Осколки неба, или Подлинная история "Битлз"

– Олухи английские!

– Разговаривает! – восхищенно сказал Джон.

– Ха! – Элвис приподнялся и одобрительно шлепнул Джона по затылку.

Джон нахмурился и так треснул Элвиса в ответ правым боковым, что тот еле удержался на ногах. Набычившись и выпятив второй подбородок, он подал Джону гитару:

– А сыграть?

– Неохота.

– А выпить?!

– Другое дело.

– Ну, слава Богу! – обрадовался Элвис. – А я уж думал, мы сейчас будем музицировать... Как насчет русской водки?

– Даже очень, – обрел, наконец, дар речи и Пол.

– Другой разговор, – покивал Элвис. – А давайте-ка, я покажу вам свою коллекцию? – Доставая обшитые изнутри бархатом коробки, он разволновался, как ребенок. – Это значки разных спецслужб. У меня даже есть бляха русского полисмена-регулировщика! Закачаетесь! Такой коллекции ни у кого нет!

Восхищение «Битлз» было настолько искренним, что всякая натянутость в отношениях стала просто невозможной.

Элвис сетовал:

– Мою сценическую карьеру подорвала служба в армии. Зато сколько я оттуда разных значков и блях привез! Вот только знака почетного агента ФБР у меня до сих пор нет. Даже и не знаю, как его добыть...

Азарт коллекционера лучше всех был понятен Ринго, который за необычное колечко был готов отдать последнюю рубашку:

– Мистер Пресли, – говорил он одному из двух Элвисов, маячивших перед его хмельным взором. – Да если бы я мог, я для вас сам в этот значок превратился бы! Ежели только я бы мог, я бы для вас не знаю что сделал! Любую бы службу сослужил...

...Утреннее похмелье не могло испортить им настроения.

– Неплохо погудели, – заметил Ринго.

– Жаль, так и не попели с ним, – заметил Пол.

– Еще чего! – возразил Джон. – Тебе не надоело?

– Конечно надоело. Но это было бы интересно в смысле рекламы.

Очнулся Брайан:

– Мальчики, – предложил он. – А, давайте, говорить журналистам, что вы всю ночь импровизировали – его и ваши песни.

– Врать нехорошо, – напомнил Джордж.

– Но иногда полезно, – парировал Брайан.

Джон вопросительно глянул на Ринго. К удивлению остальных, именно тот, благодаря своей искренности, стал пользоваться у Джона наибольшим доверием.

Ринго пожал плечами:

– А что? Лучше уж мы сами так скажем, чем журналисты придумают. К тому же, у старины Элвиса, кажись, настали не самые лучшие времена. Ему такое вранье даже на пользу будет.

Джон усмехнулся:

– Ладно. Я – не против.

Тем временем Пресли, проснувшись и намотав на раскалывающуюся голову мокрое полотенце, уселся за письменный стол и задумался. «Хорошие ребята, – думал он. – Особенно этот. С носом. Хотел в значок превратиться... Службу хотел сослужить...» Внезапно его осенило.

– Паркер! – заорал он.

Полковник, покряхтывая, спустился к нему.

– Садись, пиши, – приказал Элвис и начал диктовать: – «Директору ФБР мистеру Эдгару Гуверу от агента „Красавчик“.

Проведя несколько часов с музыкантами британского ансамбля „Битлз“, информирую Вас о выводах, сделанных мною:

1. В беседе английские музыканты неоднократно отрицательно высказывались о политике администрации США во Вьетнаме;

2. „Битлз“ признались, что многие свои песни они сочинили находясь в состоянии наркотического опьянения и считают, что именно так данные „произведения“ следует и прослушивать...»

Пунктов было штук пятнадцать. А закончил он письмо следующей фразой: «Надеюсь, я оправдал оказанное мне высокое доверие и заслужил, наконец, знакпочетного агента ФБР...»

У «Битлз» со значками тоже было все в порядке. Двадцать шестого октября они прибыли в Букингемский Дворец, загодя окруженный толпой счастливых поклонников. Целый час одетый во фрак церемониймейстер объяснял, как следует вести себя в присутствии королевы. Легкая нервозность и ощущение нелепости происходящего привели к тому, что они непрестанно перешептывались и хихикали.

– Запомните, джентельмены. Ее величеству не подобает показывать спину, – инструктировал церемониймейстер.

– Укусит, – шепнул Джордж, и они дружно прыснули.

Церемониймейстер удивленно покосился на них.

– Не следует заговаривать с ее королевским величеством первыми. Следует только отвечать на вопросы.

– Как в полиции, – пояснил Джон остальным...

Наконец, подготовка была пройдена, и «Битлз» ввели в тронный зал.

Королева благосклонно кивнула им. Они ответили поклоном. Секретарь зачитал указ. Елизавета II сошла с трона и поочередно приколола к груди каждого подаваемые секретарем ордена. «Рады служить Королеве и Отечеству», – бормотали они ритуальную фразу.

Закончив с официальной частью, Елизавета перешла к неофициальной:

– В последнее время принцесса Маргарет не может говорить более ни о чем, кроме вас и вашей музыки. Вы действительно внесли неоценимый вклад в нашу национальную культуру. Кто из вас старший?

– Я, – отозвался Ринго, чувствуя, что сердчишко у него заколотилось, как у зайца.

– Так это вы организовали столь блестящий ансамбль?

– Не, я пришел последним. Это Джон с Полом.

– Вот как? – улыбнулась им королева. – А давно ли вы знакомы?

Они переглянулись и вдруг, не сговариваясь, синхронно ответили фразой из «Алисы в стране чудес»:

– Тому уж скоро сорок лет...

Сначала на лице королевы появилось выражение удивления, а затем – крайней степени неудовольствия. Глупые шутки не входили в придворный этикет.

Почти сразу ее величество дала понять недостаточно почтительной четверке подданных, что аудиенция окончена.

Джон остался недоволен собственным, чересчур примерным, как ему казалось, поведением в присутствии королевы, и он стал распускать слухи, что перед приемом они обкурились марихуаной во дворцовом сортире. Но ему не очень-то верили.

...Об отце у Джона имелось одно-единственное, но болезненное воспоминание. Фред Леннон вынырнул из небытия, когда Джону было пять лет. Джулия не пустила его в дом в Эдинбурге, а Мими – в Ливерпуле, так что остановится ему пришлось в отеле.

Когда Джулия с Джоном пришли к нему в номер, он хвастался деньгами, которыми были набиты его карманы, и необычайными приключениями, которые произошли с ним за эти годы.