Русские масоны. От Романовых до Березовского

Когда весной 1784 г. Шварц испустил дух, лидеры берлинских розенкрейцеров распорядились учредить в Москве т.н. Директорию теоретического градуса, в состав которого вошли Татищев, II. Трубецкой и Новиков, прислав куратором человека неприметного, капитана Генриха-Якоба Шредера из Мекленбурга. Для такого амплуа он явно не подходил уже в силу невежества и заносчивости, руководители московских масонов слепо подчиняться ему не собирались. Введенные им порядки всеобщего доносительства и контроля старших адептов над младшими, требования подробно описывать в докладах обстановку в ложах не только претили местным вельможам, но постепенно отталкивали от безудержной мистики иноземных розенкрейцеров. Шредер не замедлил перессориться с подопечными и через три года был отозван на родину.

В события решила вмешаться императрица, воспользовавшись появлением в России известного мага, итальянца Калиостро, известного, в частности, спиритическими сеансами, а также изобретением пресловутого египетского масонсл'ва с бесчисленными степенями посвящения. Сперва она пошла по легкому пути осмеяния масонских обрядов в трех пьесах, увидевших свет рампы придворного Эрмитажного театра, несмотря на отсутствие художественных достоинств. После ознакомления с доступной ей иностранной литературой государыня продолжала иронизировать над теми же обрядами в переписке с зарубежными корреспондентами. В письме немецкому публицисту барону Ф. Гримму 9 июля

1781 г. делался упор на шарлатанство Калиостро, заявлявшего, будто он колдун, способный вызывать духов и повелевать ими. Он нашел благоприятную почву во «многих масонских ложах», где обязательно желали узреть духов согласно учению шведского мистика Сведенборга. В другом послании ему же говорилось: «Франкмасонство — одно из величайших сумасбродств, когда-либо бывших в ходу среди человеческого рода. Я имела терпение прочесть все их печатные и рукописные скучные нелепости, которыми они занимаются, и с отвращением увидела, что сколько ни смейся над людьми, они не становятся от того ни умнее, ни просвещеннее, ни осторожнее. Все это — сущий вздор, и возможно ли, чтоб после всестороннего осмеяния разумное существо, наконец, не разуверилось бы»⁴¹. Столь примитивные толкования общественного комплекса свидетельствовали о его недопонимании государыней, несмотря на мудрость. Она привыкла заниматься чисто прозаическими делами, отклоняя умственные искания людей, включая ее приближенных.

Масоны в долгу, понятно, пе остались, публично выступив с изложением своей доктрины и попутным осуждением Французской революции и иллюминатов. Сенатор И.В. Лопухин, известный их теоретик, издал «Нравоучительный катехизис истинных франкмасонов» в виде своих ответов на вопросы профанов. Им обосновывался тезис об идентичности орденских целей с долгом «истинного христианина» любить «Бога паче всего, и ближнего как самого себя, или еще более по примеру св. Павла», используя молилъы, упражнения воли в духе евангельских заповедей при умерщвлении чувств лишением того, что их наслаждает. «Он дол-ясен царя чтить и во всяком страхе повиноваться ему, не токмо доброму и кроткому, но и строптивому». Вскоре Лопухин выпустил еще две книги против «пагубных плодов» свободы, доказывал в них естественность неравенства и священность власти государей. Для него абсолютизм являлся наиболее совершенной формой правления, причем носителям революционных замыслов он угрожал «заточением на всю жизнь»¹. Словом, дело свелось к заверениям в верноподданничестве властям на базе решений Виль-гельмсбаденского конгресса и приверженности православию.

Однако Екатерина II не была склонна доверять подобным намерениям, подразумевая наличие скрытых побуждений, и потому сочла опасной доя себя масонскую деятельность вообще, заостряя опалу против мартинистов и лично Новикова. Сперва она запретила печатать «ругательную историю» иезуитского ордена, которому покровительствовала, затем приказала главнокомандующему в Москве графу Брюсу составить роспись книгам издательства просветителя, а митрополиту Платону предложила «испытать» его в законе Божием и ознакомиться с подобными сочинениями. Церковник высоко отозвался о христианских качествах подозреваемого, одобрил почти все книги, исключая ряд мистических, ему непонятных, но с гневом порицал «гнусные и юродивые», порожденные энциклопедистами. На самом деле «крамольные» вещи печатались главным образом в тайной типографии Лопухина, притом только для посвященных, тиражом до 300 экз. Отличались они мистическим содержанием⁴².

Что же касается собственно издательской работы Новикова, то она осуществлялась через основанную масонами Типографическую компанию с капиталом в 57 500 рублей. Поскольку выпускаемые книги должны были согласовываться, по его убеждению, с постулатами христианской морали, то многие носили богослов-ско-нравственный характер, за ними шли учебники азбуки, грамматики, правописания, арифметики, истории, географии, естествоведения. К ним примыкали исторические обзоры, описания разных стран и народов. Немало книг относилось к областям педагогики, медицины, гигиены, сельского хозяйства, детского чтения. Из иностранных философов вышли лишь отдельные сочинения Вольтера, Монтескьё, Руссо, которые, видимо, и осудил Платон. Совершенно не выпускалось модное и тогда в обывательской среде бульварно-порнографическое чтиво. Собственно масонские произведения, и тем паче мистические, составляли единицы. Заслугой Новикова было то, что он фактически первым обеспечил распространение выпускаемых трудов, кроме Петербурга и Москвы, в таких провинциальных городах, как Тамбов, Нижний Новгород, Полтава, Псков, Чернигов, Киев, Казань, Кострома, Смоленск, Вологда, Архангельск, Тула, Ярославль, Рязань, Симбирск, Тобольск, Иркутск и др⁴³.

Наметились и признаки отдаления Новикова от мартинистов, о чем свидетельствует его последний журнал «Покоющийся трудолюбец» (1784—1785), в котором время от времени высмеивались догматы розенкрейцеров, особенно алхимические «дурачества». Попытки собратьев добиться всеобщего врачевания «распущенным для питья золотом» считались «химерой, приверженцы которой или сумасброды, не заключенные еще в сумасшедшие дома, или обманщики». Просветитель увлекался широкой рабо той на пользу общества в отличие от ограниченной масонской филантропии. Журнал печатал статьи по крестьянскому вопросу, осуждал рабство чернокожих в Америке, осмеивал казнокрадов, модников, вольнодумцев. Конечно, он не скрывал негативного от ношения и к официальной церкви, ратуя за некое истинное хри стианство. Из-за бессилия или нежелания властей оказать эффективную помощь населению в период голода 1787 г. Новиков уговорил богатого дельца, масона Походяшина, пожертвовать крупную сумму для скупки хлеба оптом с последующей бесплатной раздачей его беднякам. Это возбудило подозрения властей и дворянства, полагавших, что целью благотворительности было привлечение на свою сторону низших слоев народа. Распускался слух о фабрикации мартинистами фальшивых ассигнаций⁴⁴.

Это противопоставляло Новикова и верхушке масонских друзей, предпочитавших заниматься алхимией, изучением каббалы, интригами. Свысока относились к нему вельможи, между ними да сословной почве возникали разногласия. К примеру, при обсуждении деталей покупки одного дома в Москве нашлись участники Типографической компании, напомнившие, что они бояре и генералы, Новиков же только поручик⁴⁵. Отметим и идейные расхождения просветителя и руководства мартинистов, углубившихся в мистику и оккультизм при игнорировании насущных забот людей. Но почему же тогда продолжалось его сотрудничество с влиятельными братьями? Думается, первостепенное значение приобретали материальные факторы, в том числе наличие у тех Крупных капиталов и покровительства местных властей. Для реализации масштабных образовательных планов простого народа требовались большие суммы по финансированию типографских расходов, жалованью редакторам и переводчикам, далеко не бескорыстного содействия малочисленного слоя культурных людей. А Новиков не являлся состоятельным человеком и остро нуждался в поддержке лиц, которым приходилось идти на уступки в серьезных областях. Как документально установил современный исследователь, крайний мистик О.А. Поздеев уже тогда разошелся с практиком Новиковым⁴⁶.