Журнал Наш Современник №5 (2004)

Проведем сопоставления темпов развития промышленности в дореволю­ционной России и СССР.

Темпы развития промышленности в России после отмены крепостного права неуклонно повышались. За 40 лет (1861—1900 гг.) промышленное производство увеличилось более чем в семь раз. За последнее десятилетие этого периода (1891—1900 гг.) объем промышленного производства удвоился.

За 13 лет (1901—1913 гг.) перед мировой войной вся промышленность возросла в 2,5 раза, а обрабатывающая в 3 раза.

Если объединить оба периода, то за 53 года промышленное производство дореволюционной России возросло в 17,5 раза. За такой же период мирного развития СССР (1928—1940 гг. и 1948—1987 гг.) промышленное производство возросло в 215 раз.

Американский экономист, лауреат Нобелевской премии В. Леонтьев отмечал “достойный внимания сильный экономический рост в пятидесятые, шестидесятые и семидесятые годы...”.

Авторитетный японский исследователь Хисао Канамари подчеркивал: в 1970 г. в результате косыгинской реформы ВНП СССР достиг 830 млрд долларов, что составило 83% от уровня США, 100,3% от уровня стран ЕС и четыре ВНП Японии. Страна располагала огромными инвестиционными ресурсами. В течение трех пятилетий объем капитальных вложений был равен либо превышал их уровень в США. (В 1970 г. — 100% от уровня США, в 1989 г. — 96%.)

Итак, в результате первых 5—7 лет реформы А. Н. Косыгина (которого за рубежом считали звездой советской экономики) была создана прекрасная экономическая, научно-техническая и энергетическая база для стремительного продвижения вперед. А. Н. Косыгин понимал необходимость разработки новой стратегии реформ, призванной обеспечить превращение научно-технического прогресса в главный фактор экономического роста. Однако работа была парализована силами торможения. В последующем — в горбачевский и ельцинский период — эта проблема также не была решена.

*   *   *

Другая группа догм связана с проблемой хозяйственного механизма, с яростной борьбой товарников и антитоварников, сторонников централизованного планирования и рыночного хозяйства, которое будто бы должно быть избавлено от государственного вмешательства. Советская и американская ветви мировой экономической науки занимали по этому вопросу диаметрально противоположные позиции. Но характерно — та и другая исходили из того, что план и рынок несов­местимы.

Япония первой преодолела догматический барьер о несовместимости плана и рынка, создала новый тип хозяйственного механизма, соответствующий этапу всесторонней интенсификации экономики и переходу к информационному об­ществу. Ныне большая группа стран Юго-Восточной Азии — Малайзия, Таиланд и др., следуя примеру Японии, сочетает разработку общеэкономических планов с развитием рыночной экономики.

Наличие крупных различий в хозяйственных механизмах США и Японии признают ортодоксальные сторонники американской модели рыночной экономики. В работе М. Х. Мескона, Ф. Хедоури “Основы менеджмента”, своеобразной библии американского бизнеса, выделены 12 параметров, характеризующих различия систем управления в Японии и США. Отметим важнейшие.

                Япония                                               США

Пожизненный найм                         Краткосрочная работа по найму

Коллективная ответственность       Индивидуальная ответственность

Согласованное решение                 Индивидуальное решение

Управление “снизу вверх”               Управление “сверху вниз”

Долгосрочная ориентация               Повышенное внимание к текущим

                                                      результатам

В свое время в Японии были созданы и утверждены правительством Комитет по рационализации менеджмента и Японский центр производительности. Они провели масштабную работу по изучению зарубежного опыта управления, как в условиях рыночной, так и централизованной экономики, и умело адаптировали его к условиям Японии, бережно относясь к национальным традициям. Приве­денные выше пять параметров — одно из подтверждений того, насколько успешно они использовали опыт СССР.

К сожалению, руководство постсоветской России отказалось от богатейшего отечественного опыта. Выразительную оценку хода российской реформы дал президент американского Института долгосрочного экономического прогнози­рования доктор Майкл Хадсон. Он считает, что США ведут экономическую войну с Россией. Разрушение российской экономики, по его мнению, во многом результат ошибочных рекомендаций американских экономических советников и консуль­тантов.

В развернутом докладе, переданном депутатам Российской Госдумы, Хадсон советует:

“...России... нужна стратегия, обходящая ловушки, помещенные на ее пути МВФ, Всемирным банком и прочими учреждениями, стратегия которых доказала свою несостоятельность по всему миру”.

Не менее резкие критические оценки реформирования нашей экономики содержатся в работе четырех известных американских авторов М. Эмсдена, М. Интрилигейтора, Р. Макинтайра и Л. Тейлора “Стратегия эффективного переходу и шоковые методы реформирования российской экономики”. Выделены четырнадцать подразделов. Приведем названия некоторых из них:

Экономический кризис в России не был неизбежен.

Рыночный фундаментализм — плохая политика.

Разрушение, а не модернизация государственных предприятий.

Псевдоприватизация.

Зарубежные инвестиции: иллюзорное и ненужное решение.

Псевдокапитализм.

Почему игнорируется восточноазиатский опыт?

За кулисами шоковой терапии и неолиберальной псевдонауки.

Не менее интересны позиции японских исследователей. Сэйдзи Цуцуми, представитель группы компании “Сэзон”, реалистично отмечает: “...Чистая экономика свободного рынка и чистая экономика централизованного планирования могут мыслиться в теоретическом плане, им не дано существовать в качестве реальных экономических систем”. Цуцуми убежден, что рассуждать следует не о “смешивании двух закостеневших систем (подчеркнуто мною. — И. Ш. ), а о создании новой экономической системы”.

Преодоление кризисного состояния экономической науки, разработка и реализация долгосрочной стратегии развития экономики должны обеспечить возрастание доли нашей страны в мировых доходах. Ситуация здесь сложная и даже крайне неблагоприятная.

Реализуемый в настоящее время вариант глобализации мировой экономики ведет к резкому усилению неравномерности в распределении мировых доходов. В ряде исследований это иллюстрируется следующей схемой. Население земного шара по уровню доходов делится на пять блоков с равной численностью населения. Каждый блок охватывает по 20% населения планеты. Мировые доходы между блоками распределяются крайне неравномерно.

На долю первого блока приходится 82,7% мировых доходов. В этот блок входят в основном страны, образующие так называемый “золотой миллиард”. На долю второго блока приходится 11,7% мировых доходов, третьего — 2,3%, четвертого — 1,9%, пятого — 1,4%. По данным Всемирного банка, население пятого блока (1,2 млрд человек) живет в крайней нищете, менее чем на один доллар в день. Доходы населения, охватываемого четвертым блоком, колеблются в пределах от одного до двух долларов в день. Большая часть населения России (90%) входит в пятый и четвертый блоки, а США — в первый и частично второй блоки.

Характеризуя тенденции в развитии нового мирового порядка, отметим, что разрыв в доходах между первым блоком, с одной стороны, четвертым и пятым, с другой, за последние четыре десятилетия резко увеличился, что таит в себе опасность общепланетарных социальных потрясений.

*   *   *

Устойчивое, гармоничное развитие планеты возможно лишь в том случае, если процессы глобализации и информатизации будут осуществляться с учетом интересов всех стран. Для решения этих проблем необходимы огромные инвестиции. В 1997 г. (год азиатского финансового кризиса) объем прямых иностранных инвестиций в мире составил около 600 млрд долларов. В последующий период они быстро росли. Только в 2000-м они увеличились на 14% и составили 1100 млрд долларов. Из них 900 млрд долларов пошло в промышленно развитые страны и лишь 17% — в развивающиеся. Россия, погрязшая в 90-е годы в трясине ростовщических внешних долгов, может спасти экономику лишь на основе принципиально новой инвестиционной политики.