Открывая новые горизонты. Споры у истоков русского кино. Жизнь и творчество Марка Алданова (СИ)

"Пегас" и "Проектор" в какой-то степени отражали личности своих издателей -- эмоционального, порою даже бескорыстного в заботах о русском кино Ханжонкова и холодно расчетливого, на американский манер, Ермольева. После Октября оба они оказались заброшенными на чужбину, но Ермольев легко вписался в зарубежные кинонравы, сделался голливудским продюсером, а Ханжонков долго не выдержал тяготы добровольного изгнания, вернулся на родину, стал работать в советской кинематографии.

"Пегас" в первые же месяцы своего существования сделался мишенью критических нападок. Московские газеты обрушились на него за то, что вместо повестей и романов он публикует сценарии, что "малозначительное" кино оказалось не по праву в центре внимания "журнала искусств". В отличие от "Вестника кинематографии" "Пегас" с самого начала не скрывал своего издателя, и газеты связывали преимущественный интерес журнала к кино с тем, что его издатель -- кинопромышленник.

Между тем преимущественное внимание "журнала искусств" к кино соответствовало запросам времени, когда кино постепенно превращалось в искусство. Ничего не было странного и в том, что издание такого журнала предприняла кинофирма: кому, как не профессионалам-кинематографистам, было утверждать кино в умах и сердцах читателей периодической печати?

Но у "Пегаса" была и другая, менее достойная пристрастность, а именно -- к выпускавшей его фирме. Н. Туркин несколько раз принимался внушать читателям, будто его журнал от фирмы независим, лишь позволяет ей финансировать издание; он-де хвалит фирму Ханжонкова вполне искренне, поскольку ее "основные стремления... в художественной области ему близки" (N 4, 1916, с. 107). Только крайне наивные могли поверить в подобную идиллию. Прожженные киноиздатели к этому разряду не относились, в конце 1915 и в 1916 году о "Пегасе" трижды пишет "Сине-фоно" и один раз в двух номерах посвящает ему большую статью "Проектор". Эти журналы отбросили не только видимость беспристрастия, но даже уважительный тон.

"Оседлавшие чужого коня" -- так называлась статья И. Мавича в "Сине-фоно", где "Пегасу" был брошен упрек в "рекламе, вышедшей из границ своего коммерческого назначения". Автор выразительно заканчивал: "Напрасно вы, господа, оседлали благородного Пегаса. Неловко седлать чужих коней" (N 4, 1915--1916, с. 54). "Проектор" был еще резче, и его памфлет "Пресса общая, кинематографическая и... ханжонковская" выдержана в едином тоне злобы: "В каждом большом организме, -- читаем в нем, -- есть своего рода отдушина, откуда извергаются все его отбросы, весь сор и вся грязь. Не с этой ли целью основаны "Пегас" и "Вестник кинематографии"?"

Причина благородного негодования журнала фирмы Ермольева была не в том, что "Пегас" рекламировал конкурирующую фирму, "Проектор" тоже рекламировал издающую его фирму, хотя и более утонченно. Ермольев просто завидовал тому, что журнал конкурента читает широкая публика. Создание такого изобретательного, талантливого журнала, как "Пегас", было делом непростым, и фирма Ермольева не могла без раздражения смотреть, как Ханжонков вербует своим "звездам" новых приверженцев. Гнев "Сине-фоно", видимо, объяснялся тем, что у Лурье представилась возможность расквитаться с Ханжонковым за резкий выпад "Вестника кинематографии" в связи с рецензией на фильм "Антихрист".

"Пегас", в свою очередь, не остался в долгу, начал высмеивать "Сине-фоно" и "Проектор". Он дискредитировал своих оппонентов в глазах читателей такими, например, пассажами: "На съезде по народному театру... судили о кинематографе по журналу "Сине-фоно", вполне веря, что этот орган отражает все стремления и возможности нового искусства, и по картине И.Н. Ермольева "Сашка-семинарист". Почтенные деятели съезда находились у болота, из которого берет начало река. Они говорили с презрением о реке, так как видели и знали лишь одно болото".

В отраслевую кинематографическую печать начали явственно проникать скандальные повадки желтой прессы.

Всего только несколькими годами ранее, перед первой мировой войной, кинематографические журналы выступали почти по всем вопросам единым фронтом, свидетельствовали по любому поводу уважение к остальным собратьям. Теперь им диктовала свои условия обострившаяся до крайности борьба фирм. Прежняя внешняя уважительность журналов была отброшена, ей на смену пришла яростная нетерпимость. Приобрел распространение новый жанр -- памфлет.

Наиболее подходящим полем для сражения оказался отдел рецензий. В рецензиях "Проектора" на фильмы Ханжонкова и "Пегаса" на фильмы Ермольева отчетливо видна заданная недоброжелательность. "Пегас" печатал рецензии лишь на выборочные ленты. Похоже на то, что из всего потока фильмов он специально искал ермольевские, чтобы их раздраконить: в N 6--7 (1916) четыре отрицательные рецензии на фильмы Ермольева. О каждом говорилось с усмешкой, с издевкой. "Проектор" не оставался в долгу. В мае -- июне 1916 года журналы обменялись, например, такими уколами: "Пегас" по поводу ермольевского фильма "Сорок лет" по сюжету Л. Толстого заметил: "Странная судьба постигла литературное наследство Толстого. К носовым платкам его больше уважения, чем к его творчеству" (N5,1916); "Проектор" в рецензии на ханжонковский боевик "Жизнь за жизнь" сравнил талантливого режиссера Бауэра с... пушкинским Сальери (N 11 --12, 1916).

Необходимость постоянных компромиссов вела к разрушению личности журналиста, и недаром с такой страстью позднее многие из них, в том числе В. Туркин, от этого начального периода своей деятельности категорически отрекались.

* * *

Резкая перебранка "Пегаса" и "Проектора" не имела ничего общего с борьбой идей. Борьба идей в киноизданиях того перида вообще в сравнении с общей печатью ограничена, снивелирована. Во всех киноизданиях борьба была лишь отражением борьбы кинопредпринимателей за зрителя.

Но вместе с тем киноиздания, и в частности "Пегас" и "Проектор", делали большое культурно-историческое дело. Развитие кино было общенациональной задачей, и кинопериодика в годы первой мировой войны создавала общественное мнение вокруг экрана, занималась просветительством, общественным воспитанием.

Особенно важны три аспекта деятельности "Пегаса" и "Проектора". "Пегас" подвергался слабому контролю со стороны издателя там, где он касался старых искусств, и среди других журналов по искусству он выделялся умением связать оценки произведений литературы, театра, живописи с народной жизнью и освободительной борьбой. "Пегас" и "Проектор" поднимали на качественно новый уровень искусство кинорецензии и тем самым косвенно способствовали повышению мастерства фильма. Наконец, оба журнала в теоретических статьях о кино продолжали разработку важных тем: механизма зрительского успеха фильма, особенностей его выразительных средств.

Большая часть статей "Пегаса" о старых искусствах написана В. Туркиным, человеком демократических взглядов, тонким и умным критиком. Н. Туркин чаще сопоставлял различные искусства, В. Туркин вписывал их в социальный контекст эпохи.

В. Туркин был воинствующе непримирим к любым проявлениям литературного распада и в десятках статей вновь и вновь возвращался к критике декаданса. В связи с постановкой пьесы Л. Андреева "Тот, кто получает пощечины" он писал: "Заманчиво было бы скаламбурировать, что эта пьеса является пощечиной носящимся в воздухе призывам к возрождению и работе. Но мы уклоняемся от такой переоценки творения Л. Андреева.

Дело проще. Мы еще доживаем старые дни, последние дни недавней реакции -- с ее литературными идеологами.