От Обских берегов до мостика «Оби»

Зажатый 23 апреля 1973 года в тяжелых льдах Балленского массива, наш корабль за три месяца совершил путь по ломаной линии протяженностью 548 морских миль, или 1015 километров. Особенно сложная обстановка была в последние дни июля, когда генеральное северо-западное направление дрейфа, которое должно было вынести «Обь» в океан, внезапно сменилось на восточное, а затем циклоны вообще отбросили судно назад – к югу.

Однако эти капризы стихии неожиданно и помогли нам. Переменчивые ветры вызвали сильные подвижки ледяного массива, а длинная зыбь, распространившаяся от ближайшей полыньи, взломала белый панцирь вокруг судна. Но и мы тоже не бездействовали: во льду были заранее пробиты взрывами лунки по оси судна. Тонкая паутина трещин буквально за какие-то полчаса превратились в разводья, и судно впервые за 90 суток плена смогло самостоятельно развернуться в образовавшейся полынье.

Это знаменательное событие произошло в точке с координатами 65 градусов 29,1 минуты южной широты и 160 градусов 04,1 минуты восточной долготы. Глубина океана под нами была 3060 метров. Дул северо-северо-восточный ветер силою около 3 баллов, термометры показывали всего лишь 8 градусов мороза. Можно представить, что творилось на корабле в эти мгновения. Тишину ледяного безмолвия нарушило дружное громогласное «ура!» Даже отдыхавшие после ночной вахты моряки выскочили на палубу судна. Все обнимались, поздравляя друг друга. Повсюду смех, восклицания, в глазах у некоторых от волнения даже блестели слезы радости…

Сжимавшие судно льды отошли от бортов, а многометровые ледяные подсовы всплыли из-под днища на поверхность. «Обь» тяжело качнулась с левого борта на правый и выпрямилась. За два месяца мы настолько привыкли ходить по наклонной палубе, что в первые минуты ощущали даже какую-то неловкость.

Зазвучали телефонные звонки с мостика, в машинном отделении заработали главные двигатели, завращался гребной винт. Перекладывается руль – штурманы удерживают судно у кромки ледяного поля, где осталась палатка с научными приборами.

Моряки, сотрудники экспедиции, летчики срочно поднимают из морских глубин гидрологические приборы, собирают оборудование временных ледовых лабораторий. Разбирают палатку, установленную на льду, сматывают электрокабели, демонтируют электроснеготаялку, служившую для приготовления воды из снега. Быстро подтаскивают все это к кромке ледяного массива, застропливают и поднимают на борт.

В 13 часов 15 минут все работы были закончены. «Распрощавшись» тремя длинными гудками с остатками ледяного массива, столько дней державшего судно в плену, дизель-электроход двинулся к чистой воде. Как шутили у нас, «дрейфующая станция “Южный полюс-l” завершила свою работу».

Следуя по трещинам и разводьям, «Обь» держала генеральный курс на север. Ночью шли, освещая путь прожекторами. За первые сутки преодолели более ста миль. Тысячи километров отделили нас от Родины, но внимание ее мы ощущали постоянно. В трудные минуты дрейфа знакомые и незнакомые нам советские люди из разных уголков страны слали телеграммы с выражением беспокойства и добрыми пожеланиями. И в первые же сутки – как только «Обь» освободилась из ледового плена – наша радиостанция приняла больше десятка поздравительных радиограмм.

Известный полярный исследователь – директор ордена Ленина Арктического и антарктического научно-исследовательского института Герой Социалистического Труда А.Ф. Трёшников так оценивал нашу работу: «В результате дрейфа дизель-электрохода “Обь” получены новые данные о гидрометеорологических и ледовых условиях в Южном океане, приобретен опыт плавания и полетов в период зимы и полярной ночи».

«Обь», следуя на север, 26 июля прошла поля льдов и вышла на чистую воду. Кромка льдов оказалась на 115 миль южнее координат, которые указывались в информации, принятой с американских искусственных спутников Земли. Мы пересекли ее в координатах 62 градуса 20 минут южной широты и 161 градус 52 минуты восточной долготы.

Долгожданная чистая вода встретила нас жестоким ураганом, крупной океанской зыбью и волнами десятиметровой высоты – как видно, не сумев удержать нас в ледовом плену, антарктическая стихия решила дать «Оби» еще один бой.

Размах качки достигал 47 градусов. Дизель-электроход вынужден был лечь носом на волну, медленно дрейфуя против ветра. На поверхности океана плавало много обломков айсбергов и льдин. Шторм разыгрался не на шутку. В один отнюдь не прекрасный момент на высокий полубак судна забросило огромную льдину весом в несколько тонн, в другой – с люка № 4 смыло за борт тяжелый понтон.

Моряки «Оби» и на этот раз вышли победителями в схватке с океаном. Они четко несли вахты, действовали смело и сноровисто. Постоянно были начеку, усиливали, где это требовалось, крепления грузов, вовремя ликвидировали последствия «сюрпризов», наподобие тех, о которых я упоминал выше.

На ходовом мостике, сменяя друг друга, круглосуточно несли вахту капитан Сергей Иванович Волков и его дублер Сергей Алексеевич Смирнов.

Преодолев жестокие штормы и ураганы «неистовых пятидесятых» и «ревущих сороковых» широт Южного полушария, 1 августа 1973 года «Обь» прибыла в порт Хобарт на острове Тасмания. Пополнили запасы топлива, пресной воды и свежих продуктов, произвели водолазный осмотр подводной части судна руля и гребного винта. И, наконец, наше судно направилось к берегам Родины.

Небывалый дрейф и весь длительный 18-й антарктический рейс «Оби» продемонстрировали всему миру волю, мужество, стойкость советских полярников и моряков. Родина высоко оценила их труд. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1974 года за вывоз участников 17-й Советской антарктической экспедиции, спасение дизель-электрохода «Обь» и проявленные при этом мужество и отвагу пятьдесят человек, участвовавших в операциях, связанных с дрейфом «Оби», были награждены орденами и медалями СССР. Среди удостоенных высоких правительственных наград – двенадцать моряков дизель-электрохода «Обь». Кавалером ордена Ленина стал капитан С.И. Волков, Орденом Октябрьской Революции награжден старший моторист Г.И. Миминошвили, орденом Трудового Красного Знамени – первый помощник капитана В.А. Ткачев (автор этих строк) и боцман С.И. Петрович, орденом «Знак Почета» – дублер капитана С.А. Смирнов. Семь членов экипажа были награждены медалями за «Трудовую доблесть» и «За трудовое отличие».

Очередное возвращение на «Обь»

Находившиеся в отпусках члены экипажа «Оби» вместе со мной с радостью восприняли долгожданную весть о благополучном выходе судна из ледового плена и его возвращении к родным берегам.

Отпуск мой, каким бы он ни был продолжительным, закончился, и я возвратился в Мурманск для прохождения аттестации перед назначением на должность капитана судов загранплавания Министерства морского флота. Дожидаясь возвращения «Оби» из Антарктиды, успел подменить своего товарища Валерия Ивановича Шестопалова и сходить на дизель-электроходе «Гижига» в канадский порт Монреаль, где уже не раз приходилось бывать в перерывах между антарктическими рейсами «Оби».

До возвращения «Оби» из ее затянувшегося рейса и предоставления отпусков морякам судна отделу кадров пароходства надо было подобрать замену убывающим и сформировать экипаж, отправляющийся в новый рейс. В его состав вошли, прежде всего, члены экипажа судна, отгулявшие свои отпуска, а также вновь назначенные моряки из состава экипажей однотипных судов, таких как дизель-электроходы «Лена» и «Индигирка». С новым экипажем я прибыл в Ленинград встретить родное судно, вернувшееся из десятимесячного восемнадцатого антарктического рейса.

Несмотря на начало осени, стояли погожие дни. Даже погода как будто хотела порадовать моряков, перенесших такие тяжелые испытания. По установившейся традиции торжественная встреча корабля происходила на Морском вокзале северной столицы. Возвращение «Оби» из очередного похода стало заметным событием в жизни города. Помимо руководителей антарктической экспедиции, представителей администрации пароходства и Ленгорисполкома на причале дожидались подхода судна курсанты Ленинградского Высшего инженерного морского училища имени адмирала С.О. Макарова. Как только на причал упали швартовные концы, духовой оркестр грянул марш. Пирс Морского вокзала утопал в цветах, принесенных встречающими и родственниками. Трудно представить, насколько эмоциональными бывают такие встречи. В одно мгновение были забыты тяготы нелегкого похода, возвратившиеся из дальних странствий моряки и полярники, мужественно перенесшие все невзгоды, не могли сдержать слез, выдававших их душевное состояние.