Магическое искусство Эмили Бронте

Эмили отличала повышенная эмоциональность, не та, что бьет ключом, выплескиваясь в экзальтации, а интенсивная напряженность чувств, глубоко затаенная страстность, лишь внезапно прорывающаяся, подобно синим язычкам пламени, что пробегают вдруг по углям, подернутым пеплом.

По характеру Эмили была замкнута, молчалива. У Шарлотты, у Энн были подруги, у нее - никогда. Оказавшись с Шарлоттой в Брюсселе, она тотчас возненавидела его. В пансионе мосье Эгера, известном своей безупречной репутацией, где сестры совершенствовались в немецком и французском (испробовав к этому времени силы на поприще гувернанток, они ощутили потребность более основательного знания языков), Эмили ни с кем не общалась. Ее раздражали неумеренная восторженность юных пансионерок, их наивные благоглупости, пустые с претензией на "светскость" разговоры, умение поддерживать которые считалось признаком хорошего тона. Она казалась высокомерной, но за надменностью скрывалось не только презрение к посредственности, но и невероятная застенчивость, и неуверенность в себе.

Информируя отца о значительных музыкальных успехах Эмили, проницательный мосье Эгер вскользь замечает, что она постепенно освобождается от застенчивости, от той унизительной неопытности, которую позже Честертон назовет "уродливой невинностью". В то же время от учителя французской словесности не укрылись мужской склад ума, завидная логика, редкая сила духа, неукротимая воля этой скованной двадцатичетырехлетней девушки. "Ей следовало бы родиться мужчиной - великим навигатором", - уверенно заключает он.

Эгер находит, что по отношению к Шарлотте Эмили держится как диктатор. Такое же впечатление сложилось и у Элизабет Гаскелл, хотя она никогда не видела Эмили, подружившись с Шарлоттой после безвременной смерти ее сестер. Вероятно, все так и было, но Шарлотту эта "тирания" не тяготила, хотя, судя по письмам, Эмили нередко озадачивала и возмущала старшую сестру.

Эмили, несомненно, была человеком нелегким в общении, характер ее был исполнен противоречий: резкая, своенравная, упрямая, нетерпимая, она была нежна и терпелива с теми, кого любила. Она была человеком долга. Покинув Брюссель без сожаления в связи с известием о смерти тетушки, она полностью приняла на себя заботы о слепнущем отце и неудачнике-брате, который, постепенно спиваясь, пристрастился еще и к опиуму. Шарлотта стыдилась опустившегося Патрика Брэнуэлла - Эмили преданно ухаживала за ним, погибающим от чахотки. Сама безнадежно больная, она находилась при нем до последнего часа и помогла подняться, чтобы встретить смерть, как он того хотел, стоя.

Каждое утро, встав раньше всех, она растапливала печи, замешивала и пекла хлеб и успевала переделать уйму домашней работы, прежде чем состарившаяся служанка Табби появлялась в кухне. Ее часто бил озноб, она непрерывно кашляла, но не позволяла никому жалеть себя. "Она выглядит очень-очень исхудавшей, - с тревогой пишет Шарлотта подруге. - Но бесполезно расспрашивать ее, ответа не последует. Еще бессмысленней рекомендовать лекарства, она их категорически не принимает".

Утром 18 декабря 1848 года Эмили поднялась как обычно, а после завтрака взялась за шитье, и только по прерывистому дыханию, мертвенной бледности и особому блеску глаз было заметно, что она с трудом превозмогает боль. В полдень, всегда отказывавшаяся от услуг врача, Эмили попросила послать за ним. Через два часа ее не стало.

С. Дэй Льюис, поэт-оксфордец, снискавший известность в "бурные тридцатые", посвятивший Эмили проникновенные стихи, заметил, что "Грозовой Перевал" "вышел из коробки с игрушечными солдатиками". Летом 1826 года Патрик Бронте привез из Лидса ящик с деревянными солдатиками для малолетнего сына. Здесь были Наполеон и его маршалы, герцог Веллингтон со своим генеральным штабом. Со временем они преобразились в героев вымышленной страны Ангрии, история которой, сочиненная Шарлоттой и Патриком Брэнуэллом, была записана в крошечных самодельных книжечках, сохранившихся до наших дней.

Спустя некоторое время двенадцатилетняя Эмили, объединившись с Энн, придумала соперничающее королевство Гондал. Это был огромный скалистый, обдуваемый холодными ветрами остров в северной части Тихого океана. Суровой природой он напоминал родной Рэдинг. Этот край озер и гор она населила людьми сильными и свободолюбивыми, наделив их богатым воображением и бурными страстями. Политически Гондал напоминал конфедерацию провинций, управляемых на династической основе. Здесь, как и в Ангрии, не утихала вражда, плелись интриги, зрели заговоры, велись войны, совершались великие подвиги и кровавые злодеяния.

Это был яркий мир, наполовину созданный буйной фантазией подростков, наполовину вычитанный из книг, где Вальтер Скотт соседствовал с Анной Радклиф, создательницей "романа ужасов", а Оссиан - с Байроном. В истории Гондала ожил романтический дух старинных народных баллад, гэльских легенд и преданий, с которыми детей знакомили няня и отец, выходец из Ирландии.

Идет время, фантазии Эмили становится тесно в пределах острова, появляется еще один - Гаалдин, расположенный в тропических широтах. Моряки Гондала покоряют его, но вспыхивает восстание, да и на самом Гондале уже вовсю идет борьба между республиканцами и роялистами. Вымышленный мир Эмили оказался намного ближе к социальным коллизиям современности, нежели Ангрия.

Многие впечатлительные дети придумывают подобные игры, но случай Эмили уникален: единственная из больших писателей, она превратила детский миф в почву и арсенал своей поэзии. Поэзия рано стала духовной потребностью Эмили, она писала стихи втайне от всех, не помышляя быть услышанной. Возможно, при ее скрытности, это был единственный способ самовыражения. Значительная часть ее стихов (а их около двухсот) связана с сагой о Гондале. В них возникают знакомые образы короля Дугласа и лорда Альфреда, Джулиана, заточенного в отцовском замке, и Брензайлы, предводителя повстанцев Гаалдина, мятежника Заморны и короля Джулиуса Ангоры. Это героические натуры, сродни байроновским Гяуру, Ларе, Шильонскому узнику, гордые, непреклонные протестанты. Главная героиня мира - "роковая женщина", страдающая королева Августа Джеральдина Альмеда (Рошель, Розина - ее модификации). Высокомерная, жестокая, деспотичная, она несет гибель своим мужьям, возлюбленным, детям.