Кто есть кто в мире террора

десяти тюрьмам, могли корректировать совместные акции протеста и оказывать моральную поддержку своим товарищам, оказавшимся в наиболее тяжелых условиях. Одиночное заключение в звуконепроницаемых камерах оказывало тяжелое воздействие на психическое состояние, заключенный ощущал себя отрезанным от остального мира, брошенным и забытым своими товарищами. Были необычайно важны слова поддержки и солидарности, позволяющие заключенному ощутить себя частью единой системы сопротивления. «Почтово-информационная система» помогла рафовцам выстоять в суровых условиях заключения, не утратив силу духа, в тюрьме они проявили себя стойкими и мужественными людьми. Переписка оказалась эффективным оружием в противостоянии тюремной администрации и судебной системе, сделавшей немало, чтобы сломить заключенных. В результате объявленной на всю Германию коллективной голодовки рафовцам удалось добиться некоторого смягчения условий содержания. Связавшись между собой по «тюремной почте», 80 заключенных РАФ 8 мая 1973 года объявили о начале второй бессрочной «сухой» коллективной голодовки, которая продлилась почти два месяца. Основными требованиями заключенных были:

• признание за ними статуса политзаключенных.

• свободный допуск к информации, включая оппозиционные издания.

• отмена пыточных условий содержания.

2 октября 1974 года пяти основным лидерам РАФ: Андреасу Баадеру, Гудрун Энсслин, Ульрике Майнхоф, Яну-Карлу Распе и Холыеру Клаусу Мейнсу — наконец-то были предъявлены обвинительные заключения, которые включали в себя пять доказанных убийств, 55 покушений, шесть взрывов, большое количество ограблений, поджогов и угонов автомобилей. В обвинительном заключении особо подчеркивалась ведущая роль Баадера в организации большинства террористических акций РАФ.

По ходу процесса западногерманская юстиция испытывала растущее давление со стороны левой прессы и правозащитников. С угрозами выступили члены РАФ, остающиеся на свободе. 8 ноября 1974 года после 8-недельной голодовки от истощения и последствий насильственного кормления умер один из основателей РАФ, 33-летний Хольгер Клаус Мейнс. На следующий же день на пороге своего дома был застрелен президент Западногерманского Верховного суда Понтер фон Дренкман. Звонок в одно из информационных агентств подтвердил, что РАФ привела и исполнение смертный приговор «палачу нашего замученного товарища». КРИПО ответила крупномасштабной антитеррористической операцией, но она не дала результатов. 7 декабря 1974 года на железнодорожном вокзале Бремена раздался взрыв самодельной бомбы. КРИПО занесла эту акцию в актив РАФ. 27 февраля 1975 года днем рафовцами был похищен кандидат на пост мэра Западного Берлина Питер Лоренц. 6 марта 1975 года мошный взрыв почти полностью разрушил парижский офис концерна «Шпрингер-Пресс». Пик активности «второго поколения РАФ» пришелся на 24 апреля 1975 года, когда группа рафовцев осуществила захват посольства ФРГ в Стокгольме, вылившийся в результате в страшную бойню.

Тем не менее западногерманские власти были полны решимости раз и навсегда покончить с заразой РАФ-терроризма, и первым шагом должна была стать организация показательного судебного процесса над «первым поколением РАФ».

21 мая 1975 года начался процесс века над лидерами «первого поколения РАФ» Андреасом Баадером, Ульрикой Майнхоф, Гудрун Энсслин и Яном-Карлом Распе. Процесс над РАФ стал самым громким в Западной Германии после суда над нацистскими преступниками в Нюрнберге. Масла в огонь подлила недавняя история захвата западногерманского посольства в Стокгольме и требования террористов освободить своих захваченных товарищей. Правая пресса требовала от правительства введения смертной казни. Евангелическая и католическая церкви в совместном заявлении осуждали молодежный нигилизм и выражали поддержку действиям властей. Многочисленные голоса в бундестаге потребовали от правительства введения в стране военного положения. Общественный климат был явно не в пользу подсудимых.

Зал многоцелевого назначения штутгартской тюрьмы Штаммхайм был построен специально для суда над лидерами РАФ и обошелся казне в 15 миллионов марок. Особое внимание было уделено вопросам безопасности. Периметр здания круглые сутки патрулировала конная полиция, дежурили десятки сотрудников секретных служб. Крыша здания была спроектирована так, чтобы на нее невозможно было посадить вертолет, а сверху над ней была растянута стальная сетка, с тем чтобы исключить возможность воздушной бомбардировки зала, где проходил суд. Внутренний двор также обтянут стальной сеткой и колючей проволокой. Все это дополнялось многочисленными камерами наблюдения, электронной аппаратурой, металлоискателями и прочей специальной техникой.

Председательствовал в суде Теодор Принзинг. Подсудимых представляли адвокаты Хельмут Ридель, Марилуиз Беккер, Отто Шили, Рупперт фон Плотниц. За несколько недель до начала процесса, руководствуясь «Законами Баадер — Майнхоф», суд отстранил от ведения дела адвокатов Струбеля, Круссана и Грюневальда, представлявших интересы Андреаса Баадера, обвинив их в связях с террористическим подпольем. При этом не была изменена дата начала процесса, что очевидным образом нарушало право обвиняемого на защиту. Суд это не смущало, потому что бундестаг законодательно изменил порядок судопроизводства. Отныне судебный процесс мог проходить в отсутствие адвокатов обвиняемого. Таким образом, Андреас Баадер оказался на скамье подсудимых без адвоката. Каждый раз, появляясь в зале суда, он приветствовал председателя суда взмахом руки и нацистским приветствием «Хайль Принзинг!», пытаясь выразить этим свое презрение к «мещанской пародии на правосудие».

На второй день процесса, воспользовавшись предоставленным ему словом, Андреас Баадер обратился к суду с требованием прекратить прослушивание камер заключенных. Председатель суда Теодор Принзинг опроверг заявление Баадера, назвав того параноиком и провокатором, стремящимся сорвать процесс. Спустя два года факт эпизодического прослушивания камер (в частности, во время захвата посольства ФРГ в Стокгольме и после суда — в 1976 году) был официально признан властями.

На четвертый день процесса в зале суда впервые появился новый адвокат Андреаса Баадера, доктор Ханс-Хайнц Хельдманн. Его ходатайство о 10-дневной отсрочке слушания дела для ознакомления с документами было отклонено судьей Принзингом. Мало того, адвокат не получил не только документов, но и самого обвинительного заключения под предлогом их неготовности. Суд все больше напоминал откровенную расправу, мало общего имеющую с правосудием. Стало очевидно, что власти, создав вокруг процесса атмосферу повышенного общественного внимания (что, впрочем, вполне понятно), теперь заинтересованы в его скорейшем завершении.

На пятый день слушаний адвокаты РАФ подали общее ходатайство о перерыве в слушаниях на том основании, что здоровье заключенных подорвано изнурительной голодовкой и они не могут участвовать в процессе. Тюремный врач опроверг заявление адвокатов РАФ, не проведя даже поверхностного медицинского обследования обвиняемых. В знак протеста адвокаты РАФ покинули зал заседания, сорвав на день работу суда.

18 июня 1975 года Андрсас Баадер зачитал коллективное заявление заключенных. Он потребовал провести независимое освидетельствование состояния шести узников. Из-за изнурительных голодовок и условий изолированного заключения физическое и психическое состояние этих лиц представляет угрозу для жизни. Баадер потребовал освобождения их из-под стражи и немедленного оказания квалифицированной медицинской помощи. Чтение заявления 17 раз перебивалось членами суда. Вердикт суда был категоричен — никаких послаблений! В знак протеста подсудимые отказались сотрудничать с судом. Их удалили из зала и продолжили слушание дела в их отсутствие. Разрешение на это давали «Законы Баадер — Майнхоф», специально принятые бундестагом в качестве поправки к Основному закону 18 декабря 1974 года.

19 августа 1975 года, на 21-й день заседания суда, официальные обвинения лидерам РАФ были зачитаны в суде — пять преднамеренных убийств и 55 покушений на жизнь. Отдельной статьей была выделена организация преступного сообщества. В свою очередь, подсудимые в очередной раз потребовали независимого врачебного обследования. В противном случае они отказывались посещать зал заседания. После того как суд и на этот раз отклонил требование рафовцев, Андреас Баадер назвал председательствующего судью Принзинга «фашистским засранцем», после чего был удален из зала суда. Остальные подсудимые присоединились к Баадеру и покинули судебное заседание.