Беседы о журналистике (второе издание)

Профессиональные сложности не кончаются на этом пороге. Редактор французской коммунистической газеты «Юманите» Р. Андриё размышлял о них так: «Приняв этот принцип за основу, не всегда, однако, легко его проводить в жизнь, ибо правда не так проста. Надо еще научиться отличать основное от второстепенного».

Учат опыт, теория, повседневная практика журналистики.

Миф о «свободе печати» и его служителях. Возможна ли «надклассовая» журналистика? Трагическая судьба журналиста Н. Горса в книге и в жизни

— В каждой профессии есть подводные рифы, места нередких кораблекрушений. Наверное, и в журналистике…

— Да, кораблекрушения происходят…

Журналист отнюдь не «вольным художником» раскатывает по стране и за ее пределами. Он всегда полпред той или иной редакции, той или иной политической силы, борец за коммунистические идеалы в странах социалистического лагеря, уполномоченный буржуазного бизнеса в большинстве газет капиталистических стран.

Без понимания экономических и политических устоев общества бессмысленно даже пытаться понять существо журналистики; без твердого убеждения стать политическим борцом нельзя овладеть профессией. Издали не всегда удается представить те скрытые требования мастерства, о которых М. Калинин, напутствуя молодых журналистов, говорил так: «Газетная работа самая трудная из всех литературных работ. Она трудна непрерывностью выхода газеты, краткостью времени для оформления, постоянной спешкой в работе. Наконец, она трудна тем, что газета должна иметь свое суждение по всем непрерывно возникающим практическим вопросам государственной и общественной жизни. Мало того, она должна быть ведущей и направляющей силой, сосредоточивающей общественное внимание на важнейших в данный момент событиях и явлениях».

Суровым профессиональным истинам противостоят иллюзии. Первое место по агрессивности, да и живучести тоже, держит миф о «свободе печати». Его отголоски в таких благозвучных тезисах: «Печать — четвертая власть в государстве» или «Журналистика — пятая великая держава на политической карте мира».

О чем вещают эти высокопарные фразы? О политической «беспристрастности» журналистских публикаций, о «надпартийности», «надклассовости», даже «надгосударственности» содержания массовой информации. Иллюзии тешат. И тешат многих. Не только простаков-обывателей, но подчас и очень неглупых специалистов. Но лишь до поры, до времени. Американский журналист и писатель Р. Сильвестр описывает в романе «Вторая древнейшая профессия» трагическую историю жертвы подобных иллюзий — судьбу журналиста Н. Горса. Вот он, полный светлых замыслов, «с душой, открытой для добра», сообщает редактору отдела свой план выступлений газеты по благоустройству жилищ бедняков.

«Редактор отдела отвернулся и стал смотреть в грязное окно на движущиеся где-то внизу, по реке, суда.

Беспокойно поерзал на стуле.

— Нам придется бросить эту жилищную кампанию, — сказал наконец он.

— Бросить? — едва не вскрикнул Горе. — Господи помилуй, да почему же?

Редактор перевел взгляд на него и криво улыбнулся.

— Сынок, — сказал он, помолчав. — Есть вещи, которых мы просто не можем себе позволить. Не можем, потому что наша газета дышит на ладан. Да боже ты мой, у нас и без того вечная грызня с отделом рекламы, где уж нам опять с ним связываться.

Горе был ошеломлен. Так ошеломлен, словно редактор признался ему в государственной измене или в совращении собственной дочери.

— Вы хотели сказать, что отдел рекламы может приказать вам выкинуть материал?

Редактору было явно не по себе.

— Вы слишком все упрощаете, Нед, — сказал он, избегая его взгляда. Просто на нас беспрерывно наседают. Если бы мы крепче держались на ногах, так, может, и смогли бы этому противиться. При нынешнем положении это невозможно. Мне было предложено прекратить кампанию, и я ее прекращаю. Больше ничего не остается.

Горсу нелегко было подобрать слова.

— Никак не ожидал, — сказал он наконец, — что мне доведется услышать нечто подобное от такого опытного газетчика, как вы.

Человек, сидевший перед ним, слегка покраснел, открыл было рот, закрыл его и в конце концов сказал с оттенком раздражения:

— Пока вы работаете в газете, вам еще не раз придется услышать то, чего вы никак не ожидаете. Вот, минуту внимания. Доходные дома в этом городе принадлежат самым различным лицам — от политических заправил до князей церкви. И если вы воображаете, чго можете вступить в борьбу с одной из этих клик, не говоря уже об обеих, и еще уцелеть при этом, то вы не просто ребенок, как я думал, а грудной младенец. Учтите, я вовсе не обвиняю какие-либо политические или церковные организации в том, что они оказывают на нас давление. Я просто утверждаю, что никакие самые блестящие газетные статьи, сколько бы мы их ни печатали, не могут ни на йоту изменить тяжелые жилищные условия малоимущего населения ни в этом городе, ни в каком-либо другом. Значит, надо руководствоваться здравым смыслом. А здравый смысл подсказывает нам, что, продолжая эту кампанию, мы добьемся только одного создадим нашей газете кучу опаснейших врагов. А это роскошь, которой мы не можем себе позволить. Ясно вам теперь?

— О да, вполне ясно, — отвечал Горе. Он был совершенно огорошен. — А что произойдет, если вы пошлете всех заинтересованных лиц к черту?

— А то, что на следующий же день у вас в отделе будет новый редактор, последовал довольно резкий ответ. — И этот новый редактор все равно не напечатает вашего материала. А если вы начнете скандалить, ю вам придется поискать работы в другой газете. И если после этого вам и удастся устроиться куда-нибудь, вашего материала все равно не примут и там. Так что посылать к черту тех, кому фактически принадлежит газета, довольно бессмысленное занятие.

Горе встал и направился к двери.

— Не знаю, как вам, — сказал он, — а мне перед самим собой стыдно.

Редактор презрительно фыркнул. Он уже снова чувствовал себя хозяином положения».

Отдадим должное американскому автору — он очень точно изобразил типичную ситуацию. Но время действия романа Р. Сильвестра — тридцатые годы. Не произошли ли перемены с тех пор? Меняются детали, но не принципы.

Судьбу вымышленного Н. Горса почти досконально повторил в наши дни видный корреспондент американской телекомпании Си-би-эс Д. Шорр. Нет, он не отличался прогрессивными взглядами, наоборот, очень преданно клеветал на коммунистический мир и прославлял свободу журналистики в своем отечестве. И на минуту, как видно, поверил сам в то, что проповедовал рискнул перешагнуть черту. Д. Шорр предал огласке некоторые злоупотребления ЦРУ. Владелец Си-би-эс У. Пейли, прямой хозяин Д. Шорра, оказался очень плотно втянут в дела ЦРУ. Д. Шорр был вынужден покинуть телесеть, чтобы пополнить ряды «свободных» безработных журналистов.

Случаются расправы и пожестче. А между тем чарующая сказочка для взрослых: «Каждый американец может напечатать все, что вздумает» — живет, возрождаясь вновь и вновь. На подтверждение ее направлены все усилия пропаганды. Этому служит особо продуманная «пестрота» в подборе информации, создающая видимость объективности ее. Сказочка древняя, но и поныне расставляет не слишком вдумчивым людям силки бытовых и профессиональных иллюзий.

Американский журналист, писатель и активный общественный деятель Э. Синклер создал в двадцатые годы нашего века обличающий гневный документ, манифест разоблачения нравов буржуазной прессы под заглавием «Медная марка». Смысл заголовка тот же, что и у Р. Сильвестра, — символ продажности буржуазной прессы. Вот его слова, адресованные заправилам капиталистической журналистики.

«…Вы являетесь предпринимателем, неразрывно связанным с капиталистической системой… У вас приказчики, управляющие, директора, как будто вы владелец стального завода или угольных копей. Есть у вас также полицейские и сыщики, судьи, суды и тюрьмы, вооруженные солдаты и матросы на броненосцах для защиты вас и ваших интересов — совершенно так же, как это наблюдается в той хищной системе, к которой принадлежите и вы. И конечно, вы приобщаетесь к капиталистической психологии; она у вас является наиболее цельной и жизненной, потому что ваше предприятие наиболее жизненная часть этой системы. Вы знаете ежечасно, что делается вокруг; вы лучше понимаете классовые интересы, вы более восприимчивы к оценке событий, чем кто-либо другой в капиталистическом обществе. Вы знаете, что вы требуете от ваших закрепощенных работников, и вы наблюдаете, чтобы они исправно доставляли товар. Вы знаете, какую услугу вы оказываете давателям объявлений, ваши условия — „денежки чистоганом“.