Рядовой свидетель эпохи.

Танковая 22-я дивизия 14-го механизированного корпуса, расположившаяся накануне в южном военном городке, в нескольких километрах от границы, в соответствие с указаниями «красного пакета» должна была немедленно по тревоге собраться и следовать в район Жабинки, что северо-восточнее Бреста примерно в 30 километрах. Вместо того, чтобы немедленно занять на своем месте оборону. Здесь тоже возникает немалое удивление. Совершенно же очевидно, что план перемещения войск в рамках приведения войск в полную боевую готовность, а это следует подчеркнуть, вскрытие пакетов предполагалось только в этом случае, когда имелось в распоряжение наличие времени для перемещения войск. В случае же внезапного нападения противника и неожиданно создавшейся обстановки, войска должны были занять оборону в том месте, где их застала внезапность.

Действия войск на случаи возникновения непредвиденных ситуации в ЗОВО не были предусмотрены, и началась несуразица с непонятным перемещением войск, перемещением, не соответствующих складывающейся обстановке. А связи между штабами войск и со штабом округа, который теперь стал штабом фронта, тоже нет. Она непрерывно прерывается, с Москвой связи тоже нет.

В этой ситуации 24-й механизированный корпус 2-й танковой группы Гудериана легко и прорвался южнее Брестской крепости и самого Бреста вслед за беспорядочно отходящей 22-и танковом дивизией 14 мк 4-й армии.

Как ни тяжело переживать все эти трагические события в очередной раз, но приходится ради того, чтобы разобраться в них, познать истину и со знанием дела противостоять чудовищным фальсификациям, искажениям и клевете на Советский социалистический строи, который, якобы встретил воину с Германией неподготовленным, с устаревшей техникой, что во всем этом был виноват Сталин.

Читаем дальше книгу Л.М. Сандалова «Первые дни войны».

«С уходом из Бреста 22-й танковой дивизии город остался почти без защиты. Командир 6-и стрелковой дивизии собирал в это время остатки 125-го, 333-го стрелковых и 131-го артиллерийского полков севернее и северо-восточнее Бреста... эти полки по плану и не предназначались для обороны Бреста... Поэтому 45-я немецкая пехотная дивизия, форсировав Западный Буг южнее и севернее крепости и встречая лишь незначительное сопротивление наших войск на флангах, постепенно занимала город. Её отряд на десантных лодках пробился по р. Мухавец к мостам южнее и юго-восточнее Бреста и захватил их неповрежденными.

Однако Брестскую крепость 45-й немецкой пехотной дивизии взять с ходу не удалось. После нескольких попыток захватить крепость дивизия понесла большие потери и наступление на неё прекратила. Защитники крепости своим огнем сорвали также попытки немцев организовать переправу войск через Западный Буг по железнодорожным мостам».

Здесь возникает масса вопросов к автору книги и подозрение в том, что последний абзац появился не по воле её автора. Если немцы легко обходили Брест и с юга и с севера, зачем же им штурмовать крепость, она к тому же была под непрерывным ураганным обстрелом и бомбометанием?

Известна, правда, запись в «Военном дневнике» Гальдера такого содержания:

«25 июня 1941 года 4-й день воины... Майор фон Белов доложил свои впечатления о действиях танковой группы Гудериана, при штабе которой он состоит офицером связи. Подтверждается, что 45-я пехотная дивизия, по-видимому, зря понесла в районе Брест-Литовска большие потери...Указания:.. б). Расследовать действия 45-й пехотной дивизии в районе Бреста». И далее, в записи за 28 июня: «... Генерал Брандт: Отчет о боях за Брест-Литовск (31 пехотная дивизия)... сопротивление превосходящих по численности и фанатически сражающихся войск противника было очень сильным, что вызвало большие потери в составе 31-й пехотной дивизии. Ошибок в действиях дивизии, по-видимому, не было».

Эти, подтвержденные специальным расследованием, потери немцев связаны, видимо, с тем, что и на северной окраине Бреста, и на его южной окраинах оказались некоторые подразделения 6-и и 42-й дивизий, вырвавшиеся в первый момент обстрела из Брестской крепости, а также подразделения частей, располагавшихся в северном и южном военных городках. Они-то и наносили неожиданные удары по частям немецких пехотных дивизии, охватывающих город и входящих в него.

Удивительно то, что военные городки на южной и северной окраинах Бреста, в которых стационарно размещались 22-я танковая дивизия (в южном городке) и артиллерийские полки 28 стрелкового корпуса (северный городок) совершенно не предназначались и не были подготовлены для обороны города. Воинские части, располагавшиеся там, по тревоге должны были немедленно покинуть эти городки и убыть на сборные пункты, находящиеся на расстоянии десятков километров от этих городков восточнее.

Теперь мы подошли вплотную к самым трагическим событиям первых часов войны — к событиям, которые происходили в те часы в самой Брестской крепости.

К моменту неожиданного артиллерийского и воздушного нападения в Брестской крепости находилось неоправданно большое количество боевых частей 4-и армии, не предназначенных к обороне крепости. Сандалов перечисляет эти части, почти полностью погибшие внутри крепости:

«В момент открытия противником артиллерийского огня по Бресту и Брестской крепости в ее цитадели находились следующие части и подразделения: 84-й стрелковый полк (6-й дивизии -В.Ф.) без двух батальонов, 125-й стрелковый полк (6-й дивизии — В.Ф.), без одного батальона и саперной роты, 333-й стрелковый полк (6- й дивизии — В.Ф.) без одного батальона и саперной роты, -131-й артиллерийский полк (6-й дивизии — В.Ф), 75-й отдельный разведывательный батальон, 98-й отдельный дивизион ПТО, штабная батарея, 37-и отдельный батальон связи, 31-й автобатальон и тыловые подразделения 6-й стрелковой дивизии, 44-и стрелковый полк без двух батальонов (42-и стрелковой дивизии — В.Ф.) (в форту 2 км южнее крепости), 455-й стрелковый полк (42-й дивизии — В.Ф) без одного батальона и саперной роты (один батальон из оставшихся в крепости размещался в форту 4 км северо-западнее Бреста), 158-й автобатальон и тыловые подразделения 42-й стрелковой дивизии. В крепости находились также штаб 33-го окружного инженерного полка с полковыми подразделениями, половина окружного военного госпиталя на острове Госпитальном и пограничная застава на острове Пограничном. Кроме того в бастионном кольце и за стенами крепости проживало большое количество начальствующего состава и сверхсрочников со своими семьями, а также граждан, работавших в частях и учреждениях, расположенных в крепости. (В этом месте у Сандалова ссылка на Архив МО СССР, ф. 318, оп. 4631, д. 8, л. -3 и примечания в скобках -В.Ф.).

В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм и центральной части крепости, по мостам и выходным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из- за сильного заградительного огня, поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и по одиночке, выходили из крепости, преодолевая обводной канал, реку Мухавец и вал крепости под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Потери учесть было невозможно, так как разрозненные части 6-й дивизии смешались с разрозненными частями 42-и дивизии, а на сборное место многие не могли попасть потому, что примерно в 6 часов по нему уже был сосредоточен артиллерийский огонь».

Это была приведенная Сандаловым выдержка из «краткого боевого отчета о действиях 6-й стрелковой дивизии, имевшей на вооружении легкие танки и бронемашины». Далее Сандалов повествует следующее:

«С началом артиллерийской подготовки в 4 часа в городе и крепости погас свет... Телефонная связь в городе прекратилась. Это еще более усилило растерянность личного состава. Средних командиров в бастионах насчитывалось единицы. Командиры, сумевшие пробиться в крепость, вывести части и подразделения не смогли и остались в крепости. Так например, командир 44-го стрелкового полка 42-и стрелковой дивизии майор П.М. Гаврилов, пробравшийся в первый час артиллерийского налета к своему полку, не смог вывести его остатки из крепости и остался на месте, возглавив оборону восточного сектора крепости. По воспоминаниям товарища Гаврилова, все выходы из бастионного кольца крепости находились под таким сильным артиллерийским, минометным, а позднее пулеметным огнем, что 98-й отдельный дивизион ПТО при попытке прорваться из крепости был почти целиком уничтожен... Артиллерия, находившаяся в открытых артиллерийских парках крепости, в большей своей части была уничтожена огнем противника на месте. Почти целиком погиб конский состав артиллерийских и минометных частей и подразделений дивизии, находившийся во дворе крепости у коновязей. Автомашины автобатальонов и других частей дивизии, стоявшие в объединенных открытых автопарках, были сожжены. Все документы и имущество частей остались в крепости...