Фашизофрения

Не имея поддержки своего народа, что они могли делать? Вспомнили, что режим гетмана Скоропадского неплохо сидел в Киеве до тех пор, пока его поддерживали германские штыки. Но в поисках иностранного покровителя деятели Директории обратились не к Германии, уже побежденной, а к Польше.

В Польше Симон Петлюра произнес речь о «вечной любви украинцев и поляков», которую портили «интриги москалей» (его собственные слова на банкете), и обязался отдать Польше не принадлежавшую ему Волынь — в обмен на обещание поляков силой водворить в Киеве петлюровскую власть.

Нападение поляков

Обстоятельства польско-советской войны известны. 26 апреля 1920 года поляки вторглись на Украину широким фронтом от Новой Ушицы до Олевска. Вопреки утверждениям нынешней националистической пропаганды, вовсе не большевики рванулись в Польшу «устанавливать мировую революцию», — нападающей стороной была Польша.

Вначале наступление было успешным — уже 7 мая поляки заняли Киев («союзная армия» Петлюры была фактически меньше дивизии и участия в боевых действиях не принимала), но к началу июня большевики сумели собраться с силами и нанесли полякам удары, прорвавшие фронт и отбросившие их ко Львову и Варшаве.

В свою очередь, Красная Армия растянула тылы, а Польше с помощью Антанты (главным образом Франции) удалось вооружить новые войска вместо разбитых. Большевики были отброшены, но и поляки не стали развивать наступление, а остановились на линии границы территорий, «подаренных» им Петлюрой. Большевикам, у которых сил для наступления также уже не было, пришлось признать и закрепить (до 1939 года) существующее положение.

Деятели петлюровского правительства и остатки армии — несколько тысяч человек — оказались в соседней стране. Их поместили в огороженный колючей проволокой лагерь. Что было с ними делать полякам дальше? Обеспечить землей и работой (когда самим мало)? Или кормить «за просто так» (а с какой стати)?

Нашли третий вариант.

Вылазка, закончившаяся Базаром

В течение 1921 года больше тысячи интернированных петлюровцев были сосредоточены в районе города Сарны под видом рабочих на лесозаготовках.

Весь год полуголодных и оборванных солдат обрабатывали пропагандой, лживость которой была ясна их вождям по всем обстоятельствам прежней их борьбы за власть над Украиной. Бойцам внушалась мысль, что Украина стонет под игом большевиков и только и ждет, когда появятся смелые люди, которые станут ядром антикоммунистического и антикацапского восстания.

Что было думать людям, в большинстве малограмотным, заброшенным своим правительством на чужбину, которая приняла их хуже мачехи? Они были отвержены — и своими вождями, и «гостеприимной» Польшей, и им ничего не оставалось, как стать самоотверженными.

«Правительство УНР, во главе с Головным Атаманом, С. Петлюрой, принимая во внимание просьбы повстанцев, постановило: выслать на Украину значительную боевую группу, — пишет в своих воспоминаниях генерал-инспектор Украинской Армии (петлюровской) Удовиченко. — Задача, поставленная группе, была тяжелой, даже безумной… пробраться через советские пограничные охранения, вступить в бой с ближайшими советскими частями и — за их счет вооружиться» ^{128} .

Воевать посылали практически невооруженных. Треть группы вообще не имела оружия, остальные — кто холодное, кто огнестрельное…

Вожди «национальных змагань» не смогли не только вооружить, но и одеть своих бойцов. Они были, по словам генерала Удовиченко, «без теплой одежды, на ногах — что попало: тряпки, дырявые сапоги, рваные ботинки» . По воспоминаниям И. Мазепы, «вся эта группа была оборванная, почти голая. Пришлось для босых заготовить лапти» …

Когда современные псевдоисторики пишут об «одной винтовке на троих» в Красной Армии в Великой Отечественной войне, но при этом не приводят документальных подтверждений своих выдумок, — не вспоминают ли они подобные случаи и не действуют ли по принципу «с больной головы — на здоровую»?

…а несвидомый народ опять не поддержал!

Чудом, а также практически полным отсутствием военных сил красных на данном участке можно объяснить, что первоначально группа, возглавленная Ю. Тютюнником, имела некоторый успех. Она сумела потеснить несколько действовавших в этой местности продотрядов.

Но вот что интересно. Продотрядам крестьяне, конечно, вряд ли симпатизировали. Иногда они их уничтожали — безо всякой поддержки из-за рубежа. Казалось бы, когда рядом появилась антибольшевистская и хоть кое-как, но вооруженная и организованная сила, — селяне должны были бы ее поддержать. Организоваться вокруг нее и начать совместную борьбу с большевиками и оккупантами.

Но этого не случилось. Не значит ли это, что для наших не столь уж далеких предков явившиеся из-за кордона жовтоблакитники были хуже хотя и отбиравших хлеб, но все же своих коммунистов?

Отряд Тютюнника не получил никакой поддержки украинского населения, как до него не получили ее ни гетман Скоропадский, ни УНР, ни Директория. А вскоре он был окружен силами красных.

Вопреки домыслам нынешней пропаганды, это были не засланные москали, а свои же малороссы, как раз тогда переименовываемые Советской властью в украинцев. Главную роль в изоляции отряда Тютюнника сыграла школа украинских курсантов, состоявшая из местных жителей, под командой бывшего генерала царской армии, также украинца Сокиры-Яхонтова.

Часть группы во главе с самим Тютюнником смогла прорваться и уйти обратно в Польшу, другая часть около села Миньки была окружена украинской конной дивизией Григория Котовского и частично уничтожена, а 359 человек попали в плен. Над ними состоялся военно-полевой суд в том самом селе Базар, и все они были по приговору суда расстреляны.

Можно принять этот факт как доказательство кровавости большевистского режима, а можно и задуматься: в какой стране мира и в какие времена проникшие из-за границы люди, стремящиеся силой бороться с существующей властью, не были бы осуждены?

Юрий Тютюнник в 1923 году покаялся перед Советской властью и вернулся на Украину. Как пишет о нем автор вышедшей в Нью-Йорке в 1960 году «Неизвращенной истории Украины-Руси» Андрей Дикий, «впоследствии, как артист, изображал сам себя, в одном из фильмов из эпохи гражданской войны, когда большевики показывали „Бандита Тютюнника“. Позднее он преподавал тактику партизанской войны Красным курсантам и умер (а не был расстрелян) от злоупотребления алкоголем».

Удивительно симпатичная личность, правда? А ведь, после Бандеры и Шухевича, логично было бы «хероизировать» и его.

Судьбы «провидныкив»

Стоит ли удивляться, что современная киевская националистическая пропаганда не сообщает подробностей вылазки, закончившейся Базаром?

В нынешней версии истории этот эпизод именуется (опять-таки без подробностей) «вторым зимним походом». (Первый зимний поход — тема отдельного разговора, здесь лишь заметим, что был он не менее «славным».)

Сегодняшние укроисторики предлагают нам абсолютно новый способ замалчивания «неудобных» фактов. В советские времена если уж какие-то обстоятельства замалчивались, то их по крайней мере не предполагалось и героизировать. Теперь же предлагается странное: событие героизировать, но ни в коем случае не конкретизировать. Предполагается чествовать подвиг, но рассказывать о нем нельзя.

Потому что если рассказать, возникнет огромное недоумение: «Какой же это подвиг? Это — подлость националистических вождей».

А если выдумать очередную ложь — она будет практически мгновенно опровергнута самими участниками событий, причем участниками не с советской, а с антисоветской стороны — теми же Удовиченко, Мазепой, Тютюнником…