Беседы о журналистике (второе издание)

Пресса — это колокольня, звонарем которой является журналист. Он только звонарь. Если он стремится выпустить веревку своего большого колокола, подняться на алтарь и совершать службу, он выходит из своей роли».

Нет, далеко не всегда буржуазные журналисты соглашаются оставаться только звонарями, по-разному складываются их судьбы. Одни, как Дэвид Локки из фильма М. Антониони «Профессия — репортер», бегут от своей работы, от самих себя в поисках смысла жизни. Другие приспосабливаются. Приспосабливаются любой ценой, вплоть до утраты собственного имени, перемены его с Франсуа на Жюльен только потому, что так захотел сын босса. Перемена имени — сюжетный ход блистательного французского сатирического фильма «Игрушка». С горьким юмором он повествует о судьбе репортера, который (пусть на недолгое время!) согласился — был вынужден согласиться стать в полном смысле игрушкой, предметом забавы для хозяйского сына. Идея человеческого достоинства, правда, побеждает в этой картине. Конец светел, но объективно безысходен. Он побуждает к протесту.

Знаменательные вехи истории печати говорят о том, что истинные журналисты считали и считают своим долгом активно вмешиваться в жизнь.

26 июля 1790 года. Жан Поль Марат расклеивает по улицам революционного Парижа экстренный выпуск своей газеты «Друг народа». В ней всего один памфлет «Мы погибли!». Марат — автор, редактор, издатель, типограф, разносчик своей газеты — все в одном лице. Издание выходит нелегально влиятельное большинство Национального собрания запрещает проекты и призывы якобинских лидеров. Марат предстает перед судом, созванным по воле предателей революции. И побеждает. Его газета легализована. Но остается излюбленный ход контрреволюционеров — убийство. И Марат погибает. Пафос памфлета в газете — листовке 26 июля 1790 года — оказался пророческим. В нем говорилось: «Граждане всех возрастов и рангов! Меры, принятые Национальным собранием, не могут помешать вам погибнуть, и вы погибли навсегда, если вы не возьметесь за оружие, если вы не обретете вновь той героической доблести, которая от 14 июля (день взятия Бастилии. — В. У.) до 5 октября дважды спасала Францию».

Призыв достиг цели — монархический заговор 1790 года был сорван, королевская чета в скором времени казнена. А строки Марата, ускорившие эти события, вписали в историю журналистики незабываемые страницы.

Теоретики типа С. Лозанна очень стараются их забыть, переключить энергию журналистики на якобы «беспристрастное» информирование. А практики и вовсе беззастенчиво декларируют свою всеядность. Как одна из ведущих американских газет, «Нью-Йорк таймс»: «У „Таймс“ нет никаких осей для вращения, никаких „измов“ для изучения, никаких политических предпочтений для продвижения в колонках новостей. „Таймс“ сообщает новости исчерпывающе и аккуратно. Она интерпретирует новости — справедливо, без искажений, без предвзятости, без акцентирования. Вот почему сотни тысяч разумных граждан по всей стране регулярно читают „Нью-Йорк таймс“».

Звучит лихо и завораживающе. Конечно, не у каждого читателя хватит воображения, проходя по 43-й авеню Нью-Йорка мимо цитадели издателя этой газеты А. Сульцбергера, хоть мысленно проникнуть внутрь. Увидеть, как за плотно закрытыми дверьми в кабинете хозяина чинно собираются на совещания финансисты Уолл-стрита, политические заправилы, довереннейшие лица большого бизнеса. Это они — советники и руководители самой влиятельной американской газеты. И они озабочены вместе с А. Сульцбергером доходами и престижем издания. А заодно и доходами еще трех десятков газет, которые принадлежат этому же конклаву в других городах США.

О, разумеется, они чрезвычайно ценят «объективные» новости и свободу печати. Но только в пределах, которые не повлияют ни на доходы, ни на престиж их предприятий. А так — пожалуйста, господа журналисты, дерзайте, творите! Можете даже обличить кое-когда распоясавшуюся коррупцию, пощипать Белый дом, подзаняться «разгребанием грязи». (Эта метафора стала узаконенным термином в журналистике США с конца прошлого века.)

Разгребайте, только не зарывайтесь. Гребите до тех пор, покуда не докопаетесь до основ бизнеса и политики. Вот тут уж придется остановиться.

Свобода свободой, но столп, на котором держится все, затрагивать нельзя…

Энтузиастов и правдолюбцев иной раз можно и поощрить. Особенно если это на руку борьбе за власть между конкурирующими партиями. «Дело Уотергейта» — позорная страница в жизни США. Предвыборный шпионаж со взломом в штаб-квартире политических противников, поощренный самим президентом… Раздуть этот и без того грандиозный скандал оказалось очень кстати для «обиженной» демократической партии, которую мутные волны Уотергейта катили прямехонько к власти.

Здесь уж постарались журналисты — «разгребатели грязи». Уголовным политическим преступлением ловко воспользовались репортеры из газеты «Вашингтон пост»

К. Бернстин и Б. Вудвард. Они получили негласную санкцию разоблачать, что и выполнили с виртуозным профессиональным мастерством. А оно, в частности, и в том, чтобы представить читателям в тончайших деталях суперсенсацию, не углубляясь при этом в корень: разгребать, но не зарываться.

Журналисты «Вашингтон пост» добились полного профессионального успеха. По итогам своих публикаций в газете К. Бернстин и Б. Вудвард выпустили книгу «Вся президентская рать» (затем вышел одноименный кинофильм, получивший национальную премию «Оскар» как одна из лучших картин года).

Любопытен предпосланный книге эпиграф-посвящение:

Что декларирует этот эпиграф? Да то же, что декларация «Таймс»: во всем воля случая — нам попала информация, и мы ее объективно отобразили. «Никаких осей для вращения, никаких „измов“ для изучения».

Полно! Не так уж много ныне читателей способно поверить такого рода заверениям. Но, как ни странно, еще находятся люди, склонные считать, что журналисты буржуазных газет потчуют читателя фактами без малейшего приготовления, не «ощипывают перьев» ни у подданных в качестве чтива разжиревших на домыслах «куриц», ни у фаршированных ложью «уток».

К. Маркс у истоков революционной пролетарской журналистики. Ф. Энгельс — собственный корреспондент «Рейнской газеты» в Англии. «Отступление еще не есть поражение» — девиз прощального номера, отпечатанного красной краской

— К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин страстно обличали нравы буржуазной печати. Но в то же время они высоко ценили истинно прогрессивную журналистику.

— Мало сказать ценили. Эти мыслители сами создали образцы журналистики нового типа — подлинно народной, пролетарской, коммунистической.

Заря революционной пролетарской журналистики занялась на Рейне. 15 октября 1842 года обер-президент Рейнской провинции фон Шапер докладывал правительству о делах оппозиционной «Рейнской газеты». Ежедневное издание впервые вышло в свет 1 января 1842 года и тотчас стало доставлять бездну хлопот блюстителям порядка в Прусском королевстве. Газета подняла вопросы, о которых власть имущие предпочитали молчать: демократическое объединение Германии, республиканская система правления, право печати…

Первым пером в газете очень скоро признали двадцатичетырехлетнего доктора философии К. Маркса. В те годы левый гегельянец М. Гесс писал другу о блеске Марксовых выступлений: «…В нем сочетаются глубочайшая философская серьезность с тончайшим остроумием; представь себе объединенными в одной личности Руссо, Вольтера, Гольбаха, Лессинга, Гейне и Гегеля — я говорю объединенными, а не смешанными, — и это доктор Маркс».

Отзыву при всей его восторженности не отказать в прозорливости. Дальновидность проявили и организаторы «Рейнской газеты» — уже с октября 1842 года они предложили К. Марксу возглавить редакцию.