Мы - Малая Россия! (СИ)

Буковский Юрий Анатольевич

Мы - Малая Россия!

Это было в сербском городе Нови Саде во время проведения музыкально-фольклорного и литературного детского фестиваля "Змаевы Игры". В кафе за пивом собрались человек десять сербских поэтов и писателей, я оказался в их компании. Говорили обо всём, в основном о литературе, о фестивале. Кое-что я понимал - сербский язык близок русскому. Иногда даже пытался вставить какие-то свои суждения. Худо-бедно меня тоже "разумели". Кто-то упомянул об Украине - вовсе не о политике, что-то нейтральное, о литературе. И я тоже влез в разговор, выдав тоже что-то нейтральное, тоже о литературе. И назвал эту страну Малороссией. Надо было видеть, как дружно возмутились, загалдели мои собеседники: "Это не Украина - Малороссия! Это мы - Малороссия! Мы - Малая Россия!"

И ещё несколько примеров на ту же тему - отношение сербов к нашей стране.

Там же в Нови Саде мне с моим петербургским товарищем надо было найти Площадь Молодожёнов, где выступали поэты, участники фестиваля. Был вечер, зная приблизительно направление, мы отошли от ярко освещённого центра и вскоре заплутали в плохо освещённых, узких улочках старинного города. Прохожих почти не было, лишь пару раз навстречу попались девушки. Приставать к ним в тёмном переулке, пугая на русском или ломаном сербском вопросом "Как пройти?", мы не захотели. И углублялись, поэтому, неизвестно куда всё дальше и дальше. В конце концов, решили обратиться к первому встречному. Как на зло - по крайней мере так нам показалось вначале - им оказался парень с фиолетовой петушиной иракезой на голове, в жёлтых берцах "койот", весь в коже, заклёпках и лейблах на одежде на английской языке. Мы начали было неуверенно: "Where is.." Он помотал петушиной иракезой - не понимаю. И по кривой попытался нас обогнуть. И тогда мы, отчаявшись, буквально выкрикнули: "Подскажите, пожалуйста, как пройти до Площади Молодожёнов?" "Русские!!!" Казалось, счастья у этого поклонника западного образа жизни не будет конца. "Русские!!!" Он полез обниматься, а потом ещё и проводил нас до места выступления поэтов, которое оказалась совсем близко.

И ещё. Перед отъездом из Сербии я заглянул с Бояном Тренкичем, у которого был в гостях, в комнату, где спали его дочки Ленка и Дуня, трёх и семи лет. Мне захотелось помахать на прощание рукой двум чудесным малышкам, с которыми за время пребывания в этой стране, я успел подружиться. И на стене, над их кроватками я увидел - чтобы вы думали? - флажок России.

И ещё один важный штрих на ту же тему. Перед презентацией моей книжки в гимназии имени Йована Змая, самой престижной в Нови-Саде, меня приветствовал большой детский хор старшеклассников, а капелла, многоголосием, на чистом русском языке, исполнивший гимн России.

Угощенье от Елицы

Поводов для моего приезда в Сербию на этот раз было сразу два и оба очень приятные. Во-первых, мне предстояло получить награды для детей, авторов журнала "Санкт-Петербургская Искорка", завоёванные ими на международном детско-юношеском конкурсе поэзии "Мечта и сон" в городе Сремска Митровица. И мне, как главному редактору журнала, там же должны были вручить награду "Солнечные часы". И, во-вторых, в Сербии вышла моя книжка "Невские байки" (байки по-сербски это не забавные истории и не навороченные мотоциклы, это сказки). Пригласила меня на мероприятия по вручению наград и презентацию книжки фирма "Лира", её директор Боян Тренкич. Он, а также организатор конкурса писатель Неделько Терзич и переводчица моих "баек" Милена Алексич, сделали моё пребывание в Сербии незабываемым праздником.

Из необычайно прохладного в этом году даже для времени цветения черёмухи (днём - пять-шесть градусов) Петербурга, я попал в тёплую, даже ночью, когда приземлился самолёт, всю пропитанную сладким ароматом цветущих лип, южную страну. В белградском аэропорту имени Николы Теслы меня встретили Милена и Боян, после радостных объятий усадили в машину и повезли в город Шид к родителям Бояна.

Шоссе устремлялось от Белграда на северо-запад страны, в Воеводину, в область, именуемую Срем. Воеводина в переводе с сербского означает княжество, это автономный край Сербии. Невидимая в ночи, вокруг простиралась южная часть Средне-Дунайской низменности - плодородная, чернозёмная Паннонская равнина. В Европе чернозёмов мало, почти нет, и всю свою истории сербам приходилось воевать с захватчиками за эти свои плодородные земли. На север от шоссе, невдалеке, тоже скрытая в темноте, тянулась пологая горная гряда - сплошь поросший густыми буковыми и липовыми лесами, со множеством спрятавшихся в этих зелёных дебрях старинных монастырей, знаменитый и красивейший национальный парк Фрушка-Гора. А ещё дальше за полями, за лесами, за горной грядой, нёс свои воды в Чёрное море голубой Дунай.

Воеводина это житница, "хлебная корзина" Сербии. Край пшеничных, ячменных, кукурузных полей, ухоженных виноградников и тянущихся на многие километры зелёных садов - сливовых, яблоневых, грушевых. Здесь развито выращивание и обработка сахарной свёклы, подсолнечника, мясо-молочное животноводство. Кроме перерабатывающей, в крае есть и другая промышленность: металлургия, нефтехимическая, электротехническая, производство стройматериалов и высокотехнологичной электронной продукции. Почти сорок процентов экономики Воеводины ориентировано на экспорт, эта автономия - самая экономически успешная часть Сербии. Но Воеводина - это и ещё край университетов, множества музеев, выставочных залов, театров, развитой литературы, искусства, огромного числа архитектурных и исторических достопримечательностей. Край с необычайно богатой и удивительной историей. К примеру, городу Сремска Митровица, невдалеке от которого пролегало шоссе, более семи тысяч лет. А около двух тысяч лет назад Сирмиум, так назывался тогда этот город, был столицей одной из провинций Римской империи, в нём родились шесть римских императоров. Мне ещё предстояло увидеть величественные развалины останков этой великой империи.

За разговорами сто километров ночной дороги со скоростью за сто километров в час пролетели быстро. Шоссе было платным, но как утверждал Боян, недорогим. Сербы свои дороги поругивают. Хотя я так и не понял - почему? Разметка, знаки, указатели ясные, понятные, и главное - полотно гладкое, ремонтов и пробок нет. Наверное, оттого, что они никогда не вваливались на скорости в колеи, не прыгали по ямам и колдобинам, и не пробивали колёс на наших "направлениях". И не стояли часами в пробках, наблюдая, как гастарбайтеры с лопатами строят, а на следующий год ремонтируют, ими же сооружённые "современные скоростные магистрали". Хотя, судя по тому, что всё это продолжается из года в год и конца-края не видно, наши чиновники, наверное, считают, что и у нас в стране тоже всё в порядке - процесс идёт. Действительно, а что они будут делать, если дорогу вдруг построят, как везде в мире - лет на двадцать пять, качественно и с гарантией? Как им жить без конкурсов на латание дыр в асфальте? Без тендеров на закупку лопат для гастарбайтеров? Опять же, контролирующие этот затратный и бесконечный "бег на месте", госорганы - им-то куда податься? Где снискать хлеб насущный? Да ещё и масло на него намазать с икрой. Видно наши чиновники и хорошие дороги - "две вещи несовместные".

Несмотря на позднее время, нас встречала вся семья Бояна: мама Елица, отец Любо и старший брат Деян. Все статные, красивые. Встретили на пороге дома - Боян с дороги им позвонил, и они поджидали гостей. Дом каменный, двухэтажный, у нас такие называются коттеджами. Похожими, тоже каменными домами - чуть меньше, чуть больше - застроены и другие улицы Шида. Позже отец Бояна объяснил мне, что власти выдавали долгосрочные и беспроцентные кредиты на строительство домов, и многие жители города ими воспользовались. Мне выделили комнату на втором этаже, занесли в неё мой чемодан. Комната большая, напротив, через коридор, просторная ванная, за окном широкая, длинная лоджия. Внизу гостиная, куда нас сразу же пригласили на ужин. Из гостиной арка в кухню.