Русские масоны. От Романовых до Березовского

Дабы не отстать от соперников, Великая Национальная Ложа Франции (ВНЛФ) учредила в Москве 14 января 1992 г. братство «Гармония», ставшее филиалом парижской «Астреи». 12 новых масонов возглавил тот же Дергачев, решивший перебраться в лоно регулярного послушания англосаксонского толка. По его свидетельству, он пришел к выводу, что для «России будет наиболее органично и приемлемо именно регулярное масонство с его духовно-консервативными и теологическими принципами, восходящими к древним традициям шотландских вольных каменщиков. Что ж, решение было принято и рубикоп перейден». А регул яризирова лея он сперва в «Астрее», причем особо подчеркивает роль М.В. Гардера, стоявшего у истоков возрождения у нас этого масонского течения³⁵⁷.

Гардер в общем поправился нашей мемуаристке Елене. «Третьим старцем французского масонства был Михаил Васильевич Гардер. Я думаю, он тоже был евреем. Из тех, которые рассказываю! еврейские анекдоты, считают себя русскими и подсмеиваются над некрещеиными и обрезанными. Хотя «еврей крещенный — все равно, что черг прощенный», говорят в народе». На самом деле тот происходил из семьи помещика Саратовской губернии, военного, мать принадлежала к роду Михайловых-Ро-славлсвых, супруга приходилась племянницей видному композитору Скрябину. Еще со времен Екатерины И в тех местах селились немецкие колонисты и, видимо, от одного из них происходил Гардер³⁵⁸. Ничего еврейского в нем не усматривается. Отдавая себе отчет, что хватила через край, мадам начинает выкручиваться. «Ои был гениально умен, энциклопедически образован, делал свои масонские доклады на русском, французском, английском, турецком, немецком, итальянском, арабском, греческом и других языках, причем говорил па них, похоже, не просто свободно, а еще и образно, остроумно. Полковник французской разведки в отставке, он часто вспоминал какие-то поразительные и по-настоящему героические эпизоды из своей детективно-яркой биографии. Во время последней войны ои служил в гестапо, являясь по-видимому, шпионом одновременно французским, американским. Может быть, даже нашим. Возможно, он вообще работал на все разведки мира разом». От нет Дергачевы узнали о наличии во Франции трех орденских федераций, ведущих между собой «жесткую подковерную и одновременно неприкрытую конкурентную борьбу» (с. 156, 159). Самым бедным из них являлся якобы хранитель традиций французской буржуазной революции Великий Восток, не признанный регулярными послушаниями и считающийся ими незаконным.

И Елена начинает сетовать. «Именно в него-то мы по дикости и невежеству своему и вляпались. А оно оказалось «диким»! Диким по отношению к масонству регулярному, т.е. правильному». Кстати, она сама вступила и долго оставалась членом женской ложи, также (‘читающейся неправильной. Им, конечно, следовало бы обратиться к нашим масоноведам, которые им объяснили бы ситуацию лучше, чем любой Гардер. Они же предпочли раскинуть собственным, некомпел^ентным, умом и попали впросак. Тут якобы и произошло чудо, сам Господь «по моим молитвам» прислал Гардера. «Для меня его главные аргументы логически не были такими уж значимыми. Но его мистические прорицания! С горящими нездешним каким-то пламенем глазами он вдруг заявил однажды, что видит, абсолютно реагыю видит сверкающую над твоей головой масонскую звезду. Ты — последний хранитель «русскою света». Он вдохновенно и страстно повествовал о каких-то возвышенных романтических эпизодах из истории рыцарей тамплиеров» (с. 169, 172). И супруг решился.

Первые масоны были крайне амбициозными, но мало понимающими в масонстве людьми, для коих на первом месте находились сугубо меркантильные и отчасти карьеристские соображения. «Из всех «правильных», — твердит Елена, — самым правильным является древний и принятый шотландский устав. Это масонство мировое, самое престижное, аристократически снобистское и дорогое, т.е. с членскими взносами, непосильными для бережливого европейского среднего класса». Во главе «Гармонии» Дергачев быстро обрел достаточную респектабельность, часто получал подачки, немало поездил по свету, делая визиты руководителям дружественных федераций. Наша дама торжествующе заявляет: «Начиналась светская жизнь! Начиналось наше победоносное и головокружительное шествие по салонам и приемам».

Гардер добился для своего протеже высшего, 33-го градуса шотландского обряда, но в 1993 г. он внезапно занемог, срочно вызвал в Париж супружескую чету и 1 мая скончался (с. 160, 183—186).

Как мы убедились, до 1991 г. в СССР отсутствовали не только масонские ложи, но и отдельные адепты. Первого кандидата для посвящения Великий Восток обнаружил, можно сказать, чисто случайно, причем не из числа лучших человеческих образцов ири наличии достаточного числа антисоветски настроенных диссидентов, получивших известность и на Западе. Другие орденские центры не обладали вообще потенциально годными для приема лицами, исключая, возможно, кое-кого из украинцев, о чем сохранились крайне туманные сведения. Тем не менее французские послушания проектировали образование братств на советской территории при подходящих условиях, на что твердо надеялись и зарубежные соотечественники. Горстка братьев двух первых столичных лож никакой причастности к распаду СССР иметь физически не могла. Попытки левых идеологов объяснить собственную импотеицию происками международной реакции с его ударным якобы отрядом в лице сионистов и масонов являются полностью несостоятельными. Конечно, Запад в целом оказывал немалое влияние на идущие у нас общественные процессы, поддерживал советами и материально близкие им круги интеллигенции под главенством Горбачева и Ельцина, отнюдь не масонов, находившихся у них в глубоком резерве. Лишь постепенно доморощенные адепты при иностранном покровительстве выходили из тени без превращения, однако, в весомый социальный фактор.

Почти одновременно с появлением первых масонских лож в столице и других городах начали возникать закрытые и полузакрытые клубы, подчас относимые к каким-то преддвериям орденских братств. Соответствует ли это действительности? Подобные объединения создавались на Западе еще в XVIII в., особенно во Франции, где сыграли немалую роль в подготовке революции. Позднее клубы укоренились в США, отчасти по инициативе масонов, в качестве филантропических ассоциаций.

Раскроем путеводитель французского отделения клуба Львов, объясняющий назначение подобных организаций следующим образом. «Выявление и объединение иногда далеких друг от друга, обладающих ценными профессиональными и гуманитарными качествами индивидуумов, кои, не состоя в клубах, никогда не повстречались бы, познакомились, оценили подобных себе, не развили бы этих качеств для совокупных действий личностей, их сил, возможностей, опытов, навыков и человеческих связей»³⁵⁹. Многие сочтут изложенное слишком туманным, а то и надуманным. Однако специалисты обнаружат здесь скрытый смысл, весьма напоминающий сжатое и приспособленное к текущим надобностям изложение принципа взаимопомощи «вольных каменщиков» или людской солидарности. Полагаем такую нацеленность прогрессивной и полностью отвечающей библейской трактовке общечеловеческих интересов и ценностей. Несмотря на отмеченную идейную близость к масонству, «клубы служения» не имели к нему прямого отношения с сохранением полной самостоятельности при планировании и осуществлении своих мероприятий, причем клубы Львов специально оговаривали, что не принадлежат к «тайным обществам», каковыми считались орденские братства. Разумеется, члены ассоциаций, как свободные граждане, располагали правами участия и в организациях демократического характера, включая масонские.

Значительно отличались по функциональным признакам от описанных элитарные общества. Среди них выделим «Магисте-риум», названный согласно термину средневековых алхимиков, которые именовали так фантастический волшебный камень, дарующий избранным вечную молодость и способность превращать металлы в золото и серебро. Еще в 1991 г. Международный издательский совет под руководством Э.А. Шеварднадзе и с участием видных идеологов и политиков разных стран выпустил ограниченным тиражом одноименный журнал, открывавшийся передовицей шефа, который отмечал: «Ои сфокусирован на будущее, на третий миллениум, преддверие XXI века, когда человеческая раса нуждается в Философском камне еще более, чем в средние века. Мы сможем создать Философский камень, если объединим человеческий интеллект с моралью и культурой». Демократический идеолог А.И. Яковлев призывал к примирению морали и политики. Б.Н. Ельцин ратовал в поддержку ценностей, созданных человеческой расой. «Мы встали на дорогу, которая приведет нас обратно к цивилизации», — заявил он в заключении. И только международный бизнесмен Дж. Сорос! откровенно советовал коллегам опуститься с небес на грешную землю, озаглавив свой опус «Историю делают большие деньги»³⁶⁰. Водопад пустых рассуждений обесценило вчистую безжалостное время.