Там, где Тянь — Шаньские горы

Зимой, в школу мальчишки ходили в телогрейках, на ногах — грубые ботинки или, особый шик, — кирзовые сапоги. Голенища сапог на два — три пальца подворачивали вниз. Застёгивать телогрейку и опускать уши у зимней шапки, даже в мороз, было не принято — признак слабости! Так в Нарыне, а это был высокогорный город, где зимой морозы за тридцать градусов были обычным делом, я подморозил правое ухо и оно, к любопытству одноклассников превратилось в «вареник».

Весной и осенью носили тёмные брюки, и светлую рубашку. Пионерский галстук одевали неохотно, он мешал нашей неуёмной активности. Ближе к комсомольским годам галстук лежал в портфеле, чтобы одеть по необходимости — на школьную линейку или пионерское собрание.

В старших классах появилась мода на вельветовые куртки. Куртка прилично выглядела и была удобной. Шили её местные портные на заказ. Она была на молнии. Нагрудные карманы, (и это был тоже шик) застёгивались на молнию.

Девочки ходили в школу в форме — коричневых платьях и чёрных фартуках, в праздники надевали белые фартуки. Платья носили с белыми воротничками и манжетами, в косы вплетали ленты и завязывали бантиками. Несмотря на однообразие формы «своих! девочек мы отличали без труда.

Конечно, все дети были разными! Некоторые мальчишки были практичными уже в тринадцать лет. Помню, Коля Игнатенко подвёл меня к ящикам с водкой, её временно, дома в сенях, хранила мама — продавец и, поделился секретом. Водочные пробки в то время были картонными, сверху заливались сургучом. Коля медицинским шприцем отбирал из бутылки часть водки, взамен добавлял воду, затем с помощью сургуча аккуратно устранял следы.

Водку «собственного разлива» он умудрялся реализовывать, впрочем, проблем с этим не было — водка в каждом продовольственном магазине продавалась на разлив.

Но этим он не ограничивался. В хозяйстве у них было множество кур. Одни несушки клали яйца в курятнике, другие предпочитали большой ворох соломы в углу двора. Яйца, собранные в соломе, Коля припрятывал, а затем оптом, со скидкой, продавал. Так он обеспечивал себе полную независимость в карманных деньгах. Однако ни подпольного цеховика, ни олигарха из Коли не получилось, видимо детские замашки для него были всего лишь хобби. Говорили, что он стал шофёром.

Во времена моего детства большинство семей занимались подсобным хозяйством — иначе трудно было выжить. Сажали картошку, держали коров, кур, уток, выращивали свиней. Мы, дети, принимали в этом самое активное участие, а для души многие из нас разводили кроликов и голубей. Я прошел через всё это и не жалею. Помню, как поднимал в небо стаю своих голубей, следил за их полётом и восхищался кувырками «вертунов» — особой породы голубей. Если голубятник замечал в небе чужую отбившуюся пару, он тут же поднимал своих любимцев. Чаще всего чужие голуби присоединялись к большой стае и затем вместе опускались на голубятню. Как правило, они приживались на новом месте но, если находился хозяин, их возвращали за небольшой выкуп — таковы были правила.

Абстрактное представление о странах мира нам давала география. Конкретное представление ассоциировалось с незабываемыми кинофильмами.

Пятисерийный фильм «Тарзан» взятый в качестве трофея в Германии — с Африкой, «Робин Гуд» — с Англией, «Три мушкетёра» — с Францией, фильмы «Бродяга» и «Господин 420» — с Индией. Эти первые индийские фильмы с участием Радж Капура и Наргиз, а так же песни из этих кинофильмов, навсегда остались душе.

«Живи настоящим!» — диктует время. «Не забывай о прошлом!» — напоминает память. Впервые, я влюбился в шестом классе…

Помню, была контрольная по математике за четверть. Две молодые учительницы неспешно прохаживались между рядами парт, затем возле учительского стола о чём–то шептались. Я прислушался и уловил:

— В твоём классе Людочка — самая красивая девочка!

Мне было приятно. Людочка — блондиночка с тонкими чертами лица недавно появилась в нашем классе, и я к ней сразу стал трепетно неравнодушен. Однажды, по пути из школы домой, я нёс её портфель и с волнением выдавил из себя:

— Людочка! Давай дружить! — и на всякий случай, подчеркивая чистоту своих намерений, добавил, — по-пионерски!

Людочка сдержанно согласилась.

В этот день всё ликовало и пело в душе! Ощущение первого шага из детства в нечто новое и ранее неведомое охватило меня. Вместе с тем, после первых эмоций невольно возникло чувство ответственности. В первую очередь за себя, в том смысле, что такому хулигану, как я, надо быть достойным Людочки. Ответственность за Людочку была смутной, в голову пришло лишь — не давать её в обиду!

В дальнейшем так и произошло, по поводу или без оного, но мне не раз приходилось выяснять отношения из–за Людочки со своими сверстниками в кулачных поединках, как это было принято у нас.

Признаться, до этого у меня была неудачная попытка дружить с девочкой. Впереди за партой сидели Галя и Люся. Галя была хорошей лыжницей.

Володька Князев, сосед по парте, всё время подбивал меня предложить им нашу дружбу. В принципе, я не возражал. Девочки, эти странные создания, которые всегда были рядом, невообразимым образом действовали на нас, мальчишек. Если и было стыдно за плохую оценку, то, прежде всего, перед девчонками. А что вытворялось на переменах! Каждый старался выделиться перед ними, при этом мальчишки превращались в громкоголосые и бесноватые существа!

Иногда к нам в руки попадали фото — открытки, те, что в то время, обычно продавались в поездах. На одной из них в ореоле сердечек были изображены красивые он и она и надпись: «Люби меня, как я тебя, и будем вечные друзья!».

В другой назидание: «Не отдавай поцелуя без любви!». В дворовой песенке заманчиво звучали слова: «Губки бантиком и глазки два огня, покорила она сердце у меня!».

Наступало время, когда всё интриговало и притягивало к девочкам. Если что и смущало, то в какой форме предложить дружбу?

— Очень просто! — заявил Володька Князев, — напишем записку!

Во время урока нацарапали записку: «Галя и Люся давайте дружить!» — и передали девочкам. Они со смешками долго шушукались и, наконец, вручили ответ — «В воскресенье соревнования по лыжам. Если хорошо выступите — будем дружить!».

Легко сказать — выступить хорошо! Всего около года назад наша семья после очередного служебного перевода отца попала в этот город в Тянь—Шанских горах. В нём была расквартирована пограничная часть — рядом Китай.

В то время город был небольшим и одноэтажным, но, как и поныне, имел статус областного центра. Узкой лентой протянулся он в ущелье между бурной рекой, питаемой ледниками, и северным склоном горного хребта, где кроме тянь–шаньских елей, склоны были покрыты зарослями дикой смородины, барбариса и рябины. Выше виднелась каменистая альпийская зона, а ещё выше — серебристые пики, покрытые вечными снегами. Сколько замечательных впечатлений остались в памяти от наших коллективных походов в горы за кисличкой, костяникой, смородиной, да и просто так, в живописные ущелья с хрустальной водой!

В лыжную секцию детской спортивной школы я записался в начале зимы, и предстоящие соревнования для меня были первыми. Нашим тренером был Александр Афанасьевич Голубенко — интересный человек, бывший спортсмен из Ленинграда. Эвакуация людей из России во время войны была причиной многочисленной русской диаспоры в этом городе, от которой со временем не останется и следа.

В лыжном беге тогда не применялся «коньковый ход». На стадионе, круг за кругом мы отрабатывали технику классического бега.

Летом Александр Афанасьевич тренировал легкоатлетов, занимался с баскетболистами и фехтовальщиками. В перерывах между тренировками в тени деревьев Александр Афанасьевич рассказывал нам о довоенном Ленинграде, своём участии в лыжных соревнованиях и марафонах по России, об известных спортсменах, с которыми был лично знаком. В далёком Тянь — Шане, на краю огромной страны, он открывал мальчишкам иной мир — заманчивый и казалось недоступный.