы (умалчивая об инновационном составе этих сортов)? Как потом выбирали Ельцина под лозунгом «выбирайте сердцем» — ну не мозгами же!

Рецепт простой и известен любому психологу. Чтобы воздействие СМИ было успешным, необходимо:

   ● совпадение формы внушаемого с чаяниями толпы;

   ● содержание внушаемого должно кореллировать с нормами группы, которая является целью суггестии;

   ● источник информации должен обладать авторитетом у толпы (причём не обязательно в той области, про которую вещает);

   ● для интеллигентов важны формально логические доводы, подкрепляющие посыл (при этом они могут быть ложными, системно противоречащими действительности и т.д.);

   ● ну и то, на что указывал ещё Адольф Алоизович: посыл должен быть кратким и много–много раз повторяться.

Современная охлократия обладает такими системными чертами, как демагогия, авантюризм и популизм. Воззвать к толпе, повести её куда–то на благо манипуляторов (и, вероятнее всего, во вред самой толпе) — вот и вся суть политики.

При этом, как нетрудно догадаться, раз политики в такой системе являются не управленцами, а демагогами, то роль играют не личностные качества, а бюджет выборов: у кого больше средств на раскрутку, тот и получит больше «лайков» от толпы.

Современная охлократия и олигархия — это одно и то же.

Демократия без сдерживающих «тоталитарных» механизмов неизбежно вырождается в охлократию и приводит к олигархии.

Наглядной иллюстрацией охло–олиго–кратии являются так называемые «цветные революции» — т.е. искусственно, внешними силами создаваемые ситуации, когда толпа в какой–либо стране становится средством для реализации политических притязаний манипулятора. На этом примере особенно наглядно видно, что интересами самой толпы здесь и не пахнет. Взять ту же Украину сейчас — ведь были и те, кто на майдане честно скакал «против олигархов», ну и до чего допрыгались?

Толпа не просто рада обманываться, она вообще не может думать, живёт эмоциями. Это не обязательно должна быть какие–либо «ганьба» или «доколе!», результат может получиться исходя и из весьма положительных эмоций, «по приколу».

Пример: в 2010 году выборы в городской совет Рейкьявика выиграл комик Йон Гнарр, который основал специально для этого «Самую лучшую партию»:

«Я сформировал свою партию, и это при полном отсутствии какой–либо идеологии. Вначале у меня было ровным счетом две идеи. Первая — назвать партию “Лучшей”, и она была бы призвана стать лучше всех остальных партий. Второй задумкой было назвать партию “Крутой”, ну, типа, cool, и она была бы круче всех остальных. Cool станет нашим стилем, мы создадим особый комитет, который будет решать, что круто, а что — нет, и только на основании его рекомендаций мы и должны действовать».

Партия позиционировалась как «открыто коррумпированная» и обещала не выполнять своих предвыборных обещаний. Может, за честность и избрали?

Однако всё это очень напоминает высказывание Войновича о том, что в жизни реализуются самые абсурдные идеи (это был ответ на вопрос: «А как вы смогли додуматься о союзе коммунистов и православного духовенства в “Москве-2042”?»).

Post scriptum. Если не видели — то очень рекомендую посмотреть фильм «Идиократия» (Idiocracy, 2006). Там сюжет развивается через 500 лет, но при сохранении имеющихся тенденций можно уложиться и до конца столетия.

6. Партии

Современную демократию нельзя представить без партий.

Впервые они возникли на ипподроме в Древнем Риме — сначала группы «спортивных фанатов», болевших за группы в гонках на колесницах, а затем постепенно перешли на политический уровень, добравшись до самого верха. В результате в Риме иногда насчитывалось по факту сразу несколько цезарей, да и вообще имперская незыблемость начала ощутимо шататься. Конечно, нельзя сводить причины краха Римской Империи к одному фактору, но к отходу от имперского единства приложила руку и многопартийная система.

Теоретически при демократии партии должны выражать чаяния неких социальных групп и бороться за их права (что, следует заметить, таким путём возможно лишь в ущерб другим — т.е. происходит разделение нации). Однако при современной демократии либерального типа различные партии друг от друга отличаются не принципиально, они не выражают политические интересы каких–либо социальных страт, а являются инструментом для выяснения отношений между группами «верхушки» (извините, называть «элитой» клавиатура не поднимается). В случае же малейшего отклонения от мейнстрима соответствующую партию немедленно убирают с политического поля — из всех известных случаев в РФ можно вспомнить «Родину». Ещё более отходящие от принятого либерального курса партии просто не регистрируют, формально придираясь к оформлению документов, которые бывают скопированы один–в–один у уже зарегистрированных партий.

Обратите внимание: такая ситуация подразумевает не только предвзятость регистраторов, но и то, что при регистрации партия вовсе не должна предоставлять какую–либо уникальную программу, достаточно стандартного «за всё хорошее против всего плохого». И если нет разницы, то кого выбирать?

С этой точки зрения показательна приснопамятная «Единая Россия», которая является просто «партией власти» без какой–либо специфической программы. Когда надо — либеральна (это, впрочем, в настоящее время «надо» всегда), когда требуется — то консервативна и даже показательно патриотична (то, что либерализм и патриотизм несовместимы — игнорируется в лучших традициях Оруэлла). Когда–то был антисоветский анекдот: «— Может ли змея сломать хребет? — Может, если поползёт по генеральной линии партии!». Но советская КПСС выглядит так, как будто лом проглотила, по сравнению с манёврами «Единой России». Чего стоит одно лишь имевшее место зачисление в «любимые руководители» партии того, кто в ней не состоит.