Придет вода

…Нам приходилось встречаться еще несколько раз: на фестивале «Рок-Акустика» в Череповце в начале 1990-го (где она выглядела безумно уставшей и лишенной энергии), еще каких-то суматошных московских акциях, но самое сильное впечатление оставалось (да и сейчас остается), все-таки, от того — самого первого — концерта и сделанной по его следам фирсовской записи. Тогда, по крайней мере, окружавшая ее атмосфера надвигающейся катастрофы, торжествующего не-бытия, не ощущалась столь остро, и янкины песни-плачи по своей и чужим жизням, ее так по-русски рвущие душу исповеди не звучали с мучительной болью, которой проникнуты ее более поздние работы. Тогда, наверное, что-то еще оставалось впереди…

из статьи: ТРУДЫ И ДНИ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ

Предполагается, что в начале 1995 года должна быть официально зарегистрирована фирма «ГрОб-Records», которая начинает самостоятельно выпускать и аудиопродукцию. Планируются к выпуску: новый, более полный, вариант Третьей Столицы Александра Башлачева (оригинал и оформление уже получены из Франции); сборник ДК 1982–1984; альбом ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ Инструкция По Выживанию (1990); записи группы КОММУНИЗМ — двойной альбом + Солдатский Сон; акустические записи ЯНКИ, включающие многое из ранее неизданного (в частности, песню «Позабыт-Позаброшен», спетую единственный раз на концерте в Иркутске), а также альбом Деклассированным Элементам (1988).

из статьи: «РУССКАЯ ДЖОПЛИНИАНА»

Четырьмя годами ранее в речке Ине, притоке Оби, инертные новосибирские милиционеры нашли тело Янки Дягилевой, культовой певицы сибирского рок-андерграунда.

Про музыкальную основу песен Янки говорить было бы странно и неправильно, хотя бездушный классификатор легко найдет в них, например, нечто среднее между Мелани и Верой Матвеевой. Их тексты, иногда близкие к гениальности и выходящие за грань поэзии в чистое душевное откровение, сейчас перечитывать или переслушивать очень трудно — слишком сильно изменился дух времени. Это его изменение, в общем, и не оставило Янке места в жизни.

Сибирский андеграунд рубежа 80-90-х гг. — времени его бесспорного доминирования в русском роке — отличался весьма дидактичной жизненной методологией. Устами своего лидера Егора Летова он учил людей видеть в жизни океан дерьма и безысходности, в глубине которого мерцают волшебные просветы любви и правды. Фанаты Летова учились протирать их, как дырки, своим коллективным отчаянно-стоическим взглядом. Песни Янки трогательно и пронзительно фиксировали эти просветы, находя их то в трамвайных рельсах, за хождение по которым убивают на месте, то в руках, раскинутых во сне, то в пятой лапке бродячей дворняжки. И рядом с этими просветами она, словно в стиле наивных детских рисунков, создавала страшные образы той тотальной черной слизи, которая неуклонно расползается и замазывает даже те слабые отсветы островков настоящей любви, которые нам иногда дано увидеть.

Эти просветы, наверное, были остатками атмосферы доброго и глупого застывшего детства, которое наряду со многими гадостями и маразмами стихийно консервировала на российских пространствах советская власть. С ее крахом эта аура неизбежно испарялась, и заветные просветы неземного счастья — наркотик сибирского андерграунда — стали затягиваться сероватым облаком нормальной жизни. В России воцарялся новый мир, где следовало учиться находить радость и поводы для оптимизма прямо в окружающем духовном вакууме.

Многие летовцы в дальнейшем встали на компромиссный путь спасения от этой напасти через стилизованный коммунизм, используя фанерные маяки всех сортов — от Баркашова до Зюганова. Янка никогда не умела вилять — и ушла от новой жизни чудовищно прямо.

Потом многие говорили, что люди недодавали ей человеческого тепла, внимания. Но Янка в первую очередь воспринимала то огромное, что существует и происходит вокруг, а то, что говорят и делают люди, — уже как следствие. И автор этой статьи, который в одной руке держит искусанную ручку «Zebra», а в другой — поддельный армянский коньяк «Ахтамар», чтобы легче было этой ручкой водить, являет собой, к сожалению, не худший пример того, что может происходить со вчерашним андеграундом в размеренных буднях современности.

Настоящая рок-певица — субстанция менее гибкая. Наверное, поэтому их в этой стране почти и не было.

БОЛЬ НЕПРИКАЯННОЙ ПЕСНИ

9 мая этого года исполнилось пять лет со дня гибели Яны Дягилевой, известной как просто Янка (1966–1991), ярчайшей представительницы племени российских рок-бардов. Определения типа «автор-исполнитель» или «поэтесса и певица» здесь явно неуместны, как неуместны они были бы, скажем, при употреблении по отношению к легендарной Ирине Андреевне Федосовой — народной сказительнице, перед талантом которой преклонялись ведущие мастера поэтического Серебряного века.

Данное сравнение далеко не случайно. Ни один из музыкальных стилей не сближает человека с фольклорно-мифологической стихией так явственно, как рок. Когда музыканты, исповедующие поп-эстрадный или же еще того пуще — академический жанр, начинают заигрывать с народностью, при всем внешнем профессионализме результатом их творчества становится откровенное позерство и фиглярство — сразу же вспоминается солженицынский «Матренин двор», героиня которого, услышав по радио) зычный шаляпинский рокот, вынесла свой приговор: «Чудно поют, не по-нашему… Ладу не нашего. И голосом балует».

Шаманизм, импровизация, экстаз, стопроцентный, ничем не скованный выплеск эмоций — все это со времен Ренессанса чопорная европейская классическая традиция отрицала и предавала анафеме, и если в литературе освободиться от догматизма удалось еще романтикам гётевского поколения, то в музыке катализатором раскрепощения стали блюз, джаз и рок. Лишь в ранний, ученический период это были сугубо негритянские стили, позаимствованные белыми для спекуляции на международном шоу-рынке. Подхватившие новые музыкальные течения разные страны быстро приспособили интернациональную форму к своему оригинальному содержанию, отражавшему древние традиции национальной культуры. Так было в Англии, Франции, Германии, Японии — повсюду, и Россия не стала здесь исключением.

В конце 80-х источником наиболее смелых рок-н-ролльных идей стала Сибирь, а одной из авторитетнейших альтернативных команд — омская ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. Собственно говоря, это была скорее не популярная группа, а творческая лаборатория, вокруг которой постоянно концентрировалось невероятное количество талантливых людей. Дмитрий Селиванов, Олег Судаков, Роман Неумоев — вот имена только самых известных выпускников этой «школы». Основным генератором всех идей был Юродивый Всея Руси, лидер ГО Егор Летов, совмещавший свое собственное многогранное творчество с продюсированием молодых талантов. Именно он оказал на Янку, долгое время просто сочинявшую стихи, влияние, в результате которого в 1987 году на небосклоне взошла новая «звезда», приобретшая широкую популярность на обширном пространстве от Уральского хребта до Магадана. Европейская часть страны отнеслась к явлению благосклонно и даже с интересом, однако отсутствие радио- и телеэфиров сделало свое дело — до сих пор не очень богатое в количественном отношении, но потрясающее своей эмоциональной насыщенностью, искренностью и выстраданностью песенное наследие остается достоянием узкого круга знатоков и коллекционеров аудиозаписей.

Мир песен Янки Дягилевой на фоне вымученно-ёрнических или же, напротив, мрачно-пафосных заклинаний других героев сибирской контркультуры удивительно светел. Он является антитезой даже для образной системы главного ее учителя — Летова. У Егора все точки над «i» расставлены, все вопросы о смысле жизни изначально запрограммированы на отрицательный ответ: «Земля смердит до самых звезд, никому не бывать молодым!» Единственный честный выход в жизни «под нейтральным небом» — суицидальный «самоотвод».