В сутках двадцать четыре часа

— Швайко! Приведите себя в порядок, почиститесь, побрейтесь и с утра вместе с товарищами отправляйтесь в Кремль.

— Зачем?

— Этого я не знаю…

Было раннее утро, когда они подошли к Троицким воротам Кремля. Дорогу преградил часовой. Спросив, по какому делу и к кому пришли, он вызвал начальника караула. Тот проверил документы и провел шоферов к начальнику транспорта Совета Народных Комиссаров Садовскому.

Разговор был коротким.

— Товарищ Швайко, мы решили тебя, как большевика, и твоих товарищей направить на работу в гараж, ну, знаешь, бывший царский, тот, что в Каретном ряду, для укрепления партячейки и налаживания работы.

Присутствовавший при разговоре уполномоченный ЧК Беленький заметил:

— Учти, солдат, посылаем не только баранку крутить, а как представителя большевиков — наводить революционный порядок у бывших царских шоферов. Держи меня в курсе всех дел.

В тот же день Швайко рассчитался в бронеотряде, попрощался с товарищами. А на другой день отправился в Каретный ряд в гараж СНК.

Новая работа, новые люди.

Партийная ячейка состояла из трех коммунистов. Швайко избрали секретарем. Помимо технических вопросов коммунистам предстояло заняться воспитанием людей, которые еще недавно возили царя и членов царской фамилии. Теперь им предстояло обслуживать членов ВЦИК, народных комиссаров. Конечно, хорошо бы набрать водителей из рабочих. Да где их взять?

Швайко стал водителем на автомобиле И. В. Сталина.

Каждое утро Швайко выезжал из гаража в Кремль. Он был знаком уже со многими народными комиссарами. Но особую радость испытывал, когда встречал В. И. Ленина. Проходя мимо шоферов, он обязательно остановится возле машины, тепло улыбнется, снимет кепку и поклонится: «Здравствуйте, товарищи шоферы!»

— Я не раз слышал, — вспоминал Швайко, — как в разговоре с соратниками Владимир Ильич в шутку называл шоферов деклассированным элементом. «Удивительно, — смеялся Ленин, — эти люди могут превосходно уживаться с любым правительством. Вчера они возили царя, министров Керенского, фабрикантов, а теперь возят народных комиссаров». Владимир Ильич любил, когда выпадала свободная минута, погулять по кремлевскому двору. Излюбленным местом для прогулок у него была асфальтированная дорожка, что шла от Большого Кремлевского дворца к Боровицким воротам. Здесь я его не раз видел гуляющим с Демьяном Бедным.

— Приходилось мне бывать и на квартире у Ленина, — рассказывал Швайко, — когда требовалось отвезти куда-нибудь Марию Ильиничну или Надежду Константиновну Крупскую.

Не раз доводилось Швайко возить М. В. Фрунзе, Ф. Э. Дзержинского, В. В. Куйбышева, К. Е. Ворошилова и других членов первого советского правительства.

В гараже СНК он проработал до 1928 года. К этому времени партийная организация гаража насчитывала уже более ста коммунистов. По предложению Московского профсоюза шоферов Швайко, как отличный специалист и политически подкованный коммунист, был выдвинут на должность начальника отделения РУД.

С энергией взялся Швайко за организацию нового дела. Но, чтобы контролировать московские автохозяйства, в отделении не хватало специалистов, знающих автодело. А кавалерийский взвод, который выделили в помощь, никак не подходил для регулирования уличного движения. Всадник-регулировщик долго не мог стоять на перекрестке: лошадь не выдерживала, к тому же зачастую пугалась машин. Были кони, которых так и не удалось приучить к автомобилям и автобусам. Доложил по начальству. Обещать пообещали, а конников так и не заменили. Чтобы прекратить бессмысленное хождение по канцеляриям и писанину, Швайко решил по старой памяти обратиться за помощью к И. В. Сталину. Конечно, это был крайний случай.

Сталин принял Швайко, расспросил о работе, поинтересовался, с какой просьбой пришел. Выслушав его внимательно, довольно резко высказался о головотяпах, а на прощание сказал: «Разберемся».

Швайко получил нахлобучку от наркома за самовольное обращение к Сталину. Но вопрос был решен, конников заменили постовыми милиционерами, прислали пятерых бывших шоферов для работы инспекторами в отделении регулирования уличного движения.

Вскоре все стали специалистами своего дела, изучили правила движения, приемы регулирования, смело и решительно пресекали нарушения. Желание, энергия — дело хорошее. Нужно было внимательно изучить потоки транспорта и пешеходов, чтобы лучше расставить людей, обеспечить безопасность движения.

Теперь московские улицы невозможно представить без светофоров, которые, как маяки, в огромном потоке транспорта указывают водителям путь. Но они появились на улицах не вдруг.

Швайко вместе с инспекторами стал изыскивать наиболее экономный и совершенный метод технического регулирования уличного движения. Потоки транспорта нарастали, чтобы ими управлять, нужны были светофоры. Но в те годы никто их не изготовлял. Пригласили жестянщика и сами в отделении РУД изготовили первые светофоры, которые больше напоминали железнодорожные семафоры с двумя крыльями. Милиционер вручную поворачивал крылья светофора-семафора на 90 градусов.

Порядок на улицах улучшился, меньше стало дорожных происшествий. Швайко с каждым грубым нарушением разбирался сам, строго взыскивал с нарушителей. Случалось, прибегал и к аресту. К этому времени во многих гаражах его уже хорошо знали. Он приезжал в автохозяйства разобрать с шоферами причины аварий, рассказать об изменениях проезда по улицам, когда они вводились.

Запомнился Швайко такой случай. Регулировщики докладывали не раз, что шофер-лихач из греческого посольства постоянно ездит с превышением скорости. Машину останавливали, шофера предупреждали, но доказательств у милиционеров не было. А без них как привлечь нарушителя, тем более на дипломатической машине!

Швайко тщательно изучил маршрут, по которому обычно ездил лихач. На Тверском бульваре он выставил несколько сотрудников с секундомерами. И когда ничего не подозревавший лихач промчался по бульвару, регулировщики точно зафиксировали скорость автомобиля на каждом отрезке пути. Взяли с собой и свидетелей.

Лихача отстранили от управления автомобилем.

Были разработаны новые системы светофоров, но они тоже не отвечали требованиям. Трудно было управлять потоками транспорта, особенно в темное время.

С созданием подотдела, а потом и отдела ОРУД, с приходом Бориса Михайловича Соколова работа по поиску технических средств еще более оживилась. За плечами у начальника был большой стаж работы в милиции, в которую он пришел в 1917 году. В двадцатые годы, будучи начальником первого Замоскворецкого района, недалеко от Шаболовки, он успешно провел операцию по задержанию преступника-рецидивиста Петрова-Комарова — убийцы, наводившего ужас на жителей Москвы. Соколов, отличаясь незаурядной храбростью, шел на самые опасные задержания. Убийца Петров-Комаров был схвачен, осужден и расстрелян.

Глубокое знание милицейской работы, авторитет Соколова очень нужны были новому отделу. Поддерживая начинания Швайко, он создал при отделе мастерскую. Возглавил ее Н. И. Пупелис. Однажды Соколов пригласил к себе помощников. Они увидели на его столе иностранный плакат с изображением трехцветного светофора.

— Нам бы такой! — размечтался Швайко.

— Попробуем сделать, — сказал Пупелис.

— Сумеете? — поинтересовался Соколов. — Беритесь за работу, но пока об этом не распространяйтесь…

По рисунку на плакате в мастерской изготовили действующий макет. Электрики оборудовали освещение. Светофор получился что надо. Новинку показали в Моссовете, там она всем понравилась. Соколову предложили изготовить и установить для начала два опытных светофора: один на мачте, другой висячий. Мачтовый установили на перекрестке Петровки и Кузнецкого моста, а висячий неподалеку — на пересечении Неглинной с Кузнецким мостом. Новые светофоры работали исправно. Посмотреть на них приходил М. И. Калинин. Он похвалил милиционеров за инициативу.

Лошадей на улицах Москвы с каждым годом становилось все меньше. А потом автомобиль совсем вытеснил их.