Путин

Тем временем СССР разваливался на куски. Путин считал – как оказалось, правильно – что, проводя политику одностороннего разоружения, Горбачев вносил свой вклад в распад Российской империи. Главной причиной падения коммунизма, однако, была вера Горбачева в то, что храмина, построенная на страхе, терроре и коррупции, может выстоять при двойном таране со стороны перестройки и гласности. Большая часть членов номенклатуры в России и ее восточно-европейские спутники знали, что при попытках реформировать систему вскрываются ее основные пороки и приводят к ее краху. Когда Горбачев в 1990 году получил Нобелевскую премию мира за свою роль в одной из самых мирных революций, которые когда-либо случались в восточном блоке, один советский министр это саркастически прокомментировал: «Следует помнить, что это все-таки была не премия по экономике». Нельзя было избежать отрицательной реакции сил советского консерватизма даже в их предсмертной агонии. 18 августа 1991 года Путин с Людмилой и детьми находился в отпуске в ее родном городе Калининграде, когда восемь бескомпромиссных членов правительства – противников перестройки, возглавляемых предавшим Горбачева депутатом Геннадием Янаевым и поддерживаемых начальником КГБ генералом Владимиром Крючковым, а также некоторым количеством вооруженных сил, попытались совершить государственный переворот. Они сформировали чрезвычайный комитет и отправили цензоров контролировать газеты и телевизионные станции. КГБ заключил Горбачева под домашний арест на его крымской даче в Форосе, когда отказался оставить пост генерального секретаря. Всем телевизионным станциям было приказано показывать балет «Лебединое озеро» – как издевательство над публикой в момент, когда происходит что-то скверное.

Анатолий Собчак был в Москве утром 19 августа, когда новости о перевороте достигли столицы. Он поехал на дачу Президента Ельцина, располагавшуюся глубоко в березовом лесу в Завидово, где было решено созвать внеочередное заседание парламента. К тому моменту «Лебединое озеро» достигло своей цели, и заговорщики воспользовались телевидением для объявления в стране чрезвычайного положения. Вице-президент Янаев выступил с заявлением о том, что Горбачев был отстранен от должности «по состоянию здоровья» и что он, Янаев, теперь действующий Президент. Опасаясь ареста, Собчак отправился в аэропорт Шереметьево, чтобы улететь обратно в Санкт-Петербург и сплотить город против заговорщиков, пока Ельцин прощался со своей плачущей женой и дочерьми, чтобы затем в Белом доме, блистающем парламентском здании из белого мрамора на набережной Москвы-реки, сделать страстное обращение о поддержке к гражданам России. Действительно, оба этих человека были в списке 69 российских лидеров, которых предстояло арестовать, и агенты Крючкова из расколовшейся группы «Альфа» окружили дачу. Их командир тщетно ждал приказов от чрезвычайного комитета ворваться внутрь и арестовать обитателей, так что тем удалось уйти.

Соперник Крючкова генерал Олег Калугин бросил вызов лучшим кадрам КГБ, ведя толпы к учреждениям законодательной власти, которые теперь были окружены бойцами группы «Альфа» и танками Таманской военной дивизии. Он убедил Ельцина обратиться к толпе. Как потом было видно на пленке, отснятой телевидением, дородный седовласый человек в тяжелом бронежилете под коричневым костюмом поднялся на броню одного из танков и призвал население оказать перевороту самое серьезное сопротивление. Это была драматичная сцена, и она сыграла в пользу Ельцина, в то время как в 2002 году Калугин был заочно отдан под суд и признан виновным в шпионаже в пользу США, где он сейчас живет в изгнании. Войска дрогнули перед таким взрывом патриотизма и перешли на сторону Ельцина. Тысячи москвичей соорудили баррикады перед Белым домом из деревьев, троллейбусов, стройматериалов и даже старых ванн, а командиры танков повернули свои орудия от здания и направили их на представителей группы «Альфа». Ситуация была критической, хотя Джеймс Х. Биллингтон, американский академик, который был в Москве на протяжении всего переворота, находил, что атмосфера вокруг Белого дома была «скорее карнавальной, чем революционной».

А в Петербурге КГБ получил приказ арестовать Анатолия Собчака по его приземлении в аэропорту Пулково. «Прилетев, они, к своему большому удивлению, обнаружили, что самолет окружен вооруженными милицейскими формированиями, – пишет Александр Рар в своей биографии Путина. – Путин вернулся из отпуска и, узнав о неминуемом аресте Собчака, решил защитить его всеми возможными способами, открыто выступив, таким образом, против своих бывших работодателей». Согласно Рару, Путин посадил Собчака в свою машину и повез его с головокружительной скоростью в город, где главы городского КГБ и военачальники вели решающие переговоры.

Хотя Собчака в аэропорту действительно встретил вооруженный телохранитель, на самом деле, Путин здесь не при чем: 19 августа он еще был в Калининграде. Настоящим спасителем Собчака был один из его близких друзей Аркадий Крамарев, начальник Ленинградского управления министерства внутренних дел. В сопровождении спецподразделения Крамарева Собчак поехал в Главный штаб на Дворцовой площади для противостояния военачальнику на стороне путчистов генералу Виктору Самсонову, танки которого громыхали по всему шоссе от псковских казарм до центра Санкт-Петербурга. Генерал удивился, увидев Собчака, которого считал арестованным, – и он мало что мог сказать, когда мэр устроил ему разнос на глазах у его подчиненных, офицеров КГБ, главы местной коммунистической партии Бориса Гидаспова и Аркадия Крамарева. Собчак потребовал у Самсонова показать ордера, которых у того не было. Лидеры путча в Москве отчаянно хотели, чтобы он занял Мариинский дворец, но отказались выдать ему надлежащие ордера, так же как отказались приказывать войскам штурмовать культовое обиталище Верховного Совета – Белый дом. Собчак предупредил Самсонова, что путч «незаконный и нелегитимный», и что заговорщиков будут судить как преступников. Самсонов стал колебаться. Он согласился вывести войска из города, но только до поры до времени.

Следующие тридцать шесть часов были критическими для будущего Петербурга, города, погруженного в вооруженный конфликт, как и, разумеется, для будущего всей страны. Собчак поспешил в Мариинский дворец, где находились кабинеты членов Ленсовета и мэрии. Во второй половине дня он обратился к советникам, которые объединились вокруг нового председателя Александра Беляева, и его речь транслировалась по громкой связи тысячам людей, собравшимся на Исаакиевской площади.

В тот вечер исполняющий обязанности Президента Янаев провел в Москве пресс-конференцию. Его руки тряслись, говорил он с трудом, что в его случае наводило на мысли либо о неуверенности, либо о неумеренном потреблении водки (что и дало перевороту неофициальное название «водочный путч»). Журналисты издевались над его нелепым представлением. Позже тем же вечером Анатолий Собчак обратился ко всей стране на независимой телестанции «Пятый канал», президент которой, Борис Петров, был против путчистов. Представ перед телезрителями спокойным и красноречивым, мэр осудил чрезвычайный комитет и призвал народ сплотиться на Дворцовой площади в 10 часов утра 20 августа.

Тем временем, за Мариинским дворцом строились баррикады на случай, если танки неожиданно вернутся под покровом ночи. Члены кооперативов, которых ожидало неминуемое угасание бизнеса в случае возвращения к власти «старой гвардии», в спешном порядке отправили во дворец копировальные и факсимильные аппараты для печати и последующего распространения агитационных листовок. Туда были доставлены телевизоры и продовольствие. Мафия предложила оружие. 19-летний студент Лев Апостолов пошел прямо на Невский проспект и присоединился к антипутчистской демонстрации. Ему и его шестерым друзьям было поручено патрулировать Большую Морскую улицу и строить баррикады за кинотеатром «Баррикада». «Нам дали нарукавные повязки и велели не прыгать на танки, если они появятся», – рассказывает он.