Журнал Наш Современник №11 (2002)

Результат налицо: “Шведские мамы и папы чаще всего с улыбкой смотрят на то, как их ненаглядное чадо кричит и топает ножками, упорно требуя, или с дикими воплями носится по магазину, приводя окружающих в ужас. Смотришь иной раз на распоясавшегося карапуза, который явно издевается над своими расстроенными родителями, и думаешь: “А вот сейчас легкий шлепок был бы весьма кстати...”

Ну как? Нравится вам такая жизнь? Вот уже и в Москве на одном фестивале, посвященном соблюдению прав ребенка, разбитная ведущая в рейтузах провозгласила, обращаясь к подросткам: “Знаете, кто больше всего нарушает права ребенка? Это ваши родители!” И начала подскакивать к детям с микрофоном, добиваясь ответа, как именно нарушаются их права. Юные зрители были сперва обескуражены, а потом вошли во вкус и принялись выкрикивать: “На “Макдональдс” и на дискотеки денег не дают!”, “Рок-музыку врубать на полную катушку запрещают!”, “Заставляют ходить в школу!”

Так что встраивание в Европу уже идет. Осталось принять соответствующее законодательство — и наши родители присмиреют не хуже шведских. Или французских, которые трясутся от страха, если их малыш ночью заплачет. Ведь тогда соседи могут “настучать” в полицию, заподозрив “насилие в семье”. Не потому ли французские мамы оглушают своих младенцев валерьянкой, и те спят круглосуточно? (Как это влияет на детский мозг и, соответственно, на развитие, уже никого не волнует.)

Истинно рыцарское благородство проявляет Европа и в защите прав педерастов. В Англии и Голландии им разрешаются не только гражданские браки, но и венчание в церкви. В Швеции же этот вопрос пока вынесен на всенародное обсуждение. Равно как и вопрос о том, что педерастам и лесбиянкам надо разрешить усыновлять детей. Международный суд в Гааге, например, поддержал иск возмущенного гомосексуалиста, пожаловавшегося на отказ парижских властей дать ему мальчика на усыновление.

Кто-то может подумать, что его это не касается. Дескать, пусть бесятся, как хотят. В конце концов, это их проблемы. Они ко мне не лезут, и я ими не интересуюсь.

А вот в этом вы ошибаетесь, дорогой благомысл. Они к вам очень даже полезут. Вернее, не к вам, вы для них староваты, а к вашим детям. Ведь чего добиваются идеологи гомосексуализма, крича о профессиональной дискрими­нации? Они что, мечтают о профессии каменщика? Нет, они рвутся в школы, в детские сады, в поликлиники и больницы, в летние оздоровительные лагеря. И в Европе (как и в Америке) уже дорвались. Не каждый знает, кстати, как расшифровывается слово “гей”, придуманное содомитами. Непосвященные считают, что это от английского “веселый” (gay) и, наверное, недоумевают, в чем уж там особое веселье. А любители греческой мифологии, вероятно, предполагают, что геи — сыновья богини Земли, и это придает извращенцам романтический оттенок. Но немногие осведомлены, что это аббревиатура: “gay” расшифровывается как “good as you” — “такой же хороший, как и вы”. На этом основании они и добиваются для себя таких же “хороших” прав. И уж совсем мало кто знает, что, добившись равноправия в Европе и Америке, извращенцы идут дальше и выдвигают лозунг “better than you” (мы лучше вас), требуя ПРЕИМУЩЕСТВЕННОГО ПРАВА ПРЕПОДАВАНИЯ В ШКОЛАХ.

Не надо строить иллюзий. “Искоренение гомофобии” (осуждения педерастии) — ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ условие прописки в общеевропейском доме. Парламентская ассамблея Совета Европы еще в 2000 году прислала в нашу Государственную думу документ, называемый на политкорректном языке “рекомендациями”. А по существу — требование “принять позитивные меры для борьбы с проявлениями гомофобии, особенно в школе, медицине, в Вооруженных силах и в полиции”.

Вообще интересно было бы спросить жителей нашей страны, за которых так уверенно высказывались чиновники, уверяя Бжезинского в общерусской мечте стать европейцами: “Вы действительно готовы стать частью ТАКОЙ Европы? Европы, где одной из главнейших проблем современной семьи считается массовое распространение сожительства взрослых с детьми. Где брюссельский дворец правосудия осаждают толпы родителей, дети которых погублены педофилами. Где на амстердамских улицах, прямо в центре города, мужчины открыто занимаются онанизмом (тоже в контексте прав человека — это право на сексуальную жизнь и на самовыражение!), и где к вам несколько раз за вечер подойдут с предложением попробовать наркотик, а в витринах даже продовольст­венных магазинов сидят живые голые тетки, завлекающие покупателей йогуртов непристойными позами. Вы действительно хотите в Европу, где ширится движение за свободную продажу наркотиков, где взрослые дети массово сдают родителей в дома для престарелых, и это считается нормой? Где вслед за ультралиберальной Голландией закон об эвтаназии приняла и Швейцария, считающаяся оплотом европейского консерватизма?”

Сторонники глобализации — а встраивание в Европу — составная часть этого процесса, под какими бы этикетками ее ни рекламировали, — апеллируют исключительно к материальной стороне жизни. Дескать, иначе мы останемся на обочине, не сможем развивать высокие технологии, окажемся вне информа­ционного общества и т. д. и т. п. В переводе на бытовой язык это означает: вам грозит остаться без компьютеров с Интернетом, без иномарок, без отдыха в Турции, хот-догов и “Пицца-хат”.

И Бжезинский стращал тем же самым. И очень сочувствовал нашей глубинке, в которой люди живут, как в XIX веке, без теплых туалетов и современных дорог. Он только умолчал о том, что при встраивании в Европу в каждую деревню (которая, впрочем, перестанет быть деревней, а станет общеевропейским поселком городского типа) придут свои бары и казино, публичные дома, непотребные журналы для детей и наркотики, Интернет с играми, насаждающими демонизм и насилие, и прочие развлечения для одноклеточных, без которых немыслим сегодняшний цивилизованный мир и которые благодаря плохим дорогам пока еще не пришли в наши нецивилизованные деревни.

Конечно, теплый сортир — штука полезная. Но многие его сейчас делают и без помощи Бжезинского. А потом, даже если без его помощи не обойтись, стоит ли платить за интернетно-сортирный комфорт ТАКУЮ цену?

Зачем Бжезинский хочет интегрировать Россию в Европу, понятно. Глобализаторы решили поглотить мир по кускам. Россия с ее православной культурой, с ее традиционным, несмотря на все исторические ураганы, фундаментом жизни не вписывается в концепцию всемирного государства, управляемого кучкой хитрых сумасшедших. (Да-да, изощренная хитрость, которую, кстати, так превозносил в своем выступлении Бжезинский, очень часто бывает свойственна тяжелым сумасшедшим. Именно поэтому так трудно поймать маньяка, совершившего десятки зверских убийств.) Европа, по замыслам этих горе-гроссмейстеров, призвана перемолоть русскую жизнь, лишить Россию культурного ядра, унифицировать. Нет, матрешки, водка, уральский хор и кое-какие другие “элементы этнического своеобразия” останутся. Как остались у французов камамбер с рокфором, а у англичан — медвежьи шапки на солдатах королевской гвардии. Вот и мы будем общечеловеками в кокошниках.

Зачем это нужно Бжезинскому, повторяем, понятно. Зачем нашей номен­клатуре — тоже понятно, хотя уже менее. Даже Ельцин с Горбачевым, несмотря на огромные заслуги перед мировым сообществом, заслужили всего-то навсего статус советников Трехсторонней комиссии! Приличные места давно распреде­лены между своими. “Маврам” отведена, как это всегда бывало в истории, жалкая роль.

Но зачем Бжезинского косвенно поддерживают некоторые наши патриоти­ческие политики, уверяя, что альтернативы глобализации нет, это загадка для ума. Они, правда, тешат нас обещаниями, что Россия, встроившись, сможет повернуть все в нужное русло, взять только хорошее, соединить со своим только хорошим... В общем, это глупость, которую стыдно повторять, а еще стыднее — произносить. Можно, конечно, одурять себя химерами, что, войдя безоружными в дом, где хозяйничают вооруженные до зубов бандиты, мы им покажем. Но лучше все-таки знать правду. В сегодняшней ситуации, при нынешнем состоянии экономики и армии ни о какой нашей главенствующей роли в чужой игре речи быть не может. В чужие игры вообще лучше не играть. Тем более ставя на кон страну и людей.