От Обских берегов до мостика «Оби»

Счисление судна в те времена вели традиционно по айсбергам, принимая их условно неподвижными. На момент астрономической обсервации на карту наносились координаты айсберга, рассчитанные по замеру радиолокационной дальности и взятому на него пеленгу. Такой метод счисления координат в течение многих лет оставался общепринятым у всех, кто плавал в антарктических водах.

Продолжая вести съемку антарктического побережья примерно до 145-го меридиана западной долготы, «Обь» в середине марта вышла к Земле Мэри Бэрд в районе мыса Беркс. Следует заметить, что в течение всего перехода от станции Ленинградская нам сопутствовала хорошая погода, однако впереди ждали довольно серьезные испытания.

Судно занималось обследованием малоизученного района Антарктиды и поисками выхода коренных пород посреди ледниковой пустыни, где можно было бы заложить новую станцию. День за днем «Обь» бороздила холодные воды Антарктики, безрезультатно пытаясь отыскать подходящее для выгрузки самолета Ан-2 место. В сложившейся ситуации крайне недоставало данных воздушной разведки. Плавание проходило в ниласовых льдах, характерных для начальной стадии образования льда в высоких широтах.

На шельфовом мелководье моря Амундсена наблюдалось большое скопление айсбергов, но в условиях сохранявшейся маловетреной погоды «Обь» могла свободно лавировать между ними в легком молодом льду. Все это продолжалось недолго – налетел ураган, и для нашего корабля наступили тяжелые дни. Пришлось укрыться за айсбергом, упершись, как обычно, в его снежный наддув форштевнем. Кончилось дело тем, что на полубак обрушился внушительный снежный сугроб, ставший для нас впоследствии источником пресной воды.

Переждав непогоду, «Обь» двинулась дальше. Ничто не предвещало беды, все шло как обычно, беспокойство вызывали лишь огромное количество айсбергов, окруживших нас со всех сторон, и начавшееся образование льда с его коварным характером.

В четыре утра я принял вахту от дублера капитана, и судно продолжило свой путь. В соответствии с распоряжением капитана движение шло под двумя главными машинами, этого было вполне достаточно при плавании в благоприятных ледовых условиях. Неожиданно слабый ветер усилился, а его направление изменилось с южного на восточное. Лед начало сносить, и он устремился в проходы между айсбергами, заполняя собой все свободное от них пространство водной поверхности. Перед айсбергами на глазах возникла стена сжатого льда глубиной восемь и более метров. «Обь» оказалась в ледяной западне, устроенной разгулявшейся стихией. Один за другим запустили остальные главные дизель-генераторы, но даже их мощности оказалось недостаточно, чтобы разжать могучие ледовые тиски. В довершение всего дрейфующий лед увлек беспомощное судно в сторону ближайшего айсберга, расстояние до которого сокращалось теперь с каждым часом.

Началась борьба за спасение судна. В этой неравной схватке ни работа на полную мощность главных машин, ни кренование судна, ни обкалывание льда вокруг его корпуса силами экипажа и участников экспедиции не принесли никаких положительных результатов. Попытки ослабить сжатие льда и разорвать ледовые тиски с помощью аммоналовых шашек также оказались безуспешными. После серии взрывов, не выдержав сильной встряски корпуса судна, потекли и стали лопаться магистрали судовых систем. Пришлось срочно заняться их ремонтом.

Так продолжалось несколько дней, до приближающегося айсберга оставалось уже несколько кабельтовых. Ситуация становилась непредсказуемой и могла привести к самым тяжелым последствиям. Несмотря на всю мощь нашего судна, стихия оказалась для него неодолимым соперником.

Судно подвергалось сильнейшему сжатию от надвигающегося льда, обволакивающего подводную часть корпуса, о чем можно было догадаться по его постоянной судорожной реакции. Оставалось только надеяться на прочность оригинальной конструкции «Оби», в каждом трюме которой, за исключением четвертого, имелось два твиндека. Линия максимального сжатия льда проходила как раз на уровне платформы нижних твиндеков, что в какой-то степени ослабляло ледовую нагрузку на корпус корабля. Такие особенности конструкции оказались замечательным достоинством дизель-электрохода «Обь» и других ледокольно-транспортных судов этой серии при плавании во льдах. Трудно представить, что могло бы случиться, если бы конструкторы оказались менее предусмотрительными. А ведь подобное испытание ожидало нас и в следующем рейсе…

Следует отметить, что суда с подобной конструкцией корпуса находились в составе только Мурманского и Дальневосточного пароходств.

Запасы воды и топлива подходили к концу. Не за горами была и антарктическая зима. Слабую надежду на освобождение судна и благополучный выход из Моря Амундсена давал только шанс на изменение направления ветра, натворившего столько бед. И «Оби» повезло и в этот раз. Ранним утром, уже во второй половине марта, когда на вахте стоял дублер капитана, восточный ветер начал стихать, а затем повернул через юг на юго-запад. Этот ветер принес «Оби» спасение. В смерзшемся коварном льде появились трещины. Работая на полную мощь, судно начало удаляться от опасно приблизившегося айсберга.

Постепенно трещины во льду стали превращаться в узкие разводья, по которым дизель-электроход устремился на север, выбираясь из окружения скопившихся айсбергов, как из непроходимого дикого леса. Маршрут, которым судно воспользовалось при переходе в море Амундсена, скорее всего, уже стал непроходимым в связи с началом интенсивного ледообразования, обычным для этого времени года. В сложившейся ситуации единственно приемлемым для скорейшего выхода судна из моря Амундсена оставался маршрут, проложенный на север.

На борту «Оби» остался разборный щитовой домик, который нам так и не удалось поставить на берегу. Конечно, основную задачу похода к мысу Беркс в этой экспедиции нам решить не удалось, но кое-какие полезные уроки из опыта нашего плавания в этом районе могли пригодиться в будущем:

1) принимая во внимание труднодоступность и условия плавания, оптимальным для похода в море Амундсена является период арктического лета, а именно середина февраля;

2) помимо самолета на борту судна следует иметь один, а еще лучше два вертолета;

3) судно должно быть оснащено средствами космической навигации и аппаратурой приема информации, передаваемой метеорологическими спутниками.

Следует отметить, что если бы на борту «Оби» находился вертолет, то поставленную перед нами задачу во время похода в море Амундсена можно было бы выполнить еще во время проведения 17-й САЭ.

Как бы то ни было, но мыс Беркс не утратил в наших глазах привлекательности и поход к нему остался в планах очередной советской антарктической экспедиции.

Выбравшись на третьи сутки из тяжелого льда, дизель-электроход «Обь» устремился в Новую Зеландию, в хорошо знакомый экипажу по предыдущим заходам порт Литтлтон. Здесь «Обь» уже не раз пополняла запасы топлива, воды и продуктов. Через пять суток после выхода на открытую воду судно с заметным креном появилось на рейде новозеландского порта. Возникновение крена означало, что запасы воды и топлива на исходе, а это очень серьезная ситуация для судна в длительном ледовом плавании.

«Обь» идет на запад

В середине апреля «Обь» возвратилась к станции Ленинградская. Несмотря на сложность ледовой обстановки, следуя с северо-востока, судну удалось подойти к берегу, где стояла станция, на расстояние в 23 мили. Погода становилась все хуже и хуже. Судно не успевало начать выгрузку, как его ураганным ветром срывало с ледовых якорей и отбрасывало от барьера. Дождавшись ослабления ветра, «Обь» снова возвращалась к месту выгрузки. Высадившиеся на ледниковый барьер моряки заново пробивали во льду глубокие траншеи и закладывали в них бревна с бриделями (петли из толстого троса), за которые заводились швартовные концы судна.

Казалось, что это были невыносимые для человека условия работы: температура воздуха постоянно держалась ниже двадцати двух градусов мороза, а ветер, достигавший восьми баллов, сбрасывал людей с наклонного скользкого барьера. Для обеспечения безопасности работавших на ледовом барьере было установлено леерное ограждение, а люди обвязывались страховочными концами. Моряки работали круглые сутки при свете судовых прожекторов, заводя усиленные швартовы, чтобы скорее начать выгрузку тягача весом 25 тонн и металлических емкостей для хранения запасов дизельного топлива.