Татуировка с тризубом (ЛП)



Но, чтобы там не говорили, здесь было уродливо. Я пытался представить юного Януковича, высокого карьериста, как он шастает по этим улицам, пьяный в дымину, как во весь голос орет пьяные песни, и как люди закрывают окна. Я слышал, что как раз именно так оно и бывало. Так мне рассказывали. На Майдане. И тогда я, наконец, начал расспрашивать людей о нем. О том, где он проживал. А люди смотрели на меня криво.

- Вы не подскажете, где дом Виктора Януковича? – спросил я, к примеру, какую-то достойно идущую по улице женщину.

- Как это – где?! – неприязненно рявкнула та. – В Киеве!



Мы искали в Интернете. Там было написано, что где-то в пригородах, неподалеку от вокзала. Мы поехали туда. Асфальт закончился, началась грунтовка. Домики были низенькими, заборы – высокими. Какой-то здоровенный мужик в блестящем словно навозная муха тренировочном костюме, копался в бебехах тюнингованной "лады". Мы спросили у него про дом Януковича.

- Янукович, Янукович, - притворялся тот, будто думает. – Что-то припоминаю… Это какой-то актер? Писатель?...



В конце концов, нашли. Дом как дом, как все окружающие. Донбасский. Белый силикатный кирпич. Провалившаяся крыша. Развалина. В средине все порастаскано. Сад весь в сорняках. Отсюда до Межигорья было далеко. Световые годы. Одна ванна в Межигорье была больше всего этого дома. В садике трагически белел брошенный сапожок. А может кто-то кого-то здесь изнасиловал, кто знает… Или кто-то кого-то убил. Разваленный дом на конце выбоистой дороги для таких вещей самое удобное место. Или, к примеру, для пьянки. Повсюду валялись банки из-под пива. За забором заходился какой-то пес, но было пусто, смертельно пусто. Через эти высокие заборы невозможно было увидеть ни-че-го.



- Из Франции, из Германии приезжают, - рассказывала нам живущая рядом пожилая женщина. – Журналисты. Про Януковича спрашивают, только я его не помню. Он выехал отсюда еще до того, как я заехала. А потом уже никогда он сюда и не приезжал. Может, у него были не самые лучшие воспоминания…

- И что вы им говорите? – спросил я. – Тем самым немцам и французам?

- Что как при Януковиче было паршиво, так и после Януковича будет паршиво! – заявила старушка. – На Украине всегда так!

- А Россия? - задал я вопрос.

- Россия… - несколько снизила тон бабулька. – Россия, Украина, когда-то все оно было одно. А теперь… никто не спрашивал, только границы построили, эх… - махнула она рукой. – Россия… - задумалась она. – Ну, говорят, что там пенсии выше…



Енакиево было грязным и заброшенным, зато Донецк – чистеньким и ухоженным. Застройка, которой следовало ожидать, сплошные параллелепипеды. Я ожидал видеть кипящую преисподнюю, Мордор, а нашел что-то вроде советской Словакии. Спокойно, чисто. Без эксцессов, но уютненько. И только эти их мафиозные автомобили. И те акции протеста под памятником Ленину. Тут уже не было спокойно, здесь было по-другому. Громадные мужики скандировали: "Бер-кут, Бер-кут!", а ладонями показывали птичку, потому что беркут, это разновидность орла. Большие пальцы соединяли вместе, а пальцами махали, словно крыльями. Выглядело это одновременно забавно и пугающе, поскольку я подозревал, эти ребята – это просто давние беркутовцы, которые вот этими руками, изображающими птичку, избивали дубинками героев Майдана, а потом, когда Майдан уже охватил весь Киев, сбежали в Донецк, где могли чувствовать себя в безопасности. "Сыночки наши, не отдадим вас", - плакали на демонстрациях подобного рода старушки, обнимая беркутовцев в форме, а те, сквозь слезы, тронутые, отвечали: "А мы будем защищать вас, матушка".



Я ходил по Донецку, по этому городу, основанному под конец XIX века валлийским инженером, который раскрутил здесь свой металлургический и шахтный бизнес, и за которым из валлийского промышленного ада, которым в то время была его родина, Мертир Тидфил, прибывали иммигранты, желающие начать новую, осмысленную жизнь. Из Мертир Тидфил в то время, как правило, уезжали. Одни в Штаты, другие сюда, в степи тогдашней Новоророссии. В давнее Дикое Поле. Мне было интересно, а вот какие у них складывались впечатления. Из Великобритании, из промышленного города, из самого центра промышленной революции – и сюда. В место, которое в чем-то должно было бы им напоминать Дикий Запад из дешевых, копеечных романов. Степь была словно прерия, городки – деревянными. Тогда ведь никто не знал, как пойдут дела. Что Россия превратится в Советский Союз, а тот будет желать устраивать весь мир наново, и что из этого устраивания, из этих добрых намерений выйдет то же, что и всегда. И что потом здесь будет какая-то Украина, а потом еще какая-то Донецкая народная республика… Тогда они этого не знали и, умирая, тоже не знали. И их дети тоже не знали, а внуки с правнуками, когда уже сориентировались, что их уважаемые деды выбрали не слишком удачное для эмиграции место, были уже на сто процентов местными, они уже были отсюда и как-то не могли особенно жалеть относительно решения предков выбрать именно этот кусок земли для начала новой жизни.



Степи. Наиболее широко принятой в науке гипотезой происхождения индоевропейских языков предполагается, что именно здесь, в украинской степи над Азовским морем была их колыбель. Что именно здесь все и началось. Так что валлийцы возвращались чуть ли не на родину. На пра-родину, в Urheimat. Именно отсюда должны были выйти их предки, кельты, которые через всю центральную и западную Европу должны были добраться до самых Британских островов. Именно отсюда должны были выйти предки римлян и германцев, которые дополнили формирование островного народа. Славяне, которые с севера влились в Центральную Европу и на Балканы, добравшись до Пелопоннеса. Все мы с Донбасса. Все с Дикого Поля.

Жалко было бы не воспользоваться этим фактом – и, действительно, этим фактом пользуются. Эндрю Уилсон, автор книги Украинцы, явно хорошенько посмеялся над тезисами украинского тоже историка Юрия Каныгина, который утверждает, что это как раз украинцы являются самой высокой пробы арийцами, то есть, говоря иначе, орачами, ведь именно от орания [111], произошло название ариев. Ну а Украина, оно всем известно: черноземы, самые плодородные в мире земли, земледелие, золотые колосья под голубым небом.

Может быть, потому некоторые донетчане и лелеют свое древнее наследие. Я лично видел пристроенный к жилому многоквартирному дому лет, на глаз, пятидесятых портик в античном стиле, с колоннами, на котором, чтобы не было никаких сомнений, было написано "АНТИЧНОСТЬ". А еще перед пиццерией, если я хорошо помню, видел кариатид.



- А вы видели по телевизору имение Януковича под Киевом? Межигорье? – спросил я у одного усатого типа, который сидел под памятником Ленину, ел бутерброд с колбасой и собирал подписи за проведение референдума по вопросам децентрализации Украины, равноправия русского языка и декларации, что Украина никогда не вступит в НАТО.

- Видел, - отвечал тот. - И Звездные войны тоже видел.

- И сколько раз? – заинтересовался я.

- Все, товарищ, в компьютере можно сделать, - поднял вверх палец тип с колбасой. – И это Межигорье, и Майдан – все, что угодно.

- Но я ведь там был, - начал протестовать я, - сам видел, своими глазами!

- А вот вы знаете, товарищ, что вы видели? – спросил мужик с колбасой. – А может, навезли экспонатов из какого-то музея и людям показывают? Ни во что нельзя верить, товарищ, ни во что.