От Обских берегов до мостика «Оби»

Старшим помощником капитана назначили Виктора Семеновича Вакулу, вторым штурманом – Николая Михайловича Свиридова, третьим – Василия Федоровича Нефедова, а четвертым – Леонида Алексеевича Ермохина. Первым помощником капитана, как известно, остался Виктор Алексеевич Ткачев, признанный лучшим радистом в Заполярье. Замечательный человек, совершенно не похожий на большинство представителей существовавшего в то время института первых помощников. Главным инженером-механиком стал И.И. Белов. Кроме того, в состав штатного расписания «Оби» была включена группа водолазов.

Формирование экипажа закончилось, но продолжалась погрузка экспедиционных грузов, в число которых входили продовольствие, самолеты, вертолет, тракторы, тягачи, строительные материалы, научная аппаратура, радиостанции, электростанции и другое разнообразное оборудование. Наконец, погрузка и крепление палубного груза завершились, и судно покинуло Калининградский порт.

На борту дизель-электрохода «Обь» в том первом антарктическом рейсе находились 195 человек, включая экипаж. В состав экспедиции вошли известные ученые и опытные полярники, из которых тридцать девять человек успели побывать на Северном полюсе, включая известных летчиков Полярной авиации, возглавляемых Героем Советского Союза Марком Ивановичем Шевелевым. Тем не менее, Антарктида оставалась для всех «землей неведомой».

В 1955 году с легкой руки журналистов газеты «Правда» «Обь» удостоилась звания флагмана советской антарктической экспедиции, а сколько еще подобных эпитетов можно было отыскать в других публикациях, включая те, что появились в иностранных СМИ! Например, один из географических журналов США назвал «Обь» «гигантом Международного геофизического года», а газета «Крисчен Сайэнс Монитор» нарекла его «арктическим авианосцем». Страны южного полушария также не скупились на эпитеты. В публикации южноафриканской газеты «Кейп Таймс» дизель-электроход «Обь» оказался вторым среди крупнейших ледоколов мира. Австралийцы же, не обращая внимания на то, что корпус судна был покрашен черной эмалевой краской, окрестили «Обь» «красным ледоколом». Принимая во внимание состав имеющихся на борту судна лабораторий, газета, издававшаяся в цейлонском порту Коломбо, назвала «Обь» «гигантской плавучей лабораторией». Вот так воспринимался в ту пору дизель-электроход «Обь» мировой общественностью.

Но после каждого антарктического рейса в экипаже все-таки происходила смена командного и рядового состава, обусловленная различными обстоятельствами, включая естественный служебный рост комсостава судна. Три первых, самых трудных антарктических рейса «Обь» совершила под командованием капитана дальнего плавания Мана. В четвертой и пятой антарктических экспедициях его место на капитанском мостике занимал бывший начальник Службы мореплавания Мурманского морского пароходства Александр Иосифович Дубинин. В шестом и седьмом антарктическом рейсе экипажем командовал Николай Михайлович Свиридов, участник всех предыдущих экспедиций, начиная с Первой Комплексной советской антарктической экспедиции, в которую он ушел в качестве второго штурмана.

Ходили мы походами

Итак, мне выпал счастливый жребий, и я очутился в составе участников очередной антарктической экспедиции на борту замечательного корабля – дизель-электрохода «Обь». Забыты все огорчения, связанные с несостоявшимся назначением на «Дудинку», а сердце переполнено радостью: не прошло и семи лет, как осуществилась мечта простого сибирского паренька.

Судно готовилось к Восьмой антарктической экспедиции, план и программа которой были разработаны Академией наук СССР, Государственным Комитетом по гидрометеорологии и Министерством морского флота и согласованы с Межведомственной комиссией по изучению Антарктиды АН СССР. Начальником Восьмой антарктической экспедиции был назначен уже известный читателю Герой Советского Союза, доктор географических наук Михаил Михайлович Сомов, возглавлявший Первую Комплексную антарктическую экспедицию в 1955–1957 годах.

Обязанности капитана флагмана антарктической экспедиции дизель-электрохода «Обь» принял Олег Иванович Воденко, опытный полярный судоводитель, принимавший участие в шести антарктических рейсах и поднявшийся за это время по служебной лестнице от второго штурмана до капитана дальнего плавания

Судно стояло у причала Мурманского торгового порта, а его экипаж занимался погрузкой так называемых горюче-смазочных материалов – ГСМ. Одна за другой поднимались с баржи, ошвартовавшейся с другого борта судна, огромные двухсотлитровые металлические бочки с бензином, авиационным керосином, дизтопливом, маслами и смазками. Для перевозки этого опасного груза на дизель-электроходе «Обь» был выделен полностью первый трюм с двумя твиндеками. Эти помещения в соответствии с правилами противопожарной безопасности были оборудованы специальным деревянным покрытием.

Погрузка велась круглосуточно, а руководил ею второй штурман Сергей Иванович Волков, плававший до этого на новых дизель-электрических ледоколах и работавший на «Оби» уже третий год. В Заполярье уже наступила полярная ночь, и погрузка велась при свете судовых и портовых прожекторов.

Сыпал снежок, и это обстоятельство заставляло особо строго относиться к соблюдению правил техники безопасности при погрузке опасного груза. Загруженные бочки с бензином и авиационным керосином расклинивались крупными деревянными поленьями, называемыми «швырком», а заполненный несколькими рядами бочек шар отделялся от других перегородкой из дюймовых досок. Все это делалось для того, чтобы в штормовых условиях и при сильной бортовой качке избежать смещения груза и предупредить возникновение аварийной ситуации на судне, которому предстоит пройти не одну тысячу миль в океане.

Закончилась погрузка горюче-смазочных материалов, и судно приготовилось к выходу в море и переходу в другой порт. Как помощник вахтенного офицера, я был вызван к капитану с докладом о готовности судна. Олег Иванович, задав несколько вопросов, заметил, между прочим, что на судно должен прибыть его дублер. Я принял это к сведению и предупредил вахтенного матроса. Не прошло и часа, как меня звонком вызвали к трапу. Увидев подъехавшие к борту судна три «Волги» и вышедших из них офицеров, я доложил об этом по телефону капитану. Олег Иванович ответил, что это его дублер с гостями.

Среди поднявшихся на борт офицеров ВМФ оказались три адмирала, один из которых и являлся дублером нашего капитана. Это был не кто иной, как легендарный командир-подводник Герой Советского Союза, контр-адмирал запаса Николай Александрович Лунин, о котором мне столько рассказывал когда-то дядя, служивший на Северном флоте в годы Отечественной войны. Оказав подобающие знаки внимания прибывшим, я провел их в салон капитана. Так состоялась моя первая встреча с этим интереснейшим человеком.

С окончанием погрузки наш боцман Хаким Кулиевич Гайнутдинов со своей палубной командой задраил первый люк, укрыв его двумя брезентами и штормовой сеткой. На судне завершились последние приготовления к выходу в море, и провожающие сошли на берег. Многие родственники моряков жили в Мурманске, а теперь им предстояла разлука продолжительностью в семь месяцев. К борту подошли буксиры, на мостик поднялся лоцман, и судно в свете прожекторов покинуло заполярный порт. Так буднично начался мой первый продолжительный антарктический рейс в составе Восьмой САЭ.

«Обь» шла к выходу из Кольского залива, над головой нависло свинцово-серое небо, закрытое плотными низкими облаками, из которых сыпался на скалистые сопки редкий снежок – обычная картина для ранней зимы в Заполярье. Впереди недельный переход в Ленинград – мое первое и интересное во всех отношениях плавание вокруг Скандинавии.

Когда судно находилось недалеко от берега, в пределах радиуса действия судовой РЛС, его место определялось по данным радиолокатора. С удалением судна от берегов обсервации выполнялись по радиомаякам, расположенным на побережье Норвегии, с помощью судового радиопеленгатора. Работа с этими радионавигационными приборами требовала определенных навыков, и я старался приобрести их как можно скорее, приглядываясь к тому, как работали мои старшие коллеги – С.И. Волков и В.И. Баринов, давно уже поднаторевшие в этих штурманских делах. Переход судна оказался на редкость спокойным для осенне-зимнего сезона, и в первых числах ноября дизель-электроход «Обь» прибыл в Ленинград, хорошо знакомый экипажу после восьми лет плавания.