Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология «самостийничества»

Но замалчивание конкретных исторических фактов, способных бросить тень на еврейско-украинскую идиллию, — лишь один из способов сокрытия подлинных целей этого политического альянса. Используются и более «творческие» методы, когда при помощи СМИ в общественное сознание внедряются просто гротескные по своей лживости мифы, призванные подменить историческую реальность наспех состряпанными манипуляционными конструкциями, полными русофобских штампов и ни на чем не основанных «обвинений». Даже пресловутая «еврейская большевицкая революция» неизменно преподносится в качестве «русской», а крах проекта «самостийной Украины» в 1917–1921 гг. — как следствие «русской оккупации».

Материальным воплощением этой исторической лжи стал открытый в Киеве (ул. М. Стельмаха, 6а) «Музей советской оккупации». Официальное учреждение, финансируемое из государственного бюджета. Впрочем, определение «советской» — не более чем эвфемизм. В роли «оккупантов», конечно же, выступают русские. Директор «музея» Роман Круцик предельно откровенен: «В этом году (2010) исполняется 90лет с момента начала второй российской оккупации Украины (первая, надо думать, ведет свой отчет с 1654 года, — С.Р.)… Каинова братская любовь принесла украинскому народу неисчислимые страдания: три голодомори, кровавые репрессии, этнические чистки, колхозное рабство, дань крови московским баскакам на фронтах всех войн, в которых заставляли украинцев принимать участие московские “интернационалисты ”, наконец — духовный и физический Чернобыль». А чтобы события 90-летней давности не повторились, Круцик настаивает на ряде неотложных мер. Прежде всего, «официально признать факт оккупации российской Красной армией территории УНР в ходе украинско-российской войны 1918–1921 годов с последующей аннексией завоеванных украинских земель Российской Федерацией». Затем: «вооруженные силы Украины должны немедленно восстановить преждевременно сокращенные воинские части на Левобережье Днепра вдоль украинско-российской границы и быть готовыми выполнить свой конституционный долг по защите территориальной целостности Украины и украинского народа от российских империалистов». Особое внимание «пятой колонне», подрывающей изнутри «суверенную», «независимую», «самостийную Украину»: «Используя снисходительность украинских правоохранительных органов, ветераны оккупационной российской армии, военные, гражданские колонисты и их потомки проводят на территории Украины подрывные акции, направленные на расчленение Украинского государства и повторное порабощение украинского народа». Так прошлое смыкается с настоящим. Имеются в «музее» и соответствующие экспозиции, посвященные мрачным годам «российской оккупации», регулярно привозят на них детишек из Киева и прочих мест Малороссии для воспитания соответствующих чувств и представлений. По достоинству оценен «самостийной дэржавой» и неутомимый труд самого директора: в январе 2010-го указом президента Ющенко Круцик Р.М. был награжден орденом Свободы «за весомый личный вклад в дело консолидации украинского общества, построения демократичного, социального и правового государства» [257]. Таковы украинские представления о «правовом государстве» и «общественной консолидации»… Интересно, что у нынешнего «Музея советской оккупации» имелся предшественник — «Музей-архив переходного периода», открытый немцами после оккупации Киева в 1941 г. Там точно также осуждалась «российская оккупация» — и восхвалялась немецкая. Просуществовал «музей» с апреля по октябрь 1942-го, а возглавлял его видный «украинец» А.П. Оглоблин. Бежав вместе с немцами на Запад после освобождения Киева, он перебрался затем в Канаду, и здесь стал фабриковать «исторические» опусы, полные измышлений на темы всё той же «российской оккупации Украины».

Впрочем, еще более впечатляющим творением «еврейско-украинской солидарности» является сфабрикованный в 80-е годы прошлого столетия в США миф о «голодоморе-геноциде украинцев». Здесь реальный исторический факт голода 1932–1933 гг. до такой степени искажен чудовищными нагромождениями лжи и фальсификаций, что давно уже превратился в открытое глумление над памятью его жертв, ставших «разменной монетой» самой отвратительной и циничной пропаганды. Вот одна из наиболее распространенных трактовок, массово тиражируемых украинскими СМИ: «Голодомор 1932–1933 гг… был задуман и осуществлен руководством СССР, находившимся в Москве. А так как Россия была колонизатором Украины… то многие у нас отождествляют это преступление с Россией». А дальше самое главное: голодомор — это «геноцид», и его «цель выморить побольше украинцев, а на их место заселить русских» [258]. И детей в украинских школах давно уже учат тому, что «украинцев» морили голодом, а на их место завозили русских. Вот цитата из учебного пособия по истории Украины для 10-го класса: «Еще не развеялся трупный смрад в опустевших украинских домах, а из других республик СССР, в особенности из России, уже направлялись эшелоны с переселенцами» [259]. О том, что массовым голодом были охвачены многие регионы РСФСР, в учебнике, разумеется, ни слова.

А чтобы еще больше поднять градус ненависти к русским и России, приводятся совершенно фантастические цифры «уничтоженных украинцев». Причем с каждым годом число жертв увеличивается на все новые и новые миллионы, десятки миллионов. Первоначальная цифра в 5,5 млн выросла до 6–8 млн, достигнув по прошествии некоторого времени 10 млн. Но и это число не устроило создателей мифа о «геноциде-голодоморе», и они подняли планку до 15 млн, а в последние годы в украинских СМИ появилось новое число «жертв» — 25 млн. «украинцев» [260]!

Размах кампании и используемые методы обоснования заведомо неправдоподобной лжи указывают на конечную цель ее организаторов — скрыть истинных виновников произошедшей трагедии, назначив на роль «козла отпущения» тех, кто стал ее непосредственными жертвами. И поэтому далеко неслучайно, что самую активную роль в данном процессе играет украинское государство, превратившее миф о «голодоморе-геноциде» в один из краеугольных камней своей идеологии. Его фабрикация приобрела на «Украине» поистине вселенский размах, сопровождаясь активным вовлечением широких масс. Лихорадочный поиск «жертв российской оккупации» захватил города и веси. В каждом регионе по инициативе «самостийной власти» была учреждена своя «Книга памяти жертв Голодомора 1932–1933 гг.». Цель развернутой кампании — обеспечить запредельно высокую цифру умерших, чтобы она леденила душу и сердце. О методах ее выведения очевидцы сообщают: «В архив областного центра пришла команда из Киева вогнать в единый электронный реестр людей, умерших с середины 1932-го до середины 1933 г. от голода и истощения. Поскольку таких людей оказалось на несколько порядков меньше, чем хотели в Киеве, распорядились вносить в архив всех, кто умер с начала 1932-го до конца 1933 г., причем вне зависимости от причин смерти»… И подобная методика не исключение, а правило: «В принципе у нас в области было тоже самое — каждую неделю облархив отчитывался в Институт национальной памяти и те давали все новые и новые вказивки: сначала учитывать период с октября 1932 по сентябрь 1933, потом — 32 и 33 годы целиком… Всё как при Союзе — выходили на нужную цифру любыми методами». Жертвы электротравм, перелома хребта, черепно-мозговой травмы, молнии, самоубийцы и утопленники — все включались в «жертвы голодомора». Чичиков с его «мертвыми душами» на фоне этой широкомасштабной деятельности — дилетант. Вот выписка из «Книги памяти жертв Голодомора» Запорожской области: «Милешко Александр, 20 лет, рабочий, дата смерти — 18.12.1932, причина смерти — отравление алкоголем… Воробьева Марина, 7 лет, из семьи рабочих, дата смерти — 09.10.1933, задавлена автомобилем… Коноваленко Лука Павлович, 34 года, колхозник, дата смерти — 16.06.1933, убит молнией». То же в «Книге памяти» Одесской области: «Колхозник из Балты Федор Астратов 26 июня 1932 г. убит быком. Винодел Мойше Розенберг из того же города в августе 1932 г. убит бандитами. 24-летний житель Большого Фонтана Виктор Забава погиб под трамваем, а 40-летний житель села Нерубайское Сазон Белоусов — под поездом»… Абсолютно все смерти от травм, полученных на производстве или в шахте, также отнесены к результатам голода. В «Книге памяти» Луганской области в «жертвах голодомора» числятся горняки Мирон Волих, Костя Колин, Василий Лысенко, Федор Мирошник, В. Мороз, Иван Палиянко, причиной смерти каждого из которых указано: “погиб в шахте”» [261]… Но всех переплюнули активисты Сумской области, где в книгу «жертв голодомора» попали ныне живущие жители села Андрияшевка Роменского района! В целях «выполнения плана» при составлении перечня погибших от голода был использован список избирателей, зарегистрированных в населенном пункте. По этому списку в День памяти жертв голодомора была даже отслужена панихида. Живых людей отпели как мертвых! Подлог обнаружили только в изданной тиражом 2000 экземпляров «Книге памяти» Сумской области. Срочно кинулись собирать все экземпляры и выдирать крамольные листы. А жители Андрияшевки обратились к Церкви с просьбой «отменить» состоявшееся отпевание [262]… Сходным способом увековечили память «жертв голодомора» в Шосткинском районе Сумской обл., с. Ивот: «на памятнике жертвам Ивотской трагедии (поставленном в советское время), где в 1943 г. немцы расстреляли мирных жителей, местные власти повесили табличку “памяти жертв голодомора 1932–1933 гг. ”» [263]…