Москва и москвичи

сти. Беспокойное было это место. Целый день, с раннего утра - грохот по булыжнику. Пронзительно дребезжат извозчичьи пролетки, громыхают ломовые полки, скрипят мужицкие телеги, так как эта площадь-самое бойкое место, соединяющее через Столешников переулок два района города. [184] В конце прошлого века о правилах уличного движения в столице и понятия не имели: ни правой, ни левой стороны не признавали, ехали-кто как хотел, сцеплялись, кувыркались... Круглые сутки стоял несмолкаемый шум. Это для слуха. Зрение тоже не радовали картины из парадных окон генерал-губернаторского дворца: то пьяных и буянов вели "под шары", то тащили в приемный покой при части поднятых на улицах... И для обоняния не всегда благополучно. По случаю лунной ночи, по правилам думского календаря, хотя луны и не видно на самом деле, уличные фонари всей Москвы погашены. В темноте тащится ночной благоуханный обоз-десятка полтора бочек, запряженных каждая парой ободранных, облезлых кляч. Между бочкой и лошадью на телеге устроено веревочное сиденье, на котором дремлет "золотарь" - так звали в Москве ассенизаторов. Обоз подпрыгивает по мостовой, расплескивая содержимое на камни, гремя на весь квартал. И тянется, едва двигаясь, после полуночи такой обоз по Тверской, мимо дворца... Обоз растянулся... Последние бочки на окончательно хромых лошадях поотстали... Один "золотарь" спит. Другой ест большой калач, который держит за дужку. - Динь... Динь...-раздается с каланчи звонок, и часовой поднимает два фонаря по блоку на высоком коромысле. - Какой номер? -орет снизу брандмейстер. - Третий, коло ниверситета,- отвечает сверху пожарный, указывая, где именно и какой пожар. "Третий"-значит огонь выбился наружу. Как бешеный вырвался вслед за вестовым с факелом, сеющим искры, пожарный обоз. Лошади-звери, воронежские битюги, белые с рыжим. Дрожат камни мостовой, звенят стекла, и содрогаются стены зданий. Бешеная четверка с баграми мчится через площадь по Тверской и Охотному ряду, опрокидывая бочку, и летит дальше... Бочка вверх колесами. В луже разлившейся жижи барахтается "золотарь"... Он высоко поднял руку и заботится больше всего о калаче.." Калач-это их специальное лакомство: он удобен, его можно ухва[185] тить за ручку, а булку грязными руками брать не совсем удобно. Пожарные несутся вниз по Тверской, а бочки тянутся дальше вверх, к заставе. Навстречу летят ночные гуляки от "Яра"-ресторана в Петровском парке- на тройках, "голубчиках" и лихачах, обнявшись с надушенными дамами, с гиком режут площадь, мчась по Тверской или вниз по Столешникову на Петровку. На беспокойном месте жили генерал-губернаторы! Иногда по Тверской в жаркий летний день тащится извозчичья пролетка с поднятым верхом, несмотря на хорошую погоду; из пролетки торчат шесть ног: четырев сапожищах со шпорами, а две-в ботинках, с брюками навыпуск. Это привлекает внимание прохожих. - Политика везут "под шары" в Тверскую!.. И действительно, пролетка сворачивает на площадь, во двор Тверской части, останавливается у грязного двухэтажного