Путин

Они, конечно, нашли союзника в лице лорда Брауна Мэдингли, прежнего главы BP, которого Тони Блэр рекомендовал возвести в рыцарское достоинство и затем присудить ему титул лорда. «Конечно же, люди критикуют олигархов, но нужно помнить, что они умели рисковать по-крупному, – заявил он в интервью, сопровождавшем Совет по энергетике компании „Риверстоун“ в лондонском квартале Мэйфэр. – Они купили все эти акции, возможно, по низкой цене, но им нужно было раздобыть огромные суммы денег, чтобы сделать то, что они сделали, а ведь они могли потерпеть крах. Кто бы еще был готов рискнуть теми гигантскими суммами и вложить их в акции? Я думаю, что никто, поэтому это невероятно рисковые люди. Это те люди, с которыми вы готовы строить профессиональные отношения, но не личные; я и не уверен, что они бы хотели последнего». Путин был теперь членом центристской партии премьер-министра Виктора Черномырдина «Наш дом – Россия» (НДР). В июне 1995 года группировка, в которую входило около 200 чеченцев, во главе с независимым полевым командиром Шамилем Басаевым взяла более 1500 человек в заложники в больнице города Буденновска на юге России. Приблизительно 120 граждан России были убиты, прежде чем Черномырдин смог договориться с Басаевым о прекращении огня. Внезапное нападение привело к приостановке операций российских войск в Чечне, что дало чеченцам время для подготовки успешной всенародной партизанской кампании.

Черномырдин рьяно стремился преуспеть в борьбе против коммунистов, возглавляемых Геннадием Зюгановым, на федеральных парламентских выборах.

В конце 1995 года, несмотря на скудный опыт в качестве организатора выборов, Путин был назначен ответственным за предвыборную кампанию партии «Наш дом – Россия» в Санкт-Петербурге. Кандидаты от партии набрали лишь 10 процентов голосов и всю вину свалили на незадачливого организатора избирательной кампании. Черномырдин был в ярости от его действий, но, на самом деле, Путин мало что мог сделать, чтобы отобрать легкую победу у коммунистов в условиях преобладавшего на тот момент экономического климата. Результат убедил большинство русских, что Борис Ельцин не сможет оказаться избранным на второй срок в президентских выборах 1996 года. По данным, полученным в результате социальных опросов, он занимал седьмое место, в то время как Зюганов был явным лидером. Всю осень и начало зимы Ельцин либо находился в стационаре в связи с болезнью сердца, либо проходил реабилитацию на одной из своих дач. Ельцин перенес наиболее серьезный сердечный приступ в конце декабря 1995 го да – факт, который в то время держался в секрете от СМИ. Ходили массовые слухи о чрезмерном употреблении им водки, и многие считали его не способным вести убедительную предвыборную кампанию. Многие наблюдатели подозревали, что для отмены выборов найдут какой-нибудь предлог, поскольку в случае победы коммунистов Ельцину и его близким друзьям пришлось бы иметь дело с расследованием дел о коррупции. «Проблема алкоголизма имела место, но я думаю, что, когда мой отец выпивал, это происходило вследствие огромного напряжения, которому он был подвержен», – рассказывает его дочь Татьяна. Она называет карикатурное изображение Ельцина в образе пьяницы с нетвердой походкой «совершенной ложью». «Несправедливо, предвзято и недопустимо рассматривать правление Ельцина и многие его достижения исключительно сквозь эту узкую призму. Необходимо более широко смотреть на вещи. Он был лидером великой державы, много сделавшим для своей страны. Никакое другое государство не претерпело столько бурных изменений в столь краткое время, как Россия при Ельцине».

Ельцин на удивление быстро вернулся в форму, как раз когда широко цитировались слова генерала Коржакова о том, что российское общество слишком нестабильно для проведения выборов надлежащим образом – намек на то, что выборы, возможно, будут отменены. Ельцин поспешил вернуться в Кремль на Новый год, чтобы публично сделать язвительный упрек своему собутыльнику и объявить, что выборы будут проведены, как запланировано. Ельцин обвинил воинствующего Коржакова в том, что он повлиял на его решение начать первую чеченскую войну, следствием которой были не только непрерывное расстройство экономики, но и неблагоприятные результаты опросов общественного мнения. Опасаясь потери привилегированного положения, генерал сменил курс и настоял на том, чтобы Ельцин уволил главного виновника его проблем Анатолия Чубайса, порочные приватизационные схемы которого обогатили ограниченное меньшинство, в то время как подавляющее большинство россиян с ностальгией вспоминали старые добрые времена Советского Союза, когда они, по крайней мере, могли позволить себе регулярно питаться.

Коржаков был поддержан группой правых сил, включавшей директора ФСБ Михаила Барсукова и предпринимателя Олега Сосковца, в его требовании отставки Чубайса. Ельцину не понадобилось много времени, чтобы оценить рациональность их доводов: Чубайс пользовался отрицательной репутацией в массах, и его уход должен был отвлечь внимание общественности от неадекватности самого Ельцина. Ельцин принял решение баллотироваться на выборах. 17 января 1996 года он начал свою кампанию с объявления шокирующей новости об увольнении Чубайса и еще нескольких либеральных членов его кабинета. Более того, он назначил Сосковца руководителем своей новой предвыборной кампании, а генералов Коржакова и Барсукова выбрал в качестве его заместителей.

Внезапный правосторонний уклон в политике Ельцина в угоду сторонникам жесткого политического курса в его лагере был явным предательством реформаторского движения. Этот факт был отмечен месяц спустя, когда ведущие мировые магнаты и политические деятели собрались на Всемирном экономическом форуме в швейцарском горнолыжном курорте Давос. Деловые лидеры Запада толпились вокруг Геннадия Зюганова, будучи уверенными в том, что он станет следующим Президентом России. Принимая мантию социал-демократа Западного стиля, Зюганов приступил к пропагандистскому наступлению. «Наш приоритет – смешанная экономика, устойчивое равновесие государственной, частной и коллективной собственности, – заявил он в колонке Уильяма Сэфайра в газете „Нью-Йорк Таймс“. – Коммунизм означает общинность, постоянное развитие, духовные ценности, крупные вложения в развитие человека». После совещания с Зюгановым Джордж Сорос предостерег Бориса Березовского, объявив, что игра окончена. «Мой вам совет, – сказал ему Сорос за завтраком, – продайте все, что еще можете, берите семью и уезжайте из страны пока не поздно». Ходорковский подслушал эту беседу и признает, что она вызвала у него большое беспокойство. На Березовского, однако, предостережение Сороса подействовало подобно электрическому заряду. Преодолев гордость, он назначил встречу со своим заклятым врагом Владимиром Гусинским («Гусем») в отеле «Флуэла». Березовский сразу подошел к главному: возродившаяся коммунистическая партия должна была положить конец реформам, сделавшим их сказочно богатыми, отменить второй раунд «залоговых аукционов» и «повесить их обоих на фонарных столбах».

Гусинский знал, что, даже если Ельцина переизберут, ему предстоит столкнуться со многими неприятностями. Президент полагал, что тот стал о себе слишком высокого мнения. Наина и Татьяна Ельцины жаловались на то, что его кортеж «подрезает» их на шоссе по дороге из дома в Москву. Кроме того, он поддерживал Юрия Лужкова в его стремлении к президентству, в то время как телеканал НТВ был основным критиком политики правительства в Чечне. Окончательным надругательством стало начало показа на канале сатирического шоу «Куклы», в котором высмеивались Президент и его семья. Ельцин поручил Коржакову «разобраться» с Гусинским. Вскоре после этого по дороге в город Гусинского атаковала команда людей в масках, вооруженных автоматами. Ему удалось добраться до офиса, но телохранители были избиты и несколько часов пролежали в снегу лицом вниз. Эпизод настолько лишил олигарха присутствия духа, что он отправил жену и ребенка за границу. Гусинский не сомневался, что блюститель ельцинского закона генерал Коржаков был ответственен за эту кампанию преследования, что означало только одно – она была санкционирована самим Ельциным. Но даже при таких обстоятельствах приход коммунистов к власти оказался бы еще более неблагоприятным, нежели правление Ельцина, поэтому он был вынужден обменяться с Березовским рукопожатием в знак согласия поддержать предвыборную кампанию Ельцина.