История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Мрачный пейзажъ.

Какъ примѣръ мрачнаго пейзажа, можно привести картину Днѣпра въ повѣсти "Страшная Месть":

"…глухо шумитъ внизу Днѣпръ, и съ трехъ сторонъ, одинъ за другимъ, отдаются удары мгновенно пробудившиіся волнъ. Онъ не бунтуетъ, — онъ, какъ старикъ, ворчитъ и ропщетъ; ему все немило; все перемѣнилось около него; тихо враждуетъ онъ съ прибрежными горами, лѣсами, лугами, и несетъ на нихъ жалобу въ Черное море…

Изъ повѣсти "Пропавшая Грамота":

"…Что-то подирало его по кожѣ, когда вступилъ онъ въ такую глухую ночь въ лѣсъ. Хоть бы звѣздочка на небѣ. Темно и глухо, какъ въ винномъ подвалѣ. Только слышно было, что далеко-далеко вверху, надъ головою, холодный вѣтеръ гулялъ по верхушкамъ деревъ, и деревья, что охмелѣвшія казацкія головы, разгульно покачивались, шопоча листьями пьяную молвь. Какъ вотъ завѣяло такимъ холодомъ, что дѣдъ вспомнилъ и про овчиный тулупъ свой, и вдругъ, словно сто молотовъ, застучало по лѣсу такимъ стукомъ, что y него зазвенѣло въ головѣ… Глядь, между деревьями мелькнула и рѣчка, черная, словно вороненая сталь… Долго стоялъ дѣдъ y берега, посматривая на всѣ стороны… На другомъ берегу горитъ огонь и, кажется, вотъ-вотъ готовится погаснуть, и снова отсвѣчивается въ рѣчкѣ, вздрагивавшей, какъ польскій шляхтичъ въ казачьихъ лапахъ…»

Особенность Гоголевскихъ описаній природы.

"Описаній природы (исключительно малороссійской) въ повѣстяхъ очень много. Гоголь изобразилъ и лѣтній день ("Сорочинская ярмарка"), и вечеръ ("Майская ночь", "Ночь передъ Рождествомъ"), и ночь (тамъ же дважды); описалъ онъ и Днѣпръ ("Страшная Месть"), и его берега ("Страшная Месть"), лѣсъ ночью ("Пропавшая грамота"), волшебный замокъ ("Страшная Месть"), горы (тамъ же), видъ земли сверху ("Ночь передъ Рождествомъ"). Всѣ эти "описанія" отличаются своеобразіемъ манеры письма. Они проникнуты субъективизмомъ автора, они передаютъ не столько самую картину, сколько "настроенія", получаемыя отъ ея созерцанія. Авторъ не скупится на различныя поэтическіе пріемы для усиленія впечатлѣнія, — оттого y него гиперболы, олицетворенія, самыя смѣлыя метафоры, [109] громоздятся одна на другую. Но цѣли своей Гоголь этими "описаніями" достигаетъ, — подымаетъ настроеніе читателя, настраиваетъ его на тотъ тонъ, въ которомъ ведется разсказъ.

Любовь въ повѣстяхъ.

Къ элементамъ романтизма y Гоголя принято относить также изображеніе имъ чувствъ любви. Онъ охотно берется за изображеніе этого чувства, которое онъ влагаетъ въ сердца идеальныхъ героевъ своихъ повѣстей. Но любовь, мнъ изображаемая, — не живое, настоящее чувство, которое можетъ быть доступно героямъ изъ простонародья, — въ изображеніи Гоголя это чувство представляется приподнятымъ, идеализированнымъ. Его герои, особенно героини, представляются ему неземными созданіями, которыя всѣ похожи на одно лицо, не отличаются индивидуалистическими и національными чертами. [110] Любовныя рѣчи, которыми они обмѣниваются, отличаются риторизмомъ и приподнятостью тона, — тѣмъ лирическимъ паѳосомъ, которымъ Гоголь позаимствовался не изъ жизни, a изъ народной малороссійской пѣсни.

Крестьяне въ повѣстяхъ.

Вліяніе литературныхъ пріемовъ роыантической школы въ этихъ повѣстяхъ нѣкоторые критики видятъ и въ изображеніи саыой жизни малороссійскихъ крестьянъ, — эта жизнь представлена исключительно съ поэтической и декоративной стороны. Крестьяне Гоголя пляшутъ, поютъ пѣсни, влюбляются, потѣшаются… Ихъ жизнь представлена вѣчнымъ праздникомъ; о трудовой сторонѣ ихъ жизни читатель не догадается по повѣстямъ Гоголя; на крѣпостное право нѣтъ ни одного намека въ произведеніяхъ, посвященныхъ описанію жизни крестьянъ. Такая идеализація жизни, или, вѣрнѣе, художественная односторонность, была результатомъ литературной манеры романтиковъ, искавшихъ и въ природѣ, и въ исторіи, и жизни — только интересныхъ картинъ, событій и героевъ.

Романтическое и реалистическое міросозерцаніе. Романтическая и реалистическая манера письма.

Поэтому въ поискахъ «оригинальнаго», «красиваго» — писатель, съ романтическимъ міросозерцаніемъ, обращалъ вниманіе на то, что болѣе поражало его избалованное воображеніе, — крупныя личности, красоты народной поэзіи, своеобразные народные обычаи, оригинальный костюмъ, проявленіе въ народѣ высокихъ чувствъ, — вотъ, что его особенно привлекаетъ. Писатель-реалистъ, смѣнившій романтика, наоборотъ, постарался заглянуть въ будничную жизнь человѣка, постарался правдиво изобразить оборотную сторону его жизни. Съ такимъ литературнымъ міросозерцаніемъ нельзя смѣшивать литературной манеры письма. Вотъ почему писатель, съ романтическимъ міросозерцаніемъ, можетъ пользоваться реалистической манерой письма. Это и было съ Марлинскимъ, — это особенно замѣтно и на первыхъ повѣстяхъ Гоголя. Оттого въ самыхъ романтическихъ его повѣстяхъ очень силенъ реалистическій элементъ.

Реалистическій элементъ въ повѣстяхъ. Малороссійская жизнь въ повѣстяхъ.

b) Реалистическій элементъ въ этихъ повѣстяхъ выразился въ обрисовкѣ бытовыхъ сценъ малороссійской жизни, въ обрисовкѣ нѣкоторыхъ дѣйствующихъ лицъ. Этотъ реалистическій элементъ пронизываетъ, въ большей, или меньшей степени, всѣ повѣсти, входящія въ составъ «Вечеровъ», но въ одной повѣсти онъ является исключительнымъ ("Иванъ Ѳедоровичъ Шпонька"). Мы видѣли уже, что Гоголь очень старательно готовился къ сочиненію своихъ повѣстей: недовольный своимъ прекраснымъ знаніемъ провинціальной жизни Малороссіи, онъ старался отовсюду собирать достовѣрныя свѣдѣнія о жизни и обычаяхъ малороссовъ. Передавая все это въ своихъ повѣстяхъ, Гоголь не прикрашивалъ этого романтизмомъ, — оттого малороссійская жизнь оказалась представленной y него живо и правдиво. Въ "Сорочинской ярмаркѣ" онъ набросалъ яркую картину сельской ярмарки, [111] вывелъ нѣсколько типичныхъ лицъ (Черевикъ и его жена Хивря). Въ повѣсти "Майская ночь, или утопленница" живо изображена жизнь деревни — шумныя потѣхи деревенскихъ молодцовъ, типичные образы головы, винокура, Каленика. Въ повѣсти "Ночь передъ Рождествомъ" изображена жизнь деревни зимой, развлеченія молодежи (колядованья) и людей пожилыхъ, выведены яркіе типы Чуба, кума, дьячка, Солохи, Оксаны. Въ повѣсти "Иванъ Ѳедоровичъ Шпонька" Гоголь обстоятельно разсказалъ намъ жизнь мелкаго малороссійскаго «пана» — дворянина Шпоньки, тихаго и скромнаго юноши, потомъ офицера и, наконецъ, помѣщика. Рядомъ съ нимъ вырисовывается типичный образъ его тетушки, энергичной, добродушной старухи, и помѣщика Сторченко, прототипа Ноздрева. Наконецъ, въ повѣстяхъ "Пропавшая грамота" и "Заколдованное мѣсто" живо и ярко представляются личнocти самихъ разсказчиковъ-фантазёровъ, которые съ такимъ жаромъ, съ такою вѣрою передаютъ различныя небылицы про себя, что и «вралями» ихъ назвать нельзя, хотя и повѣрить имъ невозможно.

Простонародные типы въ повѣстяхъ.

Простонародные типы, представленные Гоголемъ въ его повѣстяхъ, не отличаются особенною сложностью. Онъ выводилъ или равнодушныхъ ко всему, флегматичныхъ и лѣнивыхъ хохловъ, въ родѣ Солопія Черевика ("Сорочинская Ярмарка"), или «кума» изъ "Ночи передъ Рождествомъ", подчеркивалъ онъ въ своихъ герояхъ другую характерную малороссійскую черту — упрямство (Чубъ — изъ повѣсти "Ночь передъ Рождествомъ"; дѣдъ — въ "Заколдованномъ мѣстѣ"). Хохлацкую "лѣность" онъ воплотилъ въ образъ колдуна Пацюка, который даже ѣсть лѣнится по-человѣчески. Въ лицѣ «головы» (изъ повѣсти "Майская ночь") Гоголь изобразилъ типичное деревенское «начальство»; «голова» полонъ самомнѣнія и упрямства, — въ деревнѣ, вдали отъ комиссара, онъ живетъ «царькомъ», самовластно накладываетъ подати на односельчанъ, умѣетъ ими властвовать; онъ только съ молодежью деревенской да со своей свояченицей не можетъ справиться. Рядомъ съ нимъ выведенъ живой образъ винокура. Это хитрый деревенскій торгашъ, умѣющій провести всякаго, и, въ то же время, человѣкъ, порабощенный народнымъ мистицизмомъ, — онъ вѣригь примѣтамъ, боится "нечистой силы" и во всемъ видитъ ея присутствіе и проявленіе.