Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

Революцию заказывали?

Пасхальное яйцо «Березовое» лучше всего из всех творений Фаберже раскрывает русскую душу. Хотя каждое яйцо олицетворяло богатство, декаданс и даже восточную роскошь царской империи, «Березовое» яйцо – это открытое признание глубоко укоренившейся духовности русской православной веры. Яйцо сделано из настоящей карельской березы, которая растет только в Карелии, между Санкт-Петербургом и Финляндией. Береза, отполированная до блеска, чуть подсвечена мягким сиянием золотых полосок с гравировкой. Крошечный синий сапфир украшает застежку. Сюрприз из этого пасхального яйца давно украден, остался только золотой ключик с бриллиантами, которым заводили миниатюрного слона из золота, серебра, бриллиантов и эмали, как написано в счете. В этом случае другой, непреднамеренный сюрприз оставили для всех нас. Счет, датированный 25 апреля, выписан не «императору всея Руси», отрекшемуся от престола месяцем раньше, а просто «господину Романову Николаю Александровичу».

Как же Россия дошла от бунтов до Советов?

В действительности было две революции. Первая произошла в феврале, вторая – в октябре. Февральская революция была спонтанным мятежом. Хотя она закончилась отречением царя, люди протестовали только против голода и не добивались серьезных политических перемен. Как и во время парижских хлебных бунтов накануне Великой французской революции, голод превратился в гнев, гнев направили в политическое русло. Все закончилось массовым насилием и сменой режима. Но октябрьская революция, или Красный октябрь, во время которой большевистская партия захватила власть, была куда страшнее Февральской революции.

Забавный факт: «русская революция» не была ни русской, ни революцией как таковой. Это был государственный переворот, практически полностью спонсированный и срежиссированный извне в соответствии с германскими интересами. Мотивация не имела ничего общего с голодным народом или некомпетентным царем. Немцы хотели, чтобы Россия вышла из Первой мировой войны, потому что они больше не могли сражаться одновременно на Западном и Восточном фронтах. Николай II открыто заявил, что Россия не остановится до тех пор, пока на ее земле остается хотя бы один захватчик. И он явно собирался добиться полного освобождения российской территории, пусть и ценой жизни своих солдат. У кайзера не осталось выбора. 31 марта «швейцарский коммунист Фриц Платтен через германского посла в Швейцарии барона Гисберта фон Ромберга получил от министра иностранных дел Германии разрешение для Ленина и других русских ссыльных проехать через территорию Германии в Россию в опломбированном вагоне». К этому моменту Ленин, высланный из России за заговор против царя, провел за границей почти десять лет. Немцы так заботились о том, чтобы их драгоценный груз без приключений прибыл в Россию, что «по просьбе Ленина вагон был защищен от досмотра специально дарованным статусом экстерриториальности» [231].

Другими словами, министр иностранных дел Германии – не какой-нибудь низкопробный подрывной коммунистический элемент, угнездившийся в немецком правительстве, а действующий министр иностранных дел – позаботился о том, чтобы высланные террористы и их лидер вернулись в страну, воюющую с Германией. Немецкое правительство даже оплатило счета [232]. Уинстон Черчилль весьма живо описал это, сказав, что немцы «повернули против России самое страшное оружие. Они переправили Ленина в опломбированном вагоне из Швейцарии в Россию, словно бациллу чумы» [233].

Для Германии это был беспроигрышный ход. Ленин и его приспешники обещали после успешного государственного переворота сделать то, чего не сделал бы царь, и вывести Россию из войны. Даже если бы им не удалось захватить власть, «целью было сломить сопротивление России в Первой мировой войне, распространив революционные волнения» [234]. А Россия, ввергнутая в пучину революции или, что еще лучше, гражданской войны, будет слабой Россией. По этой причине «после апреля 1917 года немцы продолжали субсидировать разрушителя Ленина, а потом и его большевистский режим, и это продолжалось и в 1918 году» [235].

И Германия получила то, за что заплатила, во всяком случае, в краткосрочной перспективе. Поначалу германская стратегия работала так, как было задумано: Россия погрузилась в хаос. Большевики свергли Временное правительство. Царя и его семью убили. Более того, марионеточное правительство сделало именно то, что ему было велено, и вывело Россию из войны. И все-таки Германия проиграла.

Белогвардейцы и коктейли Молотова

Предназначенное для подарка в 1917 году пасхальное яйцо «Созвездие» («Синее созвездие цесаревича») стало последним императорским пасхальным яйцом и единственным, которое Фаберже так и не закончил. Хотя революция прервала работу над «Созвездием», яйцо из темно-синего кобальтового стекла представляло собой небесную сферу с созвездиями, которую поддерживали облака из непрозрачного горного хрусталя. А сюрприз? Им должны были стать часы с диском с цифрами из золота и серебра, вращавшимся по кругу, словно кольца планеты.

Пасхальное яйцо «Созвездие» исчезло, и его местонахождение десятилетиями оставалось загадкой. Некоторые считали его «утраченным яйцом Фаберже», но большинство полагало, что оно так и не было создано. Оказалось, что две его незаконченные половинки лежали на полке в Московском минералогическом музее. Его ошибочно принимали за лампу. Праправнучка Фаберже Татьяна говорит: «Они утверждали, что мой дед отдал их им… в 1928 году. Но он бежал в 27‑м, поэтому я не уверена» [236].

Получив власть, первое, что сделал Ленин, – это вывел Россию из войны, выполнив свою часть сделки с Германией. Затем он создал жестокое, беззаконное государство. Начались убийства, грабежи и неизбежное экономическое падение.

В начале 1918 года большевики переименовали себя в Коммунистическую партию России и объявили о том, что они проводят в жизнь принципы Карла Маркса. Но то, что делал Ленин, было чем угодно, только не коммунизмом. Он сказал народу: «Грабьте награбленное», предполагая тем самым, что любой, у кого были деньги или успех, добыл это нечестным путем. Более того, считалось приемлемым и необходимым лишать богатых всего имущества самым жестоким образом, в стиле Великой французской революции. Не экономическая реструктуризация, а экономический развал, и «революция» Ленина скатилась до жестокого убийственного мятежа, охватившего всю страну.

На Карла Фаберже работали тысячи людей, он выполнял военные заказы и руководил самой крупной и успешной ювелирной фирмой в мире. Но когда к нему пришли ленинские комиссары, то они дали ему, по его собственным словам, несколько минут, «чтобы надеть шляпу и пальто» [237], и выгнали из дома.

Карла Фаберже, который вел почти социалистический бизнес в стране с авторитарной монархией, Лев Троцкий впоследствии объявил военным спекулянтом, и ювелир с семьей едва успел бежать в Швейцарию.

Жизни Фаберже ничего не угрожало, но его бизнес был сначала остановлен, а потом национализирован. Здания, полные сокровищ и великолепных работ, были конфискованы. Революционеры писали новые законы. Все императорское имущество и сокровища (включая пасхальные яйца Фаберже) объявили собственностью государства. В неразберихе вседозволенности, последовавшей за революцией, многие из драгоценных яиц пропали и оказались в руках частных владельцев.

Ювелирные яйца были, пожалуй, самой впечатляющей добычей коммунистов. Но они оказались под угрозой. Ленину удалось пробудить в людях дикую ярость и ненависть, которую он сумел направить на разрушение прежнего порядка. Частная собственность принадлежала всем. Банковские ячейки опустошали, шкатулки с драгоценностями вскрывали и раздавали украшения всем желающим. Даже церкви больше не были священными и неприкосновенными: иконы и украшения срывали со стен, вырывали из алтарей. Это была черная зависть, вырвавшаяся наружу. Даже русский писатель-социалист Максим Горький, «буревестник революции», открыто противостоявший царскому правительству в течение долгих лет, личный друг Ленина, не смог скрыть своего отвращения. Он осудил то, что называл «злобным желанием разрушать предметы редкой красоты». Горький написал: «Они грабят и продают музеи и церкви, продают пушки и ружья, тащат все с армейских складов, грабят дворцы бывших великих князей; все, что можно украсть, украдено, все, что можно продать, продается» [238].