Созидательный реванш (Сборник интервью)

— Почему все-таки развалился Советский Союз? У меня есть своя версия, которую, кстати, я ни от кого не слышал. В Конституции СССР остался реликт нашего интернационализма, сохранившийся с того времени, когда страна готовилась к мировой революции. В основном законе было записано, что каждая республика имеет право на выход, но не на роспуск СССР! У американцев тоже, кстати, штаты по Конституции имели якобы право на выход. Но в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году решение Верховного суда США по делу «Техас против Уайта» создало прецедент, согласно которому штаты не могут выходить из состава Соединенных Штатов в одностороннем порядке. И все: вольные звездочки намертво приколотили к полосатому флагу.

У нас же процедура выхода прописана не была. Все было бы иначе, если бы имелся пункт, по которому, к примеру, республика, выходящая из Союза, возвращалась в границы двадцать второго или сорокового года. А принадлежность территорий, которые были присоединены в период пребывания в составе СССР, решалась бы путем плебисцита. И я уверяю, из пятнадцати республик большинство осталось бы. На такие территориальные утраты не решились бы даже самые разнационалистические элиты. Ну куда пойдет Литва без Вильнюса, а Казахстан без Целинограда? Кому нужен такой суверенитет? А народы в основном и не желали развода. Я, конечно, упрощаю… Но с другой стороны, разве Беловежский сговор отличался особой сложностью? Главная сложность заключалась в том, чтобы Ельцин не упал лицом в салат, пока не подпишет на ходу сляпанную бумажку. Почему не прописали порядок выхода из СССР? Почему Горбачев не арестовал людей, не имевших по конституции страны права распускать Союз? Я думаю, это не только политическое преступление тогдашнего руководства, но и сложнейшая мировая закулисная интрига, растянувшаяся на весь двадцатый век!

Да, конструкция Советского Союза к тому времени устарела и нуждалась в обновлении, которое законодательно уже оформлялось — новый союзный договор. Но тогда это явилось бы развитием многонационального сообщества, а не развалом, разгромом, который прошелся по семьям, по судьбам, вызвал череду войн. Да, были бы изменены отношения с центром. Но не было бы этого маразма, когда русских людей, оказавшихся вдруг на Украине вместе с исконно русскими землями, заставляют говорить на наскоро слепленном «мовоязе». Мы только сейчас через интеграцию начинаем восстанавливать общее хозяйство, сращивать утраченные экономические связи. В том числе и через такие интеграционные проекты, как Союзное государство.

— Сейчас самое популярное слово — это кризис. Все его боятся, ожидают, по-своему готовятся. Понятно, что речь идет, прежде всего, об экономическом кризисе. Но ведь одновременно с ним нас ожидает и моральный, нравственный, интеллектуальный кризис. Неоправданная жестокость, всеобщая злоба, ненависть к тем, кто хоть чуть-чуть выходит за средний уровень. Более того, ученые из Стэндфордского университета доказали, что у человечества снижаются интеллектуальные и эмоциональные способности. Причем происходит это на генетическом уровне. И если после экономического спада всегда идет подъем, возможно ли такое в интеллектуальной сфере? Может ли в «стране дураков» появиться поколение гениев?

— История знает периоды упадка. Все это уже было. Общество потребления неизбежно приводит к снижению морального и интеллектуального уровня, когда начинается легализация того, что всегда считалось отклонением от нормы. Рим погиб оттого, что были легализованы все пороки. Если гедонизм становится смыслом цивилизации — жить этой цивилизации осталось недолго.

Но я все-таки не политолог, не геополитик. Я писатель. И на примере литературы я могу сказать, что в своем окружении, особенно у тридцати-, сорокалетних писателей, вижу катастрофическое падение профессионального уровня. Нынешние лауреаты Букера или «Большой книги» в буквальном смысле приготовишки. У того же Захара Прилепина, Дмитрия Быкова, Сергея Минаева, Виктора Пелевина есть, конечно, интересные идеи и социальные наблюдения, но на уровне языка, на уровне литературного мастерства, они пишут так, что средний советский прозаик, не мечтавший о премиях, был посильнее… Вы никогда не задумывались, почему никого из них толком не экранизируют? А если и экранизируют, то выходит конфуз, как с «Духless» или «Generation P»? А нечего экранизировать. Там нет ни толковых сюжетов, ни характеров, ни речевых характеристик. Герои говорят по-русски так, как синхронисты, сходу переводящие американский фильм. А Быков, способный либеральный публицист, едва берется за прозу, сразу становится похожим на акына с высшим филологическим образованием.

Депрофессионализация произошла практически везде. И в политике тоже. Это связано с тем, что покойный Александр Сергеевич Понарин называл гедонизацией общества. Высочайший чиновник, который светится пионерским восторгом от сознания своей крутизны, вызывает у меня смех. Государственному подвижнику не до позерства. Ведь что такое гедонизм? Этическое учение, согласно которому удовольствие является главной добродетелью, высшим благом и целью жизни. А в чем заключается работа писателя? Труд писателя, особенно прозаика, заключается в том, чтобы сидеть на стуле, и каждый день писать. И переделывать до тех пор, пока не дойдешь до той степени совершенства, на какую способен. А чем сейчас занимаются писатели? Тусовками. Я очень редко хожу на них, но если туда попадаю, то вижу одних и тех же людей. Кстати, именно по этой причине некогда отличный писатель Маканин превратился в улыбчивого халтурщика. Когда они пишут? Я не знаю. Им некогда работать над словом. Слыть писателем и быть писателем — вещи разные.

— Отсутствие хорошей литературы, наверное, зависит не только от писателей. Издательства отказываются печатать серьезные книги молодых авторов. Потому что это просто экономически не выгодно. Лучше напечатать детектив или любовный роман. То, что стопроцентно понравится публике…

— Есть издательства, которые выпускают хорошие книги, правда, маленькими тиражами… В конце концов, издать книгу можно и за свой счет. Но книгу надо раскрутить. А система раскрутки позаимствована у американцев: премии, гранты, телевизор, заказные рецензии. Кстати, за ниточки из-за ширмы дергают те самые чиновники, которые тормозят все то, что необходимо для восстановления мощной евразийской державы. Если они увидят у тебя в книге, пусть даже самой талантливой, намек на патриотизм, заботу о государстве, не дай бог любовь к своему народу, ты обречен. Будешь мыкаться по маргинальным издательствам, получать никому не ведомые премии… А получишь случайно государственную премию — замолчат. Интересная вещь: опусы лауреатов Букера навязываются, как сверхнадежные прокладки легковерным дамам, а вот столика с книгами лауреатов государственной премии России, не видно ни в одном магазине. Странно, правда?

Я об этом совершенно откровенно говорил на круглом столе по проблемам патриотизма, который в Краснодаре собрал президент Путин. И мне кажется, что все-таки не зря говорил. Это очень серьезная проблема, если писателю в России невыгодно и даже опасно быть патриотом. В две тысячи первом году, придя в «Литературную газету», я напечатал интервью с В. Распутиным, имя которого десять лет даже не упоминалось в «ЛГ». И меня сразу стали обвинять во всех грехах, даже черносотенцем называли. Ну какие Распутин, Белов, Кожинов черносотенцы? Они просто русские писатели. Вот такой был накал русофобии в начале двадцать первого века. Впрочем, сегодня мало что изменилось…

Считаю, в России русский вопрос сейчас один из главных. И решать его лучше в интеллектуально-творческой сфере, а не дожидаться, когда на русский марш выйдут не тридцать тысяч, а триста тысяч человек. В субъектах федерации национальный вопрос не такой острый, потому что у власти там в основном национальная элита. В тех республиках, где много русских, это уже начинает вызывать раздражение. Показали недавно репортаж из Уфы: президент встречается с ведущими врачами центральной больницы: ни одного славянского лица — одна титульная нация. А разве Уфа моноэтнический город? Далеко нет. Вот так и вызревают этнические конфликты. В некоторых государствах на территории бывшего СССР русские живут вообще в условиях апартеида. А просвещенная Европа делает вид, что так и надо. Конечно, в русском движении есть свои маргиналы, сумасшедшие, экстремисты, провокаторы. От них надо спокойно избавляться. Но и среди либералов тоже множество неадекватных и буйных персонажей — послушайте «Эхо Москвы»! Но мы ведь из-за этого не объявляем либерализм погромной идеологией…