Феномен человека

специфика разнородности человеческих популяций.

В этой связи гипотетически можно сказать следующее. В учениях о здоровье, созданных

средиземноморскими культурными традициями, важное место занимали личностные, эгоцентрически и

индивидуалистически ориентированные мотивы, доминанты поведения. Отсюда понимание здоровья как

высшей цели данного индивида (вспомним этот идеал, выраженный в античных скульптурных

изображениях атлетов и богов, того же Гермеса, протягивающего Дионису виноградную кисть).

В восточных традициях культуры здоровье рассматривалось преимущественно как средство движения

к бесконечной жизни. Поэтому идеологи индуизма уделяли столь значительное внимание планированию и

регуляции житейского поведения, воспроизводства поколений.

Отметим, в этой связи, что, например, знаменитый трактат «Камасутра» («Учение о наслаждении»),

воспринимаемый на Западе как эротико-сексуальное руководство, в действительности, по замечанию

авторитетных индологов, являлся трактатом по правильному (достойному с высшей теистической точки

зрения) осуществлению важных сторон общественной и семейной жизни и был связан в плане

преемственности с культами плодородия.

В так называемых тантрийских течениях индуизма (в шиваизме в самой Индии, в ламаистской

таптраяне в Тибете) эротический компонент жизнедеятельности божеств, сакрализация сексуального акта

имела важнейшее значение. Это отразилось и на специфических ритуалах и способах психофизического

тренинга, включенных в аскетическое подвижничество. Психофизиологические особенности этих

феногенотипов мало исследованы. По крайней мере, нельзя отрицать, что объективное научное изучение

могло бы выявить здесь новые, интересные явления, относящиеся к психофизическим ресурсам человека.

Обоснование возможности и познавательной ценности таких исследований дается в исследованиях

медика Л. П. Гримака. Ссылаясь на известное положение Ф. Энгельса о марксистском подходе к пониманию

истории прежде всего как к руководству для изучения, он обосновывает возможность объективного научного

исследования специфических психологических (психофизиологических) приемов, которые вырабатывались

в традиционных обществах и зачастую использовались для религиозных манипуляций поведением людей.

Само психофизиологическое содержание таких приемов может быть выделено из традиционного контекста

культурных традиций. Тогда создается возможность их использования для управления психологией

активности (волевого сосредоточения для борьбы со стрессами и т.д.), для изучения резервов человеческой

психики и организма, которые мы пока мало знаем.

В этом же аспекте могут быть восприняты идеи психолога П. В. Симонова о соотношении

личностного уровня психики с бессознательными и сверхсознательными уровнями. Характеризуя

традиционные кастовые общества Востока как системы, основанные на социальном неравенстве и жестокой

эксплуатации, Л. П. Гримак подчеркивает: «Может быть, потому, что выжить человеку в такой социальной

среде было совсем непросто, и возникла изощренная система психотренинга и психической саморегуляции.

Совершенствуясь в течение многих веков, она достигла поразительных результатов. Не использовать эти

достижения в целях обогащения общей культуры психической деятельности современного человека было бы

неразумно. Ведь не отказываемся же мы от физической культуры и олимпийских видов спорта лишь потому,

что зародились они у древних греков в связи с культовыми празднествами в честь олимпийского владыки

богов и людей — Зевса».

Интересно отметить в этой связи возникшие в науке попытки выявить широкий спектр показателей (в

том числе психофизиологического, культурологического, психопатологического характера), обусловленных

доминированием функции левого или правого полушарий, рационально-логическим, вербальным или же

интуитивно-образным характером активности мозга. Известны указания нейрофизиологов и культурологов

на значимость в восточном мышлении интуитивно-образных представлений (в частности, это проявляется в

приемах восточной медицины — самопогружении и особом восприятии природно-экологических феноменов

и т.д.). Эта гипотеза требует дальнейшего изучения, в том числе в свете культурологического разграничения

по Оси культур Запад — Восток.

Возможно также, что известное различие функций активности полушарий мозга связано с двумя

вариантами особого психоэмоционального состояния организма человека. В психофизиологическом

отношении это, пожалуй, наиболее интересно представлено в фазах короткого сна. Подчеркнем здесь

следующее:

момент 1. Состояние памяти и сознания, когда накопленный образный опыт отражается в мозгу

человека в короткие промежутки времени (порядка долей секунд). Этот опыт может озарять сознание в виде

38

вспышки с необычайно высокой скоростью. При такой скорости восприятия человек может увидеть

летящую пулю, свободно падающий с большой высоты предмет. При таком способе восприятия (озарение)

краткий промежуток времени регистрируется как продолжительный;

момент 2. Допустим, что такие состояния мозга и восприятия отражают механизмы эволюционно

сложившейся бессознательной жизнедеятельности человека. Возможно, что они необходимы для управления

психофизиологическим статусом человека во время сна. Тогда прорывы, кратковременные воспроизведения

таких состояний при переносе их на процессы внешнего мира могут служить психофизиологическим

основанием для многочисленных мифов и более поздних религиозных фантастических картин мира. Для

воспринимающих их индивидов, принадлежащих к тем или иным культурным традициям, созданным

определенными этносами, популяциями, эти картины будут казаться реальными явлениями (хотя и

иллюзорными с точки зрения внешнего наблюдателя) .

Не исключена возможность, что в ритуалах древних культур, в практике массовых экстазов

(характерных, например, для аграрных празднеств, призванных увеличить производительность природных

сил; для элевсинских мистерий эллинов, для шиваистских ритуальных празднеств индуистов), в обрядах и

ритуалах охотничьих празднеств, где употреблялись определенные сорта растений, соков, могли возникать

психофизиологические состояния «просветления». Вспомним в этой связи загадочное растение, из которого

древние индоевропейцы приготовляли напиток «сому». Подобные экстатические состояния (энтузиазм,

просветленность) могли иметь существенное значение для прогнозирования природно-космических циклов,

ориентации на них соответствующего поведения, видов социальной деятельности. Для этих предполагаемых

форм психофизиологических состояний, их выражения в социальном поведении характерна особая

смысловая организованность.

Здесь любой отрезок жизни (ее профанное, бытовое выражение согласно гипотезе крупнейшего

французского культуролога и религиоведа М. Элиаде о «профанном» и «сакральном» слоях во всяком

поведенческом акте человека древних, традиционных обществ), любой ее момент, имеющий начало и конец,

обязательно соотносился с «сакральным» миром, действующими в нем силами, и потому переживался в

психоэмоциональном плане как значимое, временами экстатически окрашенное явление.

Одно из предельных своих завершений подобная традиционная психофизиологическая модель

поведения приобретает в индийской йоге, где все виды психофизического тренинга в конечном итоге

ориентированы на погружение в нирвану (последняя в индо-буддийских течениях так называемой

ваджраяны получила характеристику «алмазного бытия», субъективно переживаемого как ослепительно

сияющее состояние экстаза).

Может быть выделена и иная группа психофизиологических моделей поведения, также имеющая