Беспокойное соседство: Русская Православная Церковь и путинское государство
Беспокойное соседство: Русская Православная Церковь и путинское государство читать книгу онлайн
Владимиру Путину досталось не слишком упорядоченное наследство в части отношений государства и религиозных объединений. Общим местом уже стало утверждение, что государство имело при Борисе Ельцине особые отношения с Русской Православной Церковью (Московского Патриархата – в отличие от иных юрисдикций). Не менее несомненным было несколько ущемленное положение новых религиозных движений (НРД) и части уже далеко не столь новых, но недостаточно широко представленных в России религиозных объединений. Ислам, ортодоксальный иудаизм и буддизм в его традиционном для России (калмыцком, тувинском или бурятском) варианте пользовались «благожелательным нейтралитетом» государства. Надо полагать, государство готово было бы особо отличать ислам, но этому мешала раздробленность мусульманского религиозного руководства, неудобная и малопонятная для чиновников.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Православная Российская Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей, как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское государство;
Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе, как по соглашению с церковной властью;
Глава Российского государства, Министр исповеданий и Министр Народного Просвещения и Товарищи их должны быть православными;
Во всех случаях государственной жизни, в которых государство обращается к религии, преимуществом пользуется Православная Церковь;
Учреждаемые Православной Церковью низшие, средние и высшие школы, как богословские, так и общеобразовательные, пользуются в государстве всеми правами правительственных учебных заведений на общем основании.
Это, повторим, программа-максимум, но она верно указывает то направление, в котором призывают двигаться более умеренные Патриарх Алексий II или митр. Кирилл.
Предпосылкой к реализации такой программы можно считать упоминание об особой роли православия в преамбуле закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1997 года, а особенно введенный там в юридический оборот сугубо религиоведческий термин «традиционные религии». Сама по себе преамбула не имеет юридической силы, поэтому, начиная с 2001 года, предпринимаются попытки кодифицировать преимущества «традиционных религий».
Первыми шагами на этом пути стали проекты концепций государственно-религиозных отношений.
5 июня 2001 г. был опубликован и достаточно широко разрекламирован проект концепции государственной политики в религиозной сфере [19], разработчиками которого выступили Главное управление Министерства юстиции РФ по Москве и Институт государственно-конфессиональных отношений (основные авторы соответственно – Владимир Жбанков и Игорь Понкин). Нашей задачей не является анализ этого документа (бурно обсуждавшегося тогда, но сейчас подзабытого), но некоторые моменты отметить важно.
В проекте Концепции предлагалось узаконить и регламентировать привилегии «традиционных» религий и практику государственного сотрудничества с ними. На вопрос, какие именно религии будут отнесены к «традиционным», Концепция давала принципиально антиправовой ответ: религиозные объединения должны быть отсортированы по трем критериям – количество адептов, исторический вклад в развитие страны и современные действия «в качестве созидательной и объединяющей духовной силы российского общества, направленной на поддержание мира и стабильности в Российской Федерации». Понятно, что ни один из этих критериев (в российской действительности – даже численность) не поддается никакой объективной оценке. В качестве мотивировки предлагаемой реформы выдвигалась угроза внешней религиозной экспансии, и вообще текст проекта отличала общая консервативно-ксенофобная направленность.
В дальнейшем текст Концепции менялся [20]. В частности, произошла принципиально важная замена «традиционных религий» на «традиционные религиозные организации». В преамбуле Закона 1997 года традиционными религиями названы христианство (с особым выделением православия), ислам, иудаизм и буддизм, но «традиционными организациями» могут, очевидно, быть признаны на практике далеко не все исламские и тем более не все христианские объединения (учитывая широту использования понятия «христианский» для самоидентификации). Опубликованной Концепции была выказана дружная поддержка со стороны лидеров основных «традиционных религиозных организаций» – Московской Патриархии, основных муфтиев, иудейских, буддистских, части протестантских лидеров [21].
Уже через три дня после публикации Концепции Понкина-Жбанкова появился и альтернативный проект, давно готовившийся кафедрой религиоведения Российской Академии государственной службы (РАГС), возглавлявшейся Николаем Трофимчуком [22]. Текст РАГС также предлагал законодательно закрепить статус «традиционных религий», но, безусловно, он был гораздо профессиональнее, не содержал явно пропагандистских конструкций [23].
Нельзя забывать, что Николай Трофимчук не был чужим и авторам первого проекта: на их сайте «Государственно-конфессиональные отношения» (теперь – «Государство и религия в России») он вел свой раздел. Трофимчук – соавтор книги «Экспансия» [24], посвященной теме геополитической экспансии Запада посредством религиозного миссионерства. Один из основных выводов этой книги:
… в отношениях с Западом Россия должна всячески подчеркивать свою цивилизационную особенность и защищаться с помощью особого рода «социокультурных фильтров», прозрачных для информации, касающейся новых технологий, но не прозрачных или полупрозрачных для информации, способной напрямую воздействовать на систему, основанную на традиционных религиозных ценностях и в целом на всю аксиологическую сферу [25].
Очевидно сходство с идеями митр. Кирилла.
И все же религиозные лидеры дружно предпочли вариант Жбанкова и Понкина. Во-первых, проект РАГС воспринимался многими, в первую очередь в РПЦ, как «атеистический», так как в нем подчеркивалось дистанцирование государства от Церкви, четко оговаривалась невозможность реституции церковного имущества и внедрения религии в школу, прямо утверждалось, что соблюдение религиозного равноправия важнее вероятной практической полезности преимущественного сотрудничества государства с Русской Православной Церковью или иными религиозными объединениями. Во-вторых, проект РАГС предлагал восстановить единый координирующий орган по конфессиональной политике, что вызывает опасения в усилении контроля, а крупные религиозные объединения, в первую очередь РПЦ, к тому же предпочитают сами искать контактов с высшими политиками и обходиться без посредников [26]. И в-третьих, проект РАГС был – о «традиционных религиях», а не о «традиционных организациях», что не решало проблем многих таких организаций с «конкурентами» в рамках той же конфессии.
Так что неудивительно, что Талгат Таджуддин (исламский лидер, наиболее близкий к Патриархии) вручил Путину 24 сентября 2001 г. именно концепцию Жбанкова и Понкина (вместе с одобрительными отзывами религиозных лидеров).
Кремль и Правительство. На страже Конституции и своих интересов
Вся политическая практика путинской администрации может быть охарактеризована как более или менее аккуратное манипулирование политическими субъектами с опорой на мощные пиар-кампании и избирательное использование правовых механизмов. Применительно к религиозным объединениям Кремль тоже практикует явное манипулирование, выражающееся в неофициальной пиар-поддержке тех или иных субъектов. Цели манипулирования могут быть различными, но метод, в общем-то, один – поддержка внутренних оппонентов основных религиозных лидеров с целью вытеснения или ослабления последних.
Канонический пример такого манипулирования – раскол в российском ортодоксальном иудаизме в июне 2000 года, когда был избран второй главный раввин России, Берл Лазар, и именно он с тех пор преимущественно представляет иудаизм в отношениях с государством. Достаточно сказать, что Путин неоднократно с ним встречается, чего не делал по отношению к иудейским лидерам ни один предыдущий российский правитель, но совершенно не общается с другим главным раввином, Адольфом Шаевичем, близким к опальному олигарху Владимиру Гусинскому (арестованному, по неприятному совпадению, прямо в день избрания Лазара).
