Руина, Мазепа, Мазепинцы

водою по Днепру. Когда он со своим узником прибыл в Старый

Быхов, быховский комендант польской службы сказал ему: <я

служу одинаково, как своему государю королевскому величеству, так

и твоему - царскому величеству, и должен остеречь тебя - не езди

на Могилев: в Могилеве мужики своевольные, епископа у тебя

отобьют. За день до приезда его двое чернецов из Киева пробежали на

двух лошадях в Могилев, чтобы взбунтовать народ и побудить от-, бить епископа>. Мещеринов повез своего узника через Чаусы, и сам

Мефодий сказал ему так: <Бог до вас добр, что вы на Могилев не

поехали, увидели бы сами, что бы с вами в Могилеве учинилось>.

Привезли Мефодия в Москву. Подвергли его допросу. Он ничего

не сказал на себя. Его отправили на заточение в Новоспасский

монастырь. Тем и покончилась историческая роль этого человека.

II

Беседа гетмана Дорошенка с посланцем Шереметева

Подымовым. - Ответ Шереметева. - Феофил

Бобрович в Гадяче. - Переговоры его с Андреем

Дорошенком. - Универсал Бобровича. - Отъезд его

в Москву. - Три претендента на гетманство. -

Нападение Суховеенка на Дорошенка. - Серко

поражает Суховеенка. - Усиление Дорошенка. -

Всеобщее нежелание малороссиян иметь у себя воевод

и царских ратных людей. - Протопоп Симеон

Адамович. - Козни его пред московским

правительством. - Доносы.

17-го ноября 1668 года прибыл к Дорошенку от Шереметева

подполковник Гаврило Подымов для разговоров. Он должен был

предложить Дорошенку, чтоб тот составил и прислал статьи, на

каких желал быть гетманом под рукою царя в левобережной

Украине.

<Я>, сказал Подымову Дорошенко, <сердечно желаю со всеми

городами обеих сторон Днепра быть под высокодержавною рукою

его царского величества, но только так, чтоб во всех городах и

левой и правой стороны воевод и царских ратных людей не было, чтобы в городах везде управляли полковники и старшины козац-

кие, и Белой-Церкви быть под моею гетманскою властью. Если

же в городах будут воеводы, то нам быть в подданстве у великого

государя никаким образом невозможно. Под королевскою же ру-

141

кою быть мы никак и ни за что не хотим: лучше нам быть под

бусурманами. Пусть будут воеводы и царские ратные люди только

в одном Киеве, оттого, что Киев нам самим удержать невозможно; а Киев бы великий государь по нашему челобитию изволил

непременно принять под свою высокую руку, а не отдавал бы его

королю и всем сенаторам, чтоб не было церквам поругания, а

христианам великой налоги; понеже всего малороссийского края

и духовные и мирские люди в одно говорят: за Киев стоять будем

и умирать, а полякам Киева не отдадим. Да в Польше теперь и

короля нет!>

Подымов заметил, что поступлению гетмана под царскую руку

мешает его дружба с татарами. На это гетман сказал: <была у

нас прежде с ними приязнь и присяга, но с их стороны увидали

мы неисправление: они брали -в полон жителей малороссийского

края; за это и мы станем их побивать>.

Гетман послал к Шереметеву с писарем войскового судьи Оли-

шевским временные условия союза: воеводы и ратные царские

люди могут оставаться, но только до времени, живя в мире и

любви с козаками и похмогать им против бусурман и

своевольников; в числе последних Дорошенко указал на Дмитрашку Райча, который с своим Переяславским полком передался на сторону

Суховеенка.

<Удивительно мне, - говорил Шереметев Олишевскому, -

чего это хочет гетман Петр Дорофеевич? Какое из того добро выйдет, когда воевод и ратных людей в городах его царского величества

не будет? В нынешнее шаткое время, При воровстве

переяславского полковника Дмитращки Райча, который сошелся с татарами, еслиб не было в Переяславе воеводы и ратных людей, давно бы

достался Переяслав татарам, и вам бы всем из Переяслава от

татар было великое утеснение: бусурмане по своему желанию всех

вас до ссущего младенца загнали бы в Крым! Воеводы и ратные

люди посланы от великого государя для обороны края, они бу-

сурманов не раз побивали>.

Олишевский сказал: <гетман Петр Дорошенко для того просит

вывести воевод и ратных людей, что в прошлых годах королевское

величество велел из Корсуни, Умани, Чигирина ратных людей

вывести и тем жителей малороссийского края увеселил>.

- Да, - заметил иронически Шереметев, - видели мы это

подлинно; в прошлом году, как только Чигиринский комендант

из города вышел в Польшу, так гетман собрал татар и пошел с

ними на Польшу, и многие города и села и деревни разорил.

Опасно, чтоб и у нас, на левой стороне Днепра, того же не

случилось, если воевод и ратных людей выведем.

Вслед затем Шереметев послал того же Подымова к Демьяну

Многогрешнохму уверить его от имени киевского воеводы, что ника-

1-42

ких нарушений козацких вольностей от царского величества не

было, как вымышляли изменник Бруховецкий с архиереем Мефодием

и Ваською Дворецким, что если были воеводы и ратные люди в

малороссийских городах для обороны малороссийских жителей от

бусурман, так это делалось по челобитию его ж, вора и

клятвопреступника Ивашки Бруховецкого, а коли из того что противное

сталось, то всетаки сталось то через него и по его челобитию.

Последовала Демьяну Многогрешному и царская грамота от 1-го декабря: государь убеждал наказного северского гетмана <не верить бого-

сварным прелестям Суховеенка и его союзника Калги-салтана, но

побивать где возможно богопротивных агарян и не слушать пусто-

душных слов плутов, когда они, ревнуя изменникам, учнут добрых

людей возмущать воровскими вымыслами.

Почти одновременно, как вел Дорошенко сношения с

Шереметевым, были у него другим путем посредствующие сношения

с московским правительством через русского шляхтича Феофила

Бобровича. Этот шляхтич по царскому указу вел их в Гадяче

чрез посредство гетманского-брата Андрея. Главное требование

гетмана Дорошенка, сообщенное через брата его Андрея, было

такое же, как и в сношениях гетмана с Шереметевым: чтоб в

малороссийских городах не было воевод и царских ратных людей, но на этот раз не исключался и Киев, тогда как в сношениях с

Шереметевым Дорошенко допускал в этом городе воевод. Андрей

Дорошенко от имени своего брата говорил Бобровичу: <по нашему

извечному обычаю, где живут козаки, там не должно быть воевод; в большом городе - полковник, в меньшем - сотник или атаман, а над всенародьем - войт. Если царь это примет, то гетман тотчас, пойдет в поход на соединение к Ромодановскому по царскому

указу. Мы не так, как прежние гетманы: не хотим от государя

вымогать денежной и соболиной казны; служить хотим вечно и

быть готовыми против всякого государева недруга, за одни только

за свои вольности, а из царской казны не хотим брать ни копейки.

С поспольства же сами будем отбирать подати и посылать

государю. Под властью Польши быть ни за что не хотим и просим, чтоб Киева не отдавали полякам>.

И все козаки в Гадяче особенно горячились за Киев: <Киев -

кричали они - наша матерь! Своими головами ляжем, а Киева

королю не отдадим! Будет великий государь велит из Киева своих

ратных вывесть, так мы и сами его отстоим, а Киевом ляхам не

владеть>.

- Мы этим перемирия меж государями не нарушим, если от

ляхов станем выбиваться, - говорил Андрей Дорошенко. - Пусть

великих монархов послы съезжаются и договариваются о вечном

покое, а гетман будет просить, чтоб великий государь не уступал

Киева в сторону королевскую; если ж упором ляхи придут к Киеву

143

и в Украину, станем обороняться саблею. В те поры ляхи станут