Монологи на заданную тему: Об актерском мастерстве, и не только

Виктор Авилов

Монологи на заданную тему: Об актерском мастерстве, и не только…

Вместо предисловия

Наверное, у каждого журналиста есть кассеты с интервью, которые хранятся с особым трепетом. И не просто как память о встречах с известным человеком. Их временами прокручиваешь, пытаясь расслышать нечто, что ускользнуло тогда, при первой расшифровке текста. И что самое удивительное – почти всегда удается уловить новые нюансы. Тут же рождается целый рой мыслей, вопросов, которые – эх! – надо было бы задать. Но увы, увы… В моем профессиональном архиве такое место занимают записи бесед с заслуженным артистом России Виктором Васильевичем Авиловым.

Могу откровенно признаться, что мне несказанно повезло. Во-первых, в том, что тогда, в 2002 году, как-то сама собой родилась идея сделать цикл материалов, посвященных театру и мастерству актера, именно с ним. Во-вторых, в том, что в расписанном буквально по часам съемочно-гастрольно-репетиционном графике он находил время для этих бесед.

Вообще Виктор Васильевич – человек уникальный (по отношению к нему употреблять глаголы в прошедшем времени просто язык не поворачивается!). Буквально через несколько минут общения очень легко попадаешь на его волну, начинаешь думать в унисон, понимать с полуслова. И хочется говорить бесконечно. Впрочем, если честно, то больше не говорить, а слушать, пользуясь возможностью хотя бы немножко прикоснуться к миру сцены, который для Авилова стал естеством, понять этот самый мир и чему-то в нем научиться. А посему свои вопросы оставлю за скобками, чтобы каждый, кто откроет эти страницы, смог «услышать» голос замечательного артиста, вспомнить его взгляд, жесты, интонации. И не просто вспомнить его взгляд, жесты, интонации. И не просто вспомнить то, что известно всем, а узнать знаменитого актера с необычной стороны…

Наталья Волхонская, журналист

Пролог

Театр… Что это такое? Спросите любого зрителя, и если он скажет, что существует однозначный ответ на этот вопрос, то я ему не поверю. Да и вряд ли вы услышите подобное утверждение от настоящего театрала. Ответить однозначно совершенно невозможно! Если и уместны вообще какие-либо определения этого Искусства, то, как мне кажется, наиболее подходящие слова – Загадка… Тайна… Ирреальность… А все необъяснимое, непознанное испокон веков влекло к себе человека. Вот почему зритель, истинный зритель, приходит в театр. Он просто не может туда не ходить! Театр – это весь мир, он вмещает в себя все человеческие добродетели и пороки, любовь и ненависть, отчаяние и радость, счастье и горе, восторг и слезы, безумие и гениальность, бытие человеческое, все мироздание! Поэтому всегда найдутся люди, готовые мерзнуть на морозе, мокнуть под дождем, выстаивая очереди за билетами, готовые отдать, быть может, последние деньги, способные пожертвовать многим и многим ради того, чтобы вечером попасть на любимый спектакль, окунуться в этот волшебный мир настоящего, истинного театра.

То, что есть на свете люди, для которых он стал частью жизни, просто замечательно. На самом деле объяснить, почему это происходит, – такая же сложная задача, как попытаться словами описать, что такое любовь. Загадка под названием театрстоит почти на том же уровне, и разгадать ее, а тем более выразить словами, может быть, и можно, но очень, очень трудно. Так что же такое театр? Наверное, со времен его зарождения величайшие умы человечества пытались ответить на этот вопрос, но… Ответов много, а ОТВЕТА нет. Это… это… это… см. выше.

Но согласитесь, даже чуть-чуть соприкоснуться с явлением, которому нет, казалось бы, никаких рациональных объяснений, уже безумно интересно. И это не просто праздное любопытство. Ведь каждый шаг на этом Пути делает ищущего не только причастным к Великой Магии Театрального Искусства, но и раскрывает такие тайники человеческой души, до которых иначе, может быть, и не добраться. Давайте и мы с вами попытаемся найти свой ключ к заветной Тайне. Объять необъятное невозможно, а мы попробуем разложить его на отдельные компоненты и постараемся разобраться в каждом из них по отдельности.

Атмосфера. Сразу определимся: мы не будем говорить о посредственных спектаклях, которые, к сожалению, нередко встречаются на наших подмостках, о людях, оказавшихся в зрительном зале случайно, так, от нечего делать, речь тоже не пойдет. Мне хочется поразмышлять об истинном искусстве театра, о Театре с большой буквы, о Спектаклях с большой буквы, о людях, по-настоящему преданных театру, не мыслящих своей жизни без него, верящих в него, любящих его. Такой зритель не может не почувствовать, что сцена – это совершенно особое место, своего рода параллельная реальность. Но не такая, как в мифах, легендах, сказаниях или оккультных науках, где она существует как некая эфемерная данность. Нет, параллельная реальность, о которой мы с вами будем говорить, живая, ее можно почувствовать, увидеть, ощутить, к ней можно прикоснуться.

А разве не ходит публика, в особенности молодая, в театр порой только для того, чтобы побыть в этом параллельном мире, во Вселенной театра? Скажете, что это – попытка убежать от самого себя, спрятаться, как страус головой в песок, от окружающей действительности? Да, наверное, для кого-то это и так. Но далеко не для всех. С самого возникновения театра каждый зритель ищет в нем именно свое, созвучное его душе, его чаяниям, его запросам, его раздумьям. Кто-то находит для себя ответы, а кто-то уходит со спектакля с огромным количеством вопросов. И это прекрасно!

Кто знает, ведь, может быть, именно благодаря этим людям сценическое искусство претерпело качественные изменения в начале прошлого века. Не получив желанного отклика в сердце, не увидев совпадений с собственными мыслями, они стали искать новые возможности выразить их. Да и технический прогресс внес свою лепту: у театра появились «конкуренты».

Эмоции.В 20-е годы с появлением кинематографа театру предсказывали смерть. Теперь любой театральный критик, актер, режиссер, да просто поклонник театра скажет, что этого быть не может. Кино и телевидение не способны уничтожить театр уже хотя бы потому, что они существуют в совершенно разных плоскостях. «Важнейшее из искусств» никогдане заменит театра, как электрическая лампочка не может заменить живого огня, на который можно смотреть часами, погружаясь в его магию взором, мыслями, душой и не переставая удивляться его ежесекундному разнообразию, неповторимости. Так и на сцене невозможно увидеть два одинаковых спектакля. Это просто исключено. Фильм можно взять на кассете, крутить и крутить его, но все равно увидишь одни и те же кадры. Да, какие-то новые нюансы удастся рассмотреть, но… Это меняемся мы, зрители, наше восприятие. А объект созерцания – пленка – остается неизменным, как египетская пирамида. Только со временем и то и другое крошится. Совсем другое дело – вечный, постоянно меняющийся, как пламя костра, театр. Он не может не тронуть человеческую душу.

В репертуаре театра «На Юго-Западе» есть спектакль «Мольер» по пьесе Булгакова «Кабала святош». Спектакль достаточно эмоциональный, вызывающий ответную реакцию, сопереживание. Он у нас богат на всякие курьезы. Вот, например, однажды «Мольер» закончился, все актеры уже разошлись, в театре оставались только администраторы. Вдруг – стук в дверь. Что такое? Оказывается, одна зрительница просто забыла забрать плащ в гардеробе, одеться. Она была настолько захвачена эмоциями, поглощена переживаниями, что так и дошла без плаща аж до метро. Хорошо, хоть там вспомнила… Согласитесь, сложно вообразить подобную ситуацию в кинотеатре, а тем более дома у телевизора.

Или еще был такой эпизод: после этого же спектакля, в финале которого Мольер умирает, приходит ко мне администратор: «Вить, спустись в фойе, там с женщиной истерика. Она рыдает, и всё, никак не может успокоиться». «А я-то что могу сделать? Что я скажу ей?» «Покажись, что ты живой!» Я выхожу, смотрю – действительно женщина заливается горючими слезами, просто навзрыд. Я говорю: «Ну не плачьте, успокойтесь! Видите, я живой!» А она не может остановиться, слезы в три ручья. И плачет она о том, кто только что умер на сцене, а не обо мне, который выходил после этого на поклоны. Она меня реального уже не воспринимает. Вот там был Мольер, он умер, а я вроде как уже и не он. И дело не в том, что я уже переоделся. Вернее, не только в этом… Я-то уже здесь, а она еще ТАМ.