Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца

6

Для тех, кого очень интересует данный вопрос, могу привести подробности. Международное общество по выпуску лекарственных бюллетеней, в которое входят ученые и фармацевты, выпускающие информативные сводные обзоры данных для врачей, на протяжении пяти лет проводило кампанию для получения доступа к так называемому «Сигналу», вестнику ВОЗ, в котором приводился отчет по вопросам безопасности лекарств, возникавшим после анализа первоначальных, необработанных данных историй болезней. ВОЗ постоянно отказывала в предоставлении доступа, настаивая, что только национальные ведомства здравоохранения могут видеть такие документы, однако в 2012 году организация изменила свое мнение и теперь планирует расширить возможности независимых групп. К сожалению, на этом сага не заканчивается. У фармацевтических компаний по-прежнему есть право раньше всех остальных ознакомиться с черновиком документа, «прочитать его и сделать комментарии к нему» до публикации. «Сигнал» — просто издание, где приводятся результаты исследований, а не отдельные истории болезней индивидуальных пациентов, хранящиеся в так называемой VigiBase, которая продолжает оставаться закрытой для исследователей. К данным пациентов из США и Великобритании получить доступ проще, а вот в Евросоюзе, как и следовало ожидать, подобного рода информацию получить сложно. Вы можете найти больше информации в пресс-релизе ISDB и на сайте.37

7

Было ли это ошибкой? Сами по себе «нормы прозрачности» слабы и запутанны: например, они не дают крайних сроков для отчетности. ЕМА выразило жесткий протест, когда отчет организации HAI был опубликован в 2010 году. Вы ошибаетесь, говорилось там: группы пациентов говорятнамо своем спонсировании, они не говорят об этом народу, так же как и мы. Я думаю, будет честным сказать о том, что это является показательным для подхода ЕМА к прозрачности в более широком смысле этого слова. Единственным, что заставило эти организации заявить о своем спонсировании, был призыв организации HAI и ее вопросы об этом. Это свидетельствует о силе замешательства как инструменте государственной политики.

8

Еще одной причиной является то, что судебные дела создают прецеденты, и в будущем в случае обвинения компании, ее будет гораздо проще побороть. Из-за этого компанииулаживают всё до того, как дело попадет в суд, когда есть мнение, что результат может оказаться против компании — это означает, что они контролируют юридический общественный дискурс, а также научный общественный дискурс. Статья на эту тему, названная «Почему обманщики выигрывают», является самой цитируемой в юридической академии.79

9

В «Британском медицинском журнале», чтобы взять всего три примера за последние несколько месяцев, вы бы могли прочитать передовицу на тему корпоративного криминала в фармацевтике2,или продолжительный анализ от именитого профессора, занимающегося диабетом, о том, были ли несколько исследований инсулина «маркетингом» или все-таки исследованиями3,или статью, где доказывают, что мы побуждаем компании разрабатывать новые лекарства, имеющие очень малое количество новых преимуществ4,и так далее. В марте 2013 года было выпущено превосходное подведение итогов вреду, наносимому пациентам благодаря нашей сверхдоверчивости к суррогатным результатам — больше, чем к результатам, которые являет нам жизнь, таким результатам, как смерть — клинического исследования.5 Проблема испытаний, сравнивающих новые лекарства с безнадежными старыми средствами для получения впечатляющих результатов, продолжает широко обсуждаться учеными как онлайн6,так и в научной литературе7.Эта практика важна: она порождает неинформативные факты, но также подвергает участников испытания ненужному вредному воздействию. В одной передовице, за которой шло исследование по этой теме, было недвусмысленно сказано: «В 56 из 63 испытаний, в которых задействованы больные с острым ревматоидным артритом, потенциально действенные варианты лечения были скрыты от 9224 из 13095 пациентов в произвольно выбранных контрольных группах. Почему? Потому что известно, что плацебо неэффективно использовать для контроля». Заголовок этой передовицы необычайно прямо говорил о воздействии на уход за пациентами: «Наши руки в крови: увидим зло в неподобающих сравнениях». Официальным ответом Английской ассоциации фармацевтической промышленности было то, что индустрия регулируется надлежащим образом.8Все остальные милостиво продолжили информативную дискуссию об устранимых дефектах в структуре и анализе клинических испытаний.

Остается проблема слишком мелких и кратких испытаний лекарств. В статье от марта 2013 года в журналеPLoS Medicineдается безжалостная статистика. Репрезентативный образец включал 200 недавно утвержденных лекарств, каждое из них до утверждения в среднем опробовалось всего на 1708 людях, а каждое из пяти лекарств при долгосрочном применении не смогло соответствовать рекомендованной инструкции.9Эти инструкции, если выразиться ясно, сами по себе слабы, и требуется, чтобы при применении лекарств отслеживались 300 человек более полугода: поскольку эффективность по долгосрочным результатам попросту неадекватна.

Помимо этого пациенты продолжают страдать от элементарного отсутствия некоторых научных работ: статья, опубликованная в августе 2013 года, поясняет, что для половины всех рекомендаций в современной основной инструкции по кардиологии уровень информативности имеет оценку «С»10.Это поразительно мало для одной из крупнейших специализаций в медицине.

В июле 2013 года команда, ведущая сайт ClinicalTrials.gov, опубликовала влиятельную статью-мнение в журнале Annals о вреде, приносимом неослабевающей проблемой с испытаниями: их изначальные результаты перевираются.11 В статье, написанной на один месяц раньше, рассматривали испытания в хирургии, и выяснилось, что половина не была зарегистрирована до начала, тогда как половина всех первичных результатов была переиначена, пропущена или изменена.12

Примечательно, что ни одна из этих статей не привлекла значительного внимания прессы, а это иллюстрирует одну ясную причину, по которой такие вопросы остаются нерешенными.

Создано много шумихи и приложено много усилий к написанию газетных историй о каждом отдельно взятом «кровавом хирурге», но нет никаких сомнений, что благодаря терпимости к недостаточной информации — которая тихо подрывает качество решений в клиниках по всему миру — мы допускаем вполне избегаемые страдание и смерть, которые не сравнятся с вредом, наносимым отдельно взятым лицом. Дискуссия этой проблемы занимает немного времени, поскольку требуются фоновые знания о том, как создаются и используются факты; чтобы на этот предмет обрушился праведный гнев, потребуется гораздо больше времени и воображения, чем в случае с «плохим хирургом, калечащим пациента».

Также продолжилось исследование по субъективному распространению информации посредством маркетинга, как и предполагалось, несмотря на неправдоподобное отрицание со стороны индустрии. В одной статье от мая 2013 года — так получилось, что она лежит на моем рабочем столе — выяснилось, что 34 % всей индустриальной рекламы Швеции нарушало кодекс профессиональной этики.13

В апреле 2013 года была опубликована статья вJournal of General International Medicineс отчетом об опросе 255 врачей из четырех разных стран, где описывались 1692 визита медицинских торговых представителей.14Менее чем в 2 % случаев давалась «минимальная адекватная информация о безопасности», и только в 6 % случаев упоминались серьезные неблагоприятные последствия, хотя в 45 % случаев реклама лекарств имела «изнанку». В том же месяце на президента Барака Обаму напустились с критикой за инициативу о «Научном разъяснении». Это новый проект, разработанный для параллельного ведения с системой «торговых медицинских представителей» (называемый «детализация» в США): клинические консультанты посещают врачей, медсестер и фармацевтов, распространяя несубъективную краткую информацию о том, какое лечение было самым лучшим. Генеральный исполнительный директор Pfizer Иан Рид сказал — без тени иронии, — что проект о научном разъяснении был разбазариванием народных денег, потому что у правительства появляется «конфликт интересов», когда оно распространяет информацию среди клинических консультантов.15