Открывая новые горизонты. Споры у истоков русского кино. Жизнь и творчество Марка Алданова (СИ)

Уже в первом номере "Театральной газеты" была опубликована примечательная рецензия на экранизацию "Обрыва" Гончарова, осуществленную фирмой Ханжонкова. Автор едва ли не первым в русской критике отмечает своеобразие экранной формы прочтения романа в сравнении с театральной инсценировкой: в фильме большое количество титров -- цитат из произведения, часть эпизодов снята на натуре. Напротив, павильонные сцены рецензент упрекает за театральность и подобный же упрек бросает исполнителю роли Райского, тогда еще только начинавшему свой путь в кино И. Мозжухину: его театральный грим не подходит для кино, "экран передает не живое, а татуированное краской лицо". Исполнительница роли Веры В. Юренева названа актрисой, более подходящей для работы в кино, чем в театре: "На экране исчезает главный недостаток г-жи Юреневой -- ее бросок в фразе, которую она любит рвать отдельными кусками. Зато полнее выступает то внешне-обаятельное, которого так много у этой талантливой артистки. У нее богатое чувство пластического ритма, что в кинематографе весьма и весьма важно".

Анализируя каждый из компонентов фильма, рецензент выявлял отличия фильма от спектакля. При всей простоте подобных наблюдений они, несомненно, воспитывали требовательность кинозрителя и могли оказать работникам кино практическую помощь. "Театральная газета" старалась прежде всего отмечать творческие удачи кинематографистов, ее выступлениям были свойственны серьезность тона, аргументированность.

Опыт рецензирования театральных спектаклей помогал авторам журнала оценить по достоинству и лучшие фильмы. В рецензии на фильм "Царь Иван Васильевич Грозный" читаем о Ф.И. Шаляпине: "Даже лишенный голоса, он пленяет зрителя мощностью и выразительностью своего внешнего облика" (N43, 1915). В фильме "Портрет Дориана Грея" еженедельник увидел нечто новое, что принес в кинематограф театральный режиссер В.Э. Мейерхольд: "В картине прежде всего поражает отсутствие пустых, ненужных жестов, отсутствие суетливости движений. Видимо, актерам был дан диалог, и в драматических местах они не говорили о том, какая лошадь завтра придет на бегах. При такой диалогической квинт-эссенции актер и мимирует и действует не впустую, а извлекает органическое, настоящее содержательное движение лица и всего тела" (N45 1915).

Уважительно-благожелательный тон был для кинорецензии внове, и неслучайно, что такие рецензии начал публиковать новый театральный журнал, а не широко распространенные прежние -- "Театр и искусство", "Рампа и жизнь": свидетели младенческих опытов кино в России, они не заметили вовремя его взросления. Кино быстро накапливало элементы искусства, а они по-прежнему с порога браковали все его достижения. Еженедельник Бескина с этой традицией порвал, и уже вскоре старые журналы, вынужденные последовать его примеру, тоже печатают рецензии на лучшие фильмы.

Издатели театральных журналов отнюдь не были бескорыстны. Театры не могли им давать сколько- нибудь значительное количество рекламных объявлений. Театральные журналы были убыточными. Бескин первым решил прекратить "войну" против кино и обнаружил, что положительные отзывы о фильмах оборачиваются выгодными кинообъявлениями. В 1915--1916 годах "Театральная газета" порою четверть объема отводит коммерческой рекламе фильмов. "Рампа и жизнь", "Театр и искусство", "Обозрение театров" вскоре следуют за нею.

Эти опыты рецензий сыграли положительную роль в общественном осознании фильма как произведения искусства. Но жизнь выдвигала дальнейшие задачи: рецензировать все фильмы, а не только лучшие, приохотить широкий круг кинозрителей к чтению рецензий.

* * *

"Проектор" и "Пегас" начали выходить почти одновременно, первый с октября, второй с ноября 1915 года, их появление отразило общественную неудовлетворенность тремя крупнейшими журналами, которые явственно отставали от быстрого развития кино. Кино менялось, взрослело, журналы оставались неизменными.

Новый ракурс, новый подход к проблеме легче было связать с новыми изданиями. Старые рутинны, а издатель нового, обдумывая проспект, отыскивает их узкое место, старается его преодолеть.

С первого взгляда между двумя журналами мало общего. "Проектор" предназначался специалистам, "Пегас" -- зрителям. "Проектор" -- двухнедельный тонкий журнал, "Пегас" -- толстый ежемесячник, "Проектор" был посвящен исключительно вопросам кино, "Пегас" -- "журнал искусств".

Однако в главном "Проектор" и "Пегас" близки: оба одновременно обратились к разностороннему рассмотрению текущего репертуара и стали повторять, что его художественный уровень убог, что фильмы в подавляющем большинстве не только потакают дурному вкусу, но и портят вкус.

В критическом пафосе у них был предшественник, предвоенный еженедельник "Кинотеатр и жизнь", который уничтожили крупные фирмы из-за того, что критика в адрес новых фильмов была критикой извне кинематографической среды, не подвергалась закулисному контролю.

Тот старый, закрывшийся под новый 1914 год журнал отразил изменившийся подход зрителей к фильму. Зритель уже искал в фильме отражения реальной жизни, но экран давал ему лишь внешнее жизнеподобие, а по существу -- все более изощренные небылицы. Провозгласив кино искусством, журналисты выпустили джинна из бутылки: умиление фильмом утратило смысл, началась эпоха требовательного к нему отношения.

"Проектору" и "Пегасу" участь "Кинотеатра и жизни" не грозила: за обоими журналами стояли фирмы-миллионеры, умелые, знающие конъюнктуру коммерсанты, не опасавшиеся, что наживут себе врагов.

В затхло-благолепном мире киножурналистики повеяло новым ветром. Над скверным фильмом критики впервые стали смеяться. Современный читатель первых русских киноизданий может улыбнуться их наивности, но, читая "Проектор" и "Пегас", он улыбнется с сочувствием: оба журнала беспощадны к пошлости и бездарности. Их мнения нередко совпадали, в особенности когда дело касалось мелких фабрикантов-халтурщиков. Приведем два отзыва об "оккультной драме" "Загробная скиталица", снятой В. Туржанским по сценарию А. Каменского. Основной прием рецензента "Проектора" -- иронический пересказ сюжета:

"Живут в одном доме две сестры, из которых одна замужняя, а другая часто падает в обморок; это потому, что замужняя сестра -- вампир, который по ночам сосет кровь живых людей. А вампир потому, что какой-то художник когда-то и где-то обольстил некую девицу. Потом девица умерла, то есть не совсем умерла, а вторично появилась на свет".

Еще более язвительный рецензент "Пегаса" В. Туркин анализирует трактовку ролей исполнителями: "Надо отдать справедливость актрисе, игравшей женщину-вампира. Своим кровожадным минам и сладострастным потягиваниям она, несомненно, училась в зоологическом саду, наблюдая тигров и леопардов во время кормления их сырым мясом. Неестественно-

здоровым выглядел муж вампира, хотя самое понятие вампиризма родилось именно от наблюдения фактов сгорания мужчины в иссушающем пламени женской страсти". Рецензия заканчивалась убедительным резюме: "Нужно уважать экран. Это не место для паясничанья".

В обоих журналах зазвучало слово "реализм", оба требовали, чтобы новое искусство из опыта, накопленного предшественниками, заимствовало не только формальные приемы, а прежде всего интерес к внутреннему миру человека и к социальной действительности.

Авторам статей и рецензий приходилось писать почти исключительно об отрицательных примерах, о плохих фильмах. Экран еще не создал фильмов на все времена, шедевров, от которых можно было бы начать шкалу отсчета. А между тем журналисты были современниками Толстого и Врубеля, Станиславского и Стравинского. Оставалось или сравнивать фильмы с шедеврами других искусств, и тогда их неизбежно -- все подряд решительно браковать, или намеренно замыкаться в кругу кино, и тогда один фильм мог казаться лучше, другой хуже. Авторы "Пегаса" и "Проектора" были непоследовательны, шли то по первому, то по второму пути. "Пегас" чаще высмеивал плохие картины весело, в фельетонной манере. "Проектор", как правило, серьезно разбирал их бесконечные погрешности даже не против жизненной правды (понятие слишком высокое), а против здравого смысла.