Руина, Мазепа, Мазепинцы

длинн. № 358).

357

и трубчевских монастырях в случае нашествия турок на Киев.

Самойлович наблюдал за работами над укреплениями против

Межигорского монастыря. Серко сообщал, что мугамедане злятся

на Сечу, и умолял прислать заранее туда военную помощь.

Посылая в Приказ письма Серка, гетман, однако, доносил на своего

давнего соперника и недоброжелателя, что он принимает от короля

польского тайных посланцев, старающихся склонить запорожцев

к поступкам, угодным Польше, но не полезным для. московской

державы, и держит при короле от себя какого-то крещеного

татарина, своего племянника.

Однако неприязненное отношение между гетманом и кошевым

прекратила смерть Серка, постигшая его в пасеке близ Сечи, 1-го

августа 1680 года. Извещая об этом событии гетмана1, новый

кошевой атаман Иван Стягайло писал, что товарищи запорожские взяли

на Азовском море турецкий корабль, и пленные турки объявили, что дожидаться турецкого султана с войском в этом году нечего, потому что ему угрожает война с французским королем, и, быть

может, только незначительные орды сделают набег на Украину.

Действительно, тревога оказалась напрасною: татары, точно, нападали на берега реки Мерли в слободской Украине, а весною

загоны их появлялись около Киева. Но тем тогда и ограничились.

Носились слухи, что приходившие загоны были передовые силы

турок; страх бусурманского нашествия до того охватил было

весь малороссийский народ, что гетман не. нашел заподрядить

посполитых людей для доставки хлебных запасов в Киев на

продовольствие царских ратных людей. Войско было в сборе

даже еще и в начале 1681 года, однако силы неприятельские

не появлялись.

Тогда, в виду скоро могущего последовать примирения с

мусульманами и уступки опустелой правобережной Украины, отправлены были гетманом в Москву посланцы: знатный войсковой

товарищ Мазепа и гадяцкий полковник Михайло Васильевич, племянник гетмана, толковать о важном деле.

* Ознаймуем, же з воле Божои славной памяти на пана Серка Ивана

атамана кошевого нашего в семь году августа 1-го пришедши час

смертный взял от нас его с земного мешканя, которого мы з жалем нашим

отстрадавши обычаем христианским з набожным обрядом церковным по-

ховалисьмо тело его при коше на поли августа 2-го> (Арх. И. Д., подлинник № 379). Могила Серка сохранилась-до сих пор близ села

Покровского, в деревне Капиловке, в огороде, принадлежащем двору

одной вдовы. Это - невысокий холм, на вершине его стоит каменный крест

с надписью, гласящею, что 2-го августа 1680 года там погребен кошевой

атаман Иоанн Дмитриевич Серко, скончавшийся 1-го августа. Мы видели

эту могилу, посещая место бывшей Запорожской Сечи. Кроме могилы

Серка, близ той же деревни Капиловки сохранились две или три других

могилы простых запорожских товарищей, также с каменными крестами.

358

Гетман представлял, что не знает, как ему поступить со

множеством переселенцев с правой стороны Днепра, которых оставалось

еще тогда в гетманских владениях более 20.000 семей, кроме тех, которые, перешедши на левый берег Днепра, успели уже уйти на

новоселье в слободские полки. <Обнадежены они, - доносил

гетман, - милостивыми государевыми грамотами, что им на сей

стороне Днепра учинено будет всякое довольство, но до сих пор

довольства никакого не учинено; просятся они на ту сторону Днепра

на свои прежние поселения, но их на ту сторону не пускают>.

Несколько раз уже гетман говорил об этом боярину Василию

Васильевичу Голицыну и стольнику Михаилу Головнину, но указа о том

от великого государя не последовало. Теперь Мазепе и гадяцкому

полковнику поручено было сообщить чрез боярина Василия

Семеновича Волконского словесную просьбу о том, чтобы скитающихся

<межи дворы в малороссийских местах> правобережных прочан

поселить на белогородской черте в слободских полках, потому что в

Малороссии негде селить их. Гетман умышленно не дал на письме

никакой инструкции о более точном распределении мест для

новопоселенцев, желая во всяком случае удержать их после поселения

на новых местах под своим управлением. Когда боярин Василий

Семенович Волконский спросил посланцев, где желают гетман и

старшины поселить их, посланцы объявили, что указания никакого

не имеют, а думают - что у гетмана мысль поселить их в

слободских полках, с тем, чтобы все слободские полки находились под его

гетманским’управлением1. На это последовал такой ответ: по бело-

городской черте уже построено много городов и сел и деревень, и в

них поселилось не мало жителей; все эти слободские жители

исправляют по белогородской черте городовые работы и посылают

людей стоять в укреплениях для осторожности из опасения прихода

воинских людей, а судом и расправою ведаются у бояр и воевод

Белогородского разряда, а потому в тех местах невозможно поселять

вновь перешедших из заднепровских городов.

Здесь желания малороссиян столкнулись с противоположною

им политикою московскою. По мере опустения правобережной

Украины возрастало население слободской Украины, пространства, занимаемого четырьмя слободскими полками: Харьковским, Ах-

тырским, Сумским, Острогожским. Возрастание это шло

чрезмерно быстро: с каждым годом возникали слободы за слободами, но

всетаки пустых мест было так много, что достало бы для гораздо

1 Жителям селиться по белогородской черте в новопостроенных городах

и-слободах в СумскОхМ и в Ахтырском и в иных полках, потому что в

тех местах поселились и живут малороссийских же городов жители, их

отцы и братья, и дядья и племянники, и чтоб тем жителям поселясь в

тех полках быти под его ж гетманским региментом> (Арх. Юст., столбец

№ 5967 - 156).

359

большего количества населения. Переселившиеся жители были и

козаки, и посполитые1. И те, и другие, переходя на новоселье, зависели не от гетмана, а от Белогородского разряда. Естественно

было у малороссиян желание, чтоб их земляки -находились все

под единым^управлением. Так точно, как прежде думали о

соединении правобережной Украины с левобережною, так теперь, после опустения правого берега, место правобережной Украины

заняла слободская. Желание гетмана и старшин подчинить этот

край гетманскому регименту казалось тем законнее, что в

слободской Украине селились не только правобережные прочане, но

к ним примешивались и левобережные, искавшие себе на

новоселье лучших льгот. Гетманщина теряла таким образом и своих

жителей, и доходы, собираемые с поспольства. Притом между

слободами, прилегавшими к Гетманщине, и жителями гетманского

регимента происходили недоразумения и споры за земли, которые

разрешать было трудно, так как рубежи Гетманщины, за

которыми начинались пустые поля, были тогда не точны, неопределенны и не общеизвестны. Так, поблизости к Конотопу явились

слободы: Бочечки, Козацка Дуброва, Грузкое, и в эти слободы

бегали на поселение из Гетманщины. В Гадяцком полку шел

многолетний спор между опошенскими жителями и новопоселенными

в слободе Рублевке над рекою Мерлом. Слобожане овладели

землями и лесами между Мерлом и Ворсклою, а опошенцы

показывали притязание на прежнюю принадлежность этих земель Опош-

не. Опошенские козаки, убегая от частой службы,’ переселялись

на слободы, и особенно после второй чигиринской войны Опошня

потеряла их много. То же делалось и в Полтавском полку: полтавский полковник Черняк доносил, что на Коломаке завелась

слобода, населенная пришлыми с правой стороны Днепра людьми, которые захватили пасеки, лесные заводи и секожати знатных

товарищей Полтавского полка. Полтавцев беспокоили слухи, что