Журнал Наш Современник №5 (2004)

Возможные варианты инвестиционных процессов рассмотрим применительно к трем возможным сценариям.

Характеризуя первый сценарий — глобализацию мировой экономики в условиях однополюсного мира, отметим некоторые параметры американской экономики, как положительные, так и негативные.

На долю США приходится свыше 30% мирового ВВП, а по численности населения (273 млн) их доля составляет 4,6%. Им принадлежат 55% акций, имеющихся в мире, как правило, наиболее доходных. У США самый крупный научно-технический потенциал в мире. Доллар является мировой валютой, что приносит США огромные выгоды.

Переходя к менее благоприятным для США параметрам, прежде всего отметим многолетнее нарастающее превышение импорта над экспортом. В 1999 г. доля США в мировом экспорте составила 12,7%, а в импорте 18,7%. Аналогичная ситуация и в Великобритании — 4,9 и 5,6%, хотя разрыв здесь менее резок. В других крупных странах экспорт значительно превышает импорт. Доля Германии в мировом экспорте равна 9,5, а импорта — 8,4%; Японии — 7,6 и 5,5; Китая — 3,6 и 2,9; Канады — 4,3 и 3,8.

В мире, по данным Фелиции Уиггинс (США), обращалось в минувшем году 560 млрд наличных долларов. Из них в США — 170 млрд, а во всех других странах — 390 млрд.

Фелиция Уиггинс считает, что Россия является страной, где циркулирует наибольшее количество наличных долларов (разумеется, кроме США).

Насколько защищены, гарантированы сбережения россиян в долларовой форме? Обеспеченность доллара золотовалютными резервами США крайне низка. По разным оценкам, она колеблется от 2—3 до 7—10%. В случае дестабилизации мировой экономики и обесценения доллара эти сбережения могут сильно постра­дать либо будут вовсе утрачены.

Второй сценарий — двухполюсный мир. Если верить З. Бжезинскому, то главным звеном второго полюса может стать Германия. Позиции евро после войны в Югославии восстановились, и процесс “германизации” Европы активизировался. В 2000 г. прямые иностранные инвестиции в США составили 260 млрд долларов, а в Германии — 250 млрд долларов.

Третий сценарий — многополюсный мир. В печати появляются сообщения о переговорах Китая, Японии, Республики Корея и стран АСЕАН о создании азиатской валюты. Разрабатываются и запасные варианты, связанные с созданием “зоны иены”, “зоны юаня”. Китай, по утверждению лондонского еженедельника “Санди телеграф”, учредил фонд в размере 100 млрд долларов, который может быть использован для нанесения экономического удара по странам, которые угрожают безопасности КНР. Третий сценарий, при эволюционном пути его реализации, наиболее благоприятен.

Однако вернемся к США и абсолютным показателям.

Отрицательное сальдо торгового баланса США стремительно увеличивается. Со 123,4 млрд в 1990 г. оно увеличилось до 363,9 млрд долларов в 1999 г. и до 423 млрд в 2000 г.

Как же США при такой ситуации удается не только избегать краха своей экономики, но и сохранять свое технологическое и экономическое превосходство?

Попытка объяснить покрытие гигантского внешнеторгового дефицита импортом капитала из других стран не является достаточной. Это становится очевидным, если сопоставить дефицит внешнеторгового баланса за 2000 г. — 423 млрд долларов — с суммарным объемом прямых иностранных инвестиций — 260 млрд за этот же год. Добавим, что за минувшие десять лет суммарный внешнеторговый дефицит составил 2186,5 млрд долларов. Для функционирования американской экономики необходимы периодические крупные финансовые инъекции извне. Их организуют, провоцируя финансовые кризисы типа азиатского либо российского. Инфляционные процессы и экономическую нестабильность “экспортируют” в другие страны.

*   *   *

Исходя из долгосрочной стратегии развития России и возможных сценариев глобализации необходимо четко сформулировать концепцию формирования инвестиционных ресурсов страны. Эта концепция должна быть многовариантной. России при любом из вышеназванных сценариев потребуются огромные инвести­ционные ресурсы, хотя наиболее экономным является третий вариант. Распо­лагает ли Россия таковыми ресурсами?

В течение определенного времени главным источником инвестиционных ресурсов и локомотивом экономического роста будут отрасли топливно-энерге­тического комплекса — нефтяная и газовая. Обе отрасли являются экспортно ориентированными. По экспорту нефти Россия занимает второе место в мире и является одним из крупнейших экспортеров газа. Инвестиционная база страны подрывается бегством капитала за пределы страны в размере 20—30 млрд долларов (в 2000 г. — 25 млрд). Отметим, что 70% “убегающего” капитала прихо­дится на частные компании топливно-энергетического комплекса.

Авторитетные ученые и политические деятели, такие как академик Д. Львов, решительно выступили за деприватизацию отраслей ТЭКа, за возврат природной ренты государству и за ее использование на инвестиции и увеличение доходов граждан.

Вторым по значимости источником инвестиционных ресурсов является ВПК. Третьим — при компетентном управлении — может служить научно-технический потенциал и интеллектуальная продукция (патенты, программное обеспечение, создание научно-технологических комплексов на принципах взаимовыгодного партнерства).

Принципиальное значение имеет вопрос о соотношении собственных и иностранных инвестиций. В Китае за время реформ совокупный объем инвестиций в экономику составил 2 трлн долларов, в том числе иностранных 300 млрд долларов, то есть 15%. Мировая практика показывает, что при таком соотношении переход к новым формам технологического развития происходит в короткие сроки и надежно обеспечивается национальная независимость.

*   *   *

Отрицательное влияние на ход экономической реформы в России и большин­стве ее регионов оказывает развитие банковского дела. По числу банков наша страна вышла на второе (после США) место в мире. Хуже обстоит дело с качест­венными параметрами, характеризующими результаты их деятельности, особенно если использовать такой показатель, как сумма активов на 100 тыс. населения.

Прежде всего отметим скачкообразную неравномерность в размещении банков и их финансовых ресурсов по территории страны. В 1993 г. из 100 крупнейших банков России в Москве находилось 38, в 1994 г. — 39, в 1995 г. — 58 и в 1999 г. — 69%. Их доля в общей сумме активов была выше и соответственно составляла 64,4%, 74%, 87% и 93% (“Рынок ценных бумаг”, № 5, 2000). В большинстве регионов страны (за исключением нефтегазодобывающих) финансово-банковская инфраструктура крайне неразвита.

Все это стало большим препятствием на пути инвестиций в производство, способствовало расширению кризиса неплатежей.

Другой крупный недостаток — это сочетание кризиса неплатежей с ростов­щической функциональной направленностью в деятельности коммерческих банков. Как в средствах массовой информации, так и в научной литературе внимание сосредоточено на анализе тяжких последствий кризиса неплатежей и примитивно пожарных мерах по его преодолению, и в тени остается вопрос о его причинах.

Кризис неплатежей — не изобретение последнего времени. Как эффективное средство межгосударственной борьбы он был применен при разрушении Второго Рима — Византийской Империи. Противостоящие Империи силы организовали скупку и вывоз из страны золотых монет. Исчезновение золота парализовало торговлю, товарообмен, производство.

В нашем веке “кризис неплатежей” как инструмент борьбы банковского капитала с промышленным был применен в США. Сошлемся на одну из новых работ. “В 1930 году этот механизм был целенаправленно реализован в экономике США. Путем намеренного изъятия банкирами 8 млрд долларов из циркуляции”.

Ф. Рузвельту удалось вывести страну из кризиса, только проведя ряд жестких государственных мер по преодолению кризиса неплатежей.

В ходе реформ Е. Гайдара равновесие в экономике не только не было восстановлено — на страну был обрушен небывалый по разрушительности кризис неплатежей (см. подробнее “О путях выхода России из социально-экономического кризиса”. Часть I. М.: “Система”, 1995 г., с.76—77).