Защита Лившица: Адвокатские истории

Серега, как вежливый человек, налетел на постороннего со стандартным вопросом: «Ты чего к девушке пристаешь?» Тип ответить не успел и поэтому сразу же получил в нижнюю челюсть. В этот момент подоспел Вовка и присоединился к брату. Оценив обстановку, Тип решил окончательно испортить вечер и, не вступая в драку, побежал. Это был запрещенный прием. Серега еще больше разозлился, настиг Типа и снова ему врезал.

Пока братья общались с посторонним, Девица продолжила сосредоточенное движение в северном направлении. Она, не останавливаясь, пересекла газон, опрокинула по ходу движения мусорник и скрылась в темноте.

Но вскоре братьям стало не до Девицы.

Из красивого подъезда напротив вышел коротко стриженный бугай с пистолетом в руке.

– Лежать, бояться! – рявкнул Бугай, направляя пистолет на Серегу.

Братья не были внесены в списки избирателей данного округа, понятия не имели об экологической программе и о том, как назывался дом, из подъезда которого вышел Бугай. Они вообще жили там, где воздух чист без всяких колпаков, поэтому появление Бугая с пистолетом в руке всерьез не восприняли.

Тип и без приказа Бугая уже лежал на земле и боялся, а Вовка высказал предположение, что пистолет газовый и бояться не стоит.

– Слышь, не балуй, убери пукалку, – Серега осторожно пошел в сторону Бугая.

Бугай попятился, но пукалку не убирал. Серега медленно наступал, глядя Бугаю в глаза и выжидая момент, когда они окажутся на расстоянии вытянутой ноги друг от друга. Как никак Серега служил в погранвойсках и кое-чему научился. До Бугая оставалось совсем немного, когда Вовка решил обойти противника с левого фланга и сделал шаг вперед. Пистолет в руке Бугая дернулся, и раздался хлопок. Серега хотел нанести удар правой ногой, но нога почему-то не послушалась – как во сне, когда пытаешься бежать, а ноги не двигаются. Стало почему-то холодно, и Серега услышал ресторанную музыку, от которой заложило уши. Люди вокруг веселились, раскрывали рты, но слов не было слышно. Официантка откупорила бутылку шампанского. Пробка вылетела и вонзилась Сереге в ногу, причинив тупую боль. Вслед за этим из бутылки полилась пенная струя – прямо на новые штаны. Штаны моментально намокли.

Серега открыл глаза и увидел над собой лицо брата. Ни музыки, ни официантки не было, но штаны над коленом были мокрыми. «Пистолет, стало быть, не газовый», – подумал Серега, вспоминая Бугая. Лицо брата исчезло.

– Серенький, проснись! – почти плакал Вовка и бил Серегу по щекам. Не зная, мстить ему за брата или спасать его, Вовка метался между Серегой и красивым подъездом, в котором скрылся Бугай. Лужа под Серегиной ногой медленно росла. В этом огромном городе были асфальт, электричество и работа, но не было никого, кто мог бы остановить эту страшную лужу, кто мог бы вернуть брата к жизни.

В ту ночь Вовка действительно стал мужчиной, потому что понял: никто, кроме него, брата не спасет. Он снял ремень и потуже перетянул им простреленную ногу.

Вневедомственная охрана находится на самоокупаемости, поэтому работает быстрее, чем «скорая помощь». Район разбит на квадраты, в каждом из которых дежурит передвижная группа. При поступлении сигнала к любому объекту можно прибыть за минуту. Есть и такие объекты, к которым нужно прибыть за секунду или еще до того, как позвонили с пульта.

Дом с эркером относился к таким объектам. В постовых ведомостях он был обозначен как пост номер четыре, круглосуточный, парный. Постовой обязан находиться в вестибюле, следить за входом-выходом граждан, открывать двери кому положено и закрывать двери перед теми, кому не положено. Эти обязанности только кажутся простыми. На самом деле нужно иметь тонкое чутье, для того чтобы отличить тех, кому открывать, от тех, перед кем закрывать, нужно постоянно быть на месте, но так, чтобы тебя не было видно. Это врожденные качества, поэтому отбор кандидатов на пост номер четыре всегда происходил комиссионно, с множеством согласований и проверок, с обязательным обследованием на томографе.

Специалисты заметили, что у некоторых людей голова в разрезе состоит из пещеристых тел. При нервном возбуждении кровь приливает к голове, наполняет пещеристые тела, а отток крови одновременно прекращается. В результате голова увеличивается в размерах и твердеет. В таком состоянии черепная коробка выдерживает значительные динамические нагрузки и ударные воздействия. От некоторых экземпляров, например, отскакивали пули, но таких сразу забирали в Москву. Остальных с удачными томограммами зачисляли в спецподразделение вневедомственной охраны.

Бугай стал единицей спецподразделения полтора года назад. За это время он поправился на восемь килограммов, получил звание сержанта и научился завязывать галстук (форму на посту не носили). Он открывал двери таким людям… Таким людям, одно нахождение рядом с которыми делало его причастным к государственным секретам, высокой политике и большому бизнесу. Бугай внутренне ощущал эту причастность и понимал, как много зависит в этой жизни от единицы, стоящей в вестибюле.

С ощущением своей социальной значимости Бугай и выбежал той ночью на улицу. Увидев, что у объекта охраны происходит драка, Бугай решил для порядка просто постращать парней. Кто же мог подумать, что эти идиоты не испугаются пистолета?

Каждый случай применения оружия – это чрезвычайное происшествие. Назначат служебную проверку, и надо будет что-то объяснять. А что объяснять? Уволят ведь. Или посадят. Рубашка на спине Бугая взмокла и прилипла к телу. Рубашка была своя, а намокшие штаны – чужими.

Версия о нападении на охраняемый объект родилась сама собой. Мысль о том, чтобы вызвать «скорую помощь», почему-то не пришла в затвердевшую голову.

Демократические веяния в российском уголовном судопроизводстве – не самое приятное явление в нашей жизни. Спросите любого прокурора, и он, как специалист, вам расскажет, сколько неудобств с этими веяниями связано. Взять хотя бы арест жулика. Раньше санкцию на арест давал прокурор. Подписание соответствующего постановления занимало вместе с изучением вопроса три минуты. Если подпись прокурора была размашистой или чрезмерно витиеватой – три с половиной минуты. И жулик сидел. А сейчас? Санкцию на арест дает суд. Это значит, что нужно доказывать очевидное, раскрывать тайны следствия, терпеть присутствие адвоката и другие неудобства. Прокурор прав – раньше было проще.

Случай с Серегой как нельзя лучше подтверждал правоту прокурора. С учетом чрезвычайности происшедшего необходимость ареста даже не обсуждалась. Но возник вопрос: как доставить Серегу в суд. Врачи категорически запретили транспортировку, сославшись на тяжелое состояние больного.

У Антипова была повреждена бедренная вена. Когда «скорая» привезла его в больницу, никто не решался снять ремень, поскольку больной мог умереть от потери крови. Придя в сознание, Серега услышал о возможности ампутации ноги и произнес речь, в которой из двадцати слов двадцать одно было матерным. Ногу спасли, но крови он потерял много.

Все это не укладывалось в рамки Уголовно-процессуального кодекса. Для кого-то Антипов, может быть, и больной, а для прокуратуры – подозреваемый, то есть жулик. Прокурор дал команду доставить. Но в обычном автозаке такого подозреваемого не повезешь, а специального транспорта у конвоя нет. Команду отменили и, посовещавшись, приняли решение доставить суд в больницу. Гуманизм, так сказать.

В течение нескольких минут больничная палата была переоборудована в походный зал судебных заседаний. Кровати раздвинули по углам, ходячим соседям Сереги было вежливо предложено побыть в коридорчике, а лежачего соседа после некоторых споров с врачом оставили в палате, потому что вместе с капельницей кровать не проходила через дверь. Затем в палату внесли дополнительную тумбочку для секретаря. Прокурор, конвой, секретарь – все в белых халатах, словно ангелы, расположились вокруг Серегиной кровати. Он лежал, прикрытый для приличия простыней, с капельницей в руке и уткой у ног. Казалось, что сейчас эти белые ангелы унесут Серегу в заоблачную даль на своих нелегких крыльях. Но у ангелов такого права не было – это мог сделать только суд, пришествия которого все молча ожидали.