Что видела собака: Про первопроходцев, гениев второго плана, позд-ние таланты, а также другие истори

Представим, что мы профайлер ФБР. Первый вопрос: раса. Жертва белая, стало быть, нападавший тоже белый. Ему предположительно от 25 до 30 лет — именно в этом возрасте начинали убивать 36 заключенных, которых изучали агенты ФБР. Следует ли расценивать это преступление как организованное или неорганизованное? Определенно оно относится к неорганизованным. Оно было совершено на крыше здания в Бронксе в светлое время суток — весьма рискованные обстоятельства. Так что же делал убийца в этом здании в такую рань? Возможно, это был уборщик или человек, живущий но соседству. В любом случае он хорошо ориентировался в доме. Неорганизованность убийства свидетельствует об импульсивности. Если он работает, то занимается физическим трудом, не требующим особой квалификации. Он, скорее всего, уже совершал преступления, связанные с сексом или насилием. У него либо вообще не было никаких отношений, либо имелся печальный опыт крайне неудачных отношений. А специфические увечья и акт дефекации наводят на мысль о душевной болезни или наркотической зависимости. Ну, и как м ы справились? Попали в десятку. Убийцей оказался Кармин Калабро, 30-летний неженатый безработный актер, который, когда не находился на лечении в психиатрической клинике, проживал вместе с овдовевшим отцом на четвертом этаже здания, где произошло убийство.

Но действительно ли этот психологический портрет сыграл решающую роль? Калабро уже значился у полиции в списках подозреваемых: если вы ищете человека, убившего и изувечившего женщину на крыше здания, не нужно прибегать к помощи профайлера, чтобы проверить безработного душевнобольного парня, проживающего с отцом на четвертом этаже того же дома.

Вот почему профайлеры ФБР всегда стараются дополнить общие характеристики организованности/неорганизованности характерными деталями — чем-то, что позволило бы полиции выйти на подозреваемого. В начале 1980-х Дуглас консультировал полицейских и агентов ФБР в округе Марин по делу Дорожного убийцы, который убивал женщин, совершавших пешеходные прогулки на холмах к северу от Сан-Франциско. По мнению Дугласа, убийца представлял собой классический пример неорганизованного преступника — белый, чуть за 30, склонный к внезапному нападению, синий воротничок, возможно, «в детстве он мочился в постель, устраивал поджоги и жестоко обращался с животными». После этого он перешел к социальной отчужденности убийцы. Почему он нападает в глухих лесах далеко от дороги? Дуглас предположил, что убийца стремился к уединенности, поскольку стыдился какой-то своей особенности. Может, физического увечья, скажем, отсутствующей конечности? Но как тогда он смог забраться так далеко в лес и оказаться намного сильнее жертв? Наконец его осенило. «Еще кое-что, — добавил я после многозначительной паузы, — у убийцы имеется какой-то дефект речи».

Так и оказалось. Вот такая деталь действительно полезна. Или все-таки нет? По признанию Дугласа, он ошибся с возрастом: преступнику было не 30 с небольшим, а 50. С помощью психологического профиля детективы сужают круг подозреваемых. От специфических деталей мало толку, если основные характеристики неверны.

Б случае с Дерриком Тоддом Ли, серийным убийцей из Батон-Ружа, в психологическом профиле, составленном ФБР, значилось, что преступник — белый мужчина, занимающийся неквалифицированной физической работой, в возрасте от 25 до 35 лет, который «хочет казаться симпатичным и привлекательным для женщин». Далее в заключении говорилось: «Однако он не умеет общаться с женщинами, особенно с теми, кто стоит выше его на социальной лестнице. Любую попытку завязать знакомство с поправившейся женщиной та описала бы как «неуклюжую»». ФБР верно вычислило род занятий и возраст убийцы. Однако Ли оказался общительным и компанейским парнем, носил ковбойскую шляпу и сапоги из змеиной кожи и собирался учиться на адвоката. Будучи экстравертом, Ли имел множество подружек и репутацию дамского угодника. И, кстати, был не белым, а черным.

Психологический профиль ■— это не тест, который проходишь, если правильно ответишь на большинство вопросов. Это портрет, все элементы которого должны сложиться в целостное изображение, чтобы от него была какая-то польза. Б середине 1990-х годов Министерство внутренних дел Великобритании проанализировало 184 преступления с целью выяснить, в каком количестве случаев психологические профили помогли обнаружить преступников. Как оказалось, в пяти. Это всего 2,7%, но и это немало, если поставить себя на место детектива, получающего от профайлера перечень гипотетических заключений. Вы поверите тому, что преступник заикался? Или тому, что ему 30 лет? Или махнете на все рукой в полном отчаянии?

У криминалистического профилирования имеется еще одна, более серьезная проблема. При разработке своей типологии Дуглас и Ресслер не опросили репрезентативную группу серийных убийц. Они разговаривали с заключенными, оказавшимися в тюрьмах по соседству. К тому же они не проводили интервью в соответствии со стандартизированным протоколом. Они просто сидели и болтали, что сложно считать падежной основой для построения психологической системы. Поэтому вопрос о классификации убийц по степени их организованности остается открытым.

Недавно группа психологов из Ливерпульского университета решила проверить выдвинутые ФБР предположения. Сперва они составили перечень характеристик мест преступления, традиционно считавшихся признаками организованности: возможно, жертва была жива во время половых актов; тело расположено определенным образом; отсутствовало орудие преступление; труп был спрятан; применялись пытки и связывание. Затем они составили список характеристик, указывающих на неорганизованность: вероятно, жертва была избита; труп оставлен в уединенном месте; вещи жертвы разбросаны; преступление совершено с помощью подвернувшегося под руку предмета.

Если ФБР право, рассудили психологи, особенности мест преступления из обоих списков должны совпадать — иными словами, при наличии в преступлении одной или нескольких характеристик организованности в нем с большой долей вероятности можно обнаружить и другие характеристики организованности. Проанализировав выборку из 100 серийных преступлений, они не смогли найти подтверждений классификации ФБР. Преступления обычно не относятся к какой-то одной категории. Почти всегда они относятся к смешанному типу, объединяющему несколько ключевых характеристик организованности и случайный набор характеристик неорганизованности. Лоуренс Эдисон, один из руководителей ливерпульской группы и автор книги «Записки криминального психолога» (The Forensic Psychologist's Casebook), признался мне: «Дело обстоит гораздо сложнее, чем видится ФБР».

Элисон и его коллеги также занялись вопросом гомологии. Если Дуглас был прав, то преступление определенного типа должно соответствовать определенному типажу преступника. Ливерпульская группа отобрала 100 изнасилований, совершенных неизвестными мужчинами в Соединенном Королевстве, и распределила их по категориям согласно 28 переменным, как то: надевал ли преступник маску; адресовал ли он жертве комплименты; имело ли место связывание, использовался ли кляп или завязывались глаза; приносились ли насильником извинения; было ли украдено имущество, и т.д. После этого они проверили обстоятельства совершения преступлений на соответствие личностным качествам преступников — возрасту, роду занятий, этнической принадлежности, уровню образования, матримониальному статусу, числу и типу предыдущих правонарушений, наличию наркозависимости. Можно ли сказать, что насильники, которые связывают жертву, затыкают ей рот и завязывают глаза, больше похожи друг на друга, чем те, кто, скажем, делают комплименты и извиняются? Ответ: нет, ни в малейшей степени.

«Все дело в том, что различные преступники демонстрируют одинаковое поведение по совершенно разным причинам, — говорит Брент Терви, специалист по криминалистике, весьма критически настроенный по отношению к подходу ФБР. — У вас есть насильник, нападающий на женщину в парке и натягивающий блузку ей на лицо. Почему? Что это означает? Можно привести с десяток различных объяснений. Может, он не хочет видеть ее лицо. Может, он не хочет, чтобы она видела его лицо. Может, он хочет видеть ее грудь, представлять на ее месте другую женщину, ограничить движения ее рук — все перечисленное вполне возможно. Нельзя руководствоваться одним только поведением».