Советско-германские договоры 1939-1941 годов: трагедия тайных сделок

27-28 сентября состоялся второй визит Риббентропа в Москву. Его встреча со Сталиным и Молотовым проходила уже под знаком успешного «боевого содружества» при разгроме Польши. Главной темой этих переговоров являлось подписание «Договора о дружбе и границе между СССР и Германией», а также определение дальнейшей судьбы побежденной Польши. Согласованный договор был подписан 28 сентября. Он включал в себя 5 статей К нему прилагались один конфиденциальный и два секретных дополнительных протокола. Текст самого договора 29 сентября опубликовала газета «Правда», Дополнения же к нему, как и к пакту Риббентропа-Молотова, были секретными и поэтому на протяжении многих десятилетий оставались неизвестными для советских граждан. Впервые в СССР они были опубликованы в 1989 году в Вильнюсе. По причине их малоизвестности мы приводим эти документы без каких-либо купюр.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

Правительство СССР не будет создавать никаких препятствий на пути Имперских граждан и других лиц германского происхождения, проживающих на территориях, находящихся в сфере его влияния, если они пожелают переселиться в Германию или на территории, находящиеся в германской сфере влияния. Оно согласно с тем, что подобные перемещения будут производиться уполномоченными Правительства Империи в сотрудничестве с компетентными местными властями и что права собственности эмигрантов будут защищены.

Аналогичные обязательства принимаются Правительством Германии в отношении лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих на территориях, находящихся под его юрисдикцией.

Москва, 28 сентября 1939 года.

ПО УПОЛНОМОЧИЮ За ПРАВИТЕЛЬСТВО

ПРАВИТЕЛЬСТВА СССР ГЕРМАНИИ

В. МОЛОТОВ И. РИББЕНТРОП

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

Нижеподписавшиеся полномочные представители заявляют о соглашении Правительства Германии и Правительства СССР в следующем:

Секретный дополнительный протокол, подписанный 23 августа 1939 года, должен быть исправлен в пункте , отражая тот факт, что территория Литовского государства отошла в сферу влияния СССР, в то время когда, с другой стороны, Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства отошли в сферу влияния Германии (см. карту, приложенную к Договору о Дружбе и Границе, подписанному сегодня). Как только правительство СССР примет специальные меры на Литовской территории для защиты своих интересов, настоящая Германо-Литовская граница, с целью установления естественного и простого пограничного описания, должна быть исправлена таким образом, чтобы Литовская территория, расположенная к юго-западу от линии, обозначенной на приложенной карте, отошла к Германии.

Далее заявляется, что ныне действующее экономическое соглашение между Германией и Литвой не будет затронуто указанными выше мероприятиями Советского Союза.

Москва, 28 сентября 1939 года.

ПО УПОЛНОМОЧИЮ За ПРАВИТЕЛЬСТВО

ПРАВИТЕЛЬСТВА СССР ГЕРМАНИИ

В. МОЛОТОВ И. РИББЕНТРОП

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

Нижеподписавшиеся полномочные представители, по заключении Германо-Русского Договора о Дружбе и Границе, заявляют о своем согласии в следующем:

Обе Стороны не будут допускать на своих территориях никакой польской агитации, затрагивающей территорию другой стороны. Они будут подавлять на своих территориях все источники подобной агитации и информировать друг друга о мерах, предпринимаемых с этой целью.

Москва, 28 сентября 1939 года.

ПО УПОЛНОМОЧИЮ За ПРАВИТЕЛЬСТВО

ПРАВИТЕЛЬСТВА СССР ГЕРМАНИИ

В. МОЛОТОВ И. РИББЕНТРОП

Как явствует из приведенных секретных документов, Прибалтийские государства особенно интересовали Советское руководство В первом из этих документов Литва переходила в сферу интересов СССР взамен так называемого Виленского коридора – Люблинского и части Варшавского воеводств польской территории. Кроме того, небольшая часть юго-западной Литвы оставаясь за Германией, Позднее она была приобретена по взаимному соглашению с Германией от 10 января 1941 года за 31,5 миллиона рейхсмарок, что равнялось 7,5 миллиона золотых долларов. В новой политической обстановке Прибалтийские государства вынуждены были подписать с Советским Союзом договора о взаимопомощи (Эстония – 28 сентября, Латвия – 5 октября и Литва – 10 октября). Передислокация частей Красной Армии в конце 1939 года изменила нейтральный статус Литвы, Латвии и Эстонии и оказала прямое влияние на политические процессы в этих странах, что на политическом лексиконе означало аннексию и ломку существовавших государственных структур.

На этапе демократизации и обретения суверенитета сталинские тайные договора были осуждены и аннулированы как юридически неправомочные. Например, состоявшаяся 18 мая 1989 года сессия Верховного Совета Литовской СССР одиннадцатого созыва квалифицировала их как незаконные и недействительные с момента их подписания. В ее решениях указывалось: «Общественное признание и осуждение тайных протоколов является объективной необходимостью. Сделать это нужно во имя исторической правды, будущего литовского и других народов Прибалтики».

Решения аналогичного порядка были приняты в Латвии и Эстонии. Съезд народных депутатов СССР в декабре 1989 года также со всей определенностью квалифицировал советско-германские договора как несоответствующие международным правовым нормам и правилам со всеми вытекающими из этого последствиями. Тем самым история еще раз подтвердила непреложную аксиому жизни и развития человеческого общества: все. что делается тайно за спиной народа, вопреки его воли, рано или поздно будет им отвергнуто. Судьба конфиденциальных и секретных документов СССР и Германии кануна и начала второй мировой войны – красноречивое свидетельство тому.

9. Плюсы и минусы «большой игры»

Анализируя трагические события августа-сентября 1939 года неизбежно сталкиваешься с одним и тем же вопросом: так кто же все-таки, в конце концов, больше выторговал и кто проиграл? В рассмотренном материале, опираясь на документы, мы пытались сконцентрировать внимание на важнейших фактах тогдашней политической кухни, а также роли главных фигурантов высокой политики, в первую очередь в Германии и СССР. Делалось это с позиций отхода от бытовавших декларативности, политизации и извращений, что в духе партийных традиций десятилетиями наслаивались в советской историографии и периодических изданиях. Нет сомнения, что спор «наследственный и давний» будет продолжаться и после опубликования данной работы. Тем не менее, автор считает целесообразным сделать некоторые собственные выводы, дабы побудить новых исследователей попытаться еще плотнее приблизиться к исторической истине. Наши выводы и умозаключения в данном случае проистекают из нижеследующих посылок:

Заключив договор о ненападении, а фактически о невмешательстве в гитлеровскую агрессию в Европе, сталинское руководство в сущности даже и не попыталось осуществить на практике идею о создании широкого демократического фронта против фашизма; не доверяя собственному народу, единодержец не мог и не хотел доверять демократическим слоям трудящихся других стран. Господствующая до середины 30-х годов его теория «социал-фашизма» разъединяла трудящихся словно баррикадами. Старейшие европейские социал-демократы повсеместно были не только возмущены до глубины души, они просто негодовали. Коммунистам они этого не могли простить. Последние же, стиснув зубы, вынуждены были исполнять приказ о «смертном бое». Повсеместно на Западе коммунисты и социал-демократы – ярые противники фашизма – злорадствовали друг против друга на глазах удовлетворенных нацистов.

Укрепив свой тыл за счет «политики советского макиавеллизма» в Западной Европе, с ехидством наблюдая, как антифашисты грызут один одному глотки, гитлеровцы начали лихорадочно готовиться к «восточному походу». Удовлетворенный достигнутым, Гитлер не без оснований бахвалился перед своими генералами; «Теперь нам нечего бояться. Восток поставит нам зерно, скот, уголь, свинец, цинк… Железная решимость в наших рядах. Ни перед чем не отступать. Каждый должен придерживаться взгляда, что мы с самого начала должны бороться. Бороться нс на жизнь, а на смерть, преодолевать прежние времена путем привыкания к самым тяжелым испытаниям. На первом плане уничтожение Польши, Я обеспечу пропагандистский повод к развязыванию войны, не важно, в какой мере он будет достоверным. Состраданию нет места в наших сердцах. Действовать надо беспощадно… Право принадлежит более сильному». Как он это сделал, истории теперь хорошо известно; переодетые в форму польских военнослужащих фашистские молодчики в ночь с 31 августа на 1 сентября напали на немецкую радиостанцию в городе Глейвиц, убили нескольких немецких служащих и зачитали на польском языке текст, содержащий призывы к войне. Таким образом, повод для агрессии был состряпан и уже утром 1 сентября гитлеровские люфтваффе поливали бомбами Гдыню, Катовице, Краков, Варшаву; сухопутные войска вермахта перешли границу в направлении Млавы, Крыница, Дзялдова и Верхней Силезии…