По поводу одной современной повести

Такимъ образомъ и другая попытка вывести современнаго героя изъ того пошлаго и оскорбительнаго положенiя, въ которомъ оказывался онъ по отсутствiю въ немъ силы воли и рѣшимости, неменѣе неудачна, какъ и прежнiя попытки, напр. въ «Наканунѣ». Оно и не могло быть иначе. Окостенѣлая рука, пробывшая долгое время въ лубкахъ, не скоро получитъ принадлежащую и свойственную ей силу и гибкость; содержавшаяся въ тяжолыхъ путахъ мысль наша, только едва проснувшаяся, не могла еще пройти въ кровь и кости наши, чтобы проявиться наружу и заявить себя дѣломъ. Нетерпѣливый художникъ, чующiй въ носящейся вокругъ него атмосферѣ страстно желаемую перемѣну, рѣшается напередъ начертить образъ героя, образъ котораго не дала еще жизнь. Только какая же разница между тѣмъ и другимъ! Первый, неудовлетворившись дѣйствительностью, во имя борьбы съ ней, во имя протеста выскочилъ изъ окружавшей его среды и жизни; второй, оскорбленный неменѣе его полнымъ разладомъ внутренняго и внѣшняго человѣка, ненашедши въ себѣ силъ для борьбы, ненашедши внѣ себя средство для достиженiя цѣлей, обозначенныхъ идеаломъ, сдается, соглашается на примиренiе во имя права своего на простое, мѣщанское счастье. Утѣшаетъ насъ одно: именно то, что мы не вѣримъ въ искренность подобнаго примиренiя со стороны героя, по тому образу его, какой сложился въ нашей мысли. Это неболѣе какъ одна минута успокоенiя, роздыха, чтобы подняться и идти впередъ, дальше; это пауза, чтобы сообразить чтó дѣлать дальше; это привалъ для ратника, съ цѣлью собраться съ новыми силами, чтобы идти противъ врага. Такъ измученный, усталый, томимый жаждой путникъ съ восторгомъ и счастьемъ останавливается у свѣтлаго ручья, на ясной полянѣ. Дальше ея онъ ничего не видитъ; она будто цѣль всего далекаго пути его. Съ трепетнымъ наслажденьемъ глотаетъ онъ свѣжую, здоровую воду, съ безмятежнымъ спокойствiемъ вытягиваетъ одеревенѣлыя отъ ходьбы свои ноги. Но жажда утолена, тѣло отдохнуло, и онъ смѣло подымается, чтобы продолжать путь впередъ. Такова любовь, таково значенiе ея, съ тою только разницею, что въ дальнѣйшiй путь идешь уже не въ одиночествѣ. Мы сказали въ началѣ нашей статьи, что любовью кончается индивидуальная жизнь человѣка, что она же выноситъ его въ сферу всеобщаго. Только въ сферѣ всеобщаго возможно развитiе. Горе влюбленному, если онъ не сознаетъ этой великой истины! Все личное, частное, индивидуальное окажется несостоятельнымъ; любовь не выдержитъ напора всѣхъ силъ, помѣщенныхъ въ груди человѣческой – и разлетится въ дребезги. Она была идеаломъ блаженства и благополучiя; станетъ причиной горести, страданiй, бѣдствiй. Горе любви, построенной на замкнутости, на отчужденности, на удаленiи отъ всего и опирающейся на самое себя, разрѣшающей все сущее собою!

Но тутъ мы встрѣчаемся съ вопросомъ о правахъ и значенiи женщины. Мы предчувствуемъ уже возраженiе, что весь этотъ мiръ всеобщихъ интересовъ, наука и искуство, гражданская жизнь и политическая – все это для мужчины, а для женщины ничего этого нѣтъ. Назначенiе ея – жить исключительно сердцемъ, весь мiръ ея ограниченъ спальней и кухней. Да когда это наконецъ наступитъ то время, когда женщина будетъ признана человѣкомъ? долго ли еще будутъ спорить о такомъ простомъ предметѣ? На женщинѣ лежатъ великiя семейныя обязанности, это правда; да развѣ той же категорiи обязанности не лежитъ также на мужѣ? Эти обязанности, несмотря на все великое значенiе ихъ, мужчина не признаетъ исключительными, но не задумывается вмѣнить ихъ, какъ единственное дѣло, на которое способна женщина. Не забудьте, что женщина – мать будущихъ гражданъ, что они ростутъ подъ ея непосредственнымъ, исключительнымъ надзоромъ, чтоже вселитъ она въ молодыя головы, чѣмъ наполнитъ душу, какою любовью согрѣетъ сердце, на какой подвигъ приготовитъ сына, когда сознанiю ея чужды всѣ общественные интересы, когда недоступна ей сфера всеобщаго? Можно положительно доказать, что всѣ характеристическiя дурныя свойства женщины развились въ ней въ неволѣ, въ отчужденiи отъ всего, чтò благотворно дѣйствовало на развитiе мужчины; они явились въ ней вслѣдствiе ошибокъ, неправды, произвола, пустоты, непониманiя мужчинъ. Напротивъ того, все хорошее, оставшееся въ ней, все несломанное и пощажонное безчисленными неблагопрiятными обстоятельствами, которыя сопровождали несчастную судьбу ея впродолженiи всего историческаго перiода, громко говорятъ въ пользу ея упругой, подающейся, но не ломающейся природы. Жизнь стремится къ тому, чтобы открыть ей тѣже пути, какiе удержаны исключительно за собою мужчиной, чтобы войти въ мiръ всеобщаго, науки и искуства, религiи и права, гражданственности и политики. Сколько выиграетъ обновленная ею жизнь, въ которую внесетъ она свою грацiю, непреодолимую прелесть кротости и любви!

Послѣ этого естественнаго перехода къ размышленiю о судьбѣ и значенiи женщины слѣдовало бы поговорить о современной героинѣ, какъ говорили мы о современномъ героѣ, но вы позволите мнѣ отложить рѣчь объ этомъ щекотливомъ вопросѣ когда – нибудь до другого раза.