Так говорил Саддам

Как проходило политическое формирование иракского вождя, для свержения которого пришлось прибегнуть к масштабной американской интервенции? Каким образом он сумел консолидировать общество, состоящее из трудновообразимой «массы человеческих существ», вдохновленных откровенным «религиозным вздором» и «лишенных какой-либо патриотической идеи»? Несомненно, что ответы на эти и другие аналогичные вопросы представляют особый интерес в наши дни, когда из-за недостаточно продуманной американской оккупации Ирака вылезли наружу все религиозные и этнические проблемы этой страны и над ней явственно нависла угроза раскола. Обещанная же Соединенными Штатами демократическая система государственного устройства, по мнению большинства неангажированных наблюдателей, исключается на данном этапе и, в лучшем варианте, является делом довольно отдаленного будущего.

Примечательно и, может быть, даже символично, что в том же Тикрите, где 28 апреля 1937 года родился Саддам Хусейн, за 800 лет до него появился на свет легендарный мусульманский герой Саладин (Салахэтдин), разгромивший полчища крестоносцев в знаменитой битве при Хиттине и освободивший Иерусалим от чужеземного владычества.

Все биографы единодушно отмечают, что у Саддама было трудное детство. Отец, бедный крестьянин по имени Хусейн аль-Маджид, умер за четыре месяца до его рождения. А мать, Саба, у которой не было элементарных средств на содержание ребенка, вскоре вышла замуж за собственного родственника Хейраплаха Тульфаха.

Сторонникам теории о том, что имя человека влияет на его судьбу, будет, по-видимому, приятно узнать, что Саддам означает по-арабски «противостоящий», «поражающий», «нападающий» и вполне подходит для того, кому было суждено стать политическим лидером и национальным вождем, осмелившимся бросить вызов американской супердержаве.

Надо сказать, что Хейраллах — армейский офицер и ярый арабский националист — оказал глубокое влияние на жизнь Саддама. Он принадлежал к тем иракским патриотам, которые с нетерпением ожидали триумфа Третьего рейха и его союзников, ибо надеялись, что победа гитлеровских войск вытеснит Британию с Ближнего Востока и приведет к реальной независимости Ирака и других арабских земель. Хейраллах принял участие в неудачном антибританском восстании, был изгнан из армии и пять лет провел в заключении.

Несомненно, что под влиянием Хейраллаха у Саддама начало развиваться чувство национального достоинства, возникла ненависть к монархии и власти иностранцев, поддерживавших ее. Впоследствии он напишет: «Наших детей следует учить остерегаться всего иностранного, учить бдительности, не выдавать государственных и партийных секретов иноземцам, представляющим собой глаза и уши своих стран…» Как почти все националисты, Хейраллах не слишком жаловал евреев и утверждал, что они являются «смесью грязи и отбросов различных народов». Уроки первого отчима, судя по всему, не прошли даром для Саддама, и на разных этапах своей карьеры он неоднократно муссировал тему «еврейских негодяев». Во всяком случае, вряд ли будет ошибочным сказать, что Хейраллах оказал на пасынка примерно такое же воздействие, как и первый школьный учитель по истории на Гитлера, обративший внимание маленького Адольфа на «еврейскую бациллу».

Между тем, пока Хейраллах пребывал в тюрьме, мать Саддама вновь вышла замуж. Ее третьим мужем стал Хасан Ибрагим, брат покойного отца мальчика. Новый отчим был грубым человеком, издевавшимся над приемным сыном и жестоко избивавшим его. Он запрещал Саддаму учиться и заставлял его воровать. По некоторым данным, подросток был вынужден даже провести какое-то время в тюрьме. Из своего печального опыта он пришел к горькому выводу, усвоенному им на всю жизнь: нельзя никому доверять, в том числе и самым близким, необходимо быть уверенным только в собственных силах.

В 1947 году, после возвращения Хейраллаха из заключения, Саддам уехал от матери к нему и стал посещать школу. В десять лет он еще не умел писать. Только постоянная помощь бывшего офицера Хейраллаха, по-отцовски заботившегося о нем, позволила преодолеть те трудные годы.

В 1955 году, окончив начальную школу, он переехал вместе с отчимом в Багдад, где поступил в среднюю школу. Ему уже исполнилось 18 лет.

В середине 50-х годов XX века наметился подъем национального самосознания в иракском обществе. Многих иракцев вдохновлял тогда пример энергичного египетского президента Гамаля Абдель Насера, зарекомендовавшего себя знаменосцем в антиимпериалистической борьбе и ставшего воплощением арабского национализма. Что же касается правительства Ирака того времени, возглавляемого Нури Саидом, оно оценивалось арабскими националистами как «лакей западного империализма». Справедливость такой характеристики, по их мнению, подтверждало и то, что Ирак присоединился к про-британской региональной организации под названием Багдадский пакт, одной из основных целей которой было «сдерживание советской угрозы».

В 1955 году молодой и энергичный Насер нанес серьезный удар Западу, заключив масштабную сделку о поставках оружия с СССР, открыв тем самым Москве дорогу на Ближний Восток. В следующем же году египетский президент осмелился публично унизить Великобританию, национализировав Суэцкий канал. Реакция «подлых колонизаторов и их преданного сионистского пса» не заставила себя долго ждать: в октябре на Египет напала англо-франко-израильская военная коалиция. Египетская армия была разгромлена и понесла чувствительные потери, и только Советский Союз и Соединенные Штаты сумели смягчить положение, заставив оккупационные силы уйти с захваченных территорий и отказаться от своих завоеваний. Тем не менее в глазах миллионов арабов Насер стал героем, в одиночку вступившим в неравную схватку с «мировым империализмом» и в итоге оказавшимся победителем.

В конце 1956 года в ряде арабских государств, включая и Ирак, вспыхивали бунты и мятежи из-за пассивной позиции, занятой властями по отношению к событиям, связанным с Суэцким кризисом. Среди тех, кто принимал участие в жарких столкновениях на улицах Багдада, был и юный Саддам Хусейн. Очень скоро из обычного студента он превратился в студенческого лидера, возглавившего молодежные выступления против «продажного антинародного режима». В начале 1957 года в двадцатилетием возрасте Саддам вступил в БААС (Партия арабского социалистического возрождения).

БААС — радикальная светская партия, созданная еще в 1940 году в Дамаске двумя сирийскими школьными учителями — православным греком Мишелем Афляком и мусульманином-суннитом Салахом аль-Дин аль-Битаром. Ее программа, всегда возмущавшая тех, кого сегодня принято называть «исламскими фундаменталистами», представляла собой симбиоз идей арабского национализма и социализма. (Может быть, не так уж далеки от истины некоторые западные исследователи, рассматривающие баасизм как своего рода арабскую разновидность национал-социализма. Как показывают архивные документы Третьего рейха, в Берлине приветствовали образование новой партии и с интересом следили за ее деятельностью, направленной против «плутократов и империалистов».) Главными организационными принципами БААС были единство, освобождение и социализм. Все эти три принципа являются средствами для достижения конечной цели — духовного возрождения арабской нации. Стоит также отметить, что отцы-основатели БААС резко отрицательно относились к коммунизму, считая его детищем «антинациональных и сионистских сил».

Согласно баасистской доктрине, национальное возрождение является глубоким революционным процессом, не знающим международных границ. Этот процесс освобождает личность от племенных, религиозных и региональных уз. Иными словами, БААС провозглашал идеалы освобождения от последствий колониализма и объединения арабской нации. Как считали баасистские идеологи, необходимо ликвидировать искусственные границы между арабскими странами, созданные «нашими врагами» — колонизаторами, и объединить их.

Панарабская цель отражалась не только в главной идее БААС — «одна арабская нация, имеющая неизменную задачу объединения», но и в организационной инфраструктуре. Руководство партии являлось межгосударственным по своему составу, включая представителей от филиалов в различных арабских странах.