Литература мятежного века

Что и говорить, в нынешнем разноголосом и многолюдном поэтическом цехе есть немало одаренных стихотворцев. Но большинству из них присущ весьма распространенный недостаток - это неумение передать дух нашего бурного, времени, его трагический накал. Рифмованные мысли и обилие образов - всего лишь шалости праздного ума. В поэтическом искусстве, как в любом творчестве, талант проявляется в способности уловить и выразить истину, что требует самоотверженности, "мук творчества".

Памятуя вспыльчивость поэтических натур и их нетерпимость ко всякого рода напоминаниям - все же дерзну привести одно любопытное воспоминание И. А. Бунина. "... В Москве была лавка горбатого старика-букиниста. Помню: зима, лавка ледяная, пар от дыхания. Сидя на корточках в углу, перед грудой сваленных на полу книг, неловко роюсь в них, чувствуя на своей спине острый взгляд хозяина, сидящего в старом кресле и отрывисто схлебывающего из стакана кипяток, жидкий чай.

- Вы что ж, тоже, значит, пишете, молодой человек?

- Пишу...

- И что ж, уже печатались?

- Да, немного...

- А где именно, позвольте спросить?

- В "Книжках Недели"... в "Вестнике Европы"...

- Стихи, разумеется?

- Да, стихи...

- Что ж, и стихи неплохо. Но только и тут надо порядочно головой поработать. Надо, собственно говоря, в жертву себя принести. Читали ли вы "Гюлистан" Саади? Я вам эту книжечку подарю на память. В ней есть истинно золотые слова. Вы же должны особенно запомнить следующие: "У всякого клада лежит стерегущий оный клад стоглавый змей". Это надо хорошенько понять. И пусть это и будет вам моим напутствием на литературном поприще. Писатель пошел теперь ничтожный. А почему? Он думает, что клады берутся голыми руками и с превеликой легкостью. ан нет. Тут борьба не на живот, а на смерть. Вечная и бесконечная, до гробовой доски. И знаете, кто высказал эту мысль и именно в связи с вышеприведенными словами Саади? Сам Александр Сергеевич Пушкин. Слышал же я это все от букиниста Богомолова, его современника и приятеля. Торговал с ларька у Лубянской стены... "

Истинная поэзия призвана быть в хорошем смысле национально-традиционной, отражающей глубокие чувства и мысли современников. Поэт не избегает драматизма жизненных противоречий, ибо осознает свою личную причастность к происходящим событиям. Творчество Н. И. Тряпкина лишний раз убеждает нас в том, что всякий действительный талант всегда кончает тем, что обращается к национальному чувству, становится народным. Многие стихотворения являются своеобразным откликом на происходящие события, из коих явствует, как остро переживает он кризис мировоззрения эпохи. Именно поэтому присуща им взволнованность и эмоциональная насыщенность, подсвеченные мотивом растущей тревоги.

"Все сумею. Все смогу. Все найду... "

А тележка - на железном ходу.

А на привязи - конек-игрунок.

А домишко - золотой шеломок.

Ходит Ванька, на колеса гладит,

Ухмыльнется - да приплясывает:

Звери-курицы! Даешь Совнарком!

Погарцуем перед красным крыльцом!

Что за нэп! Что за хлеб? Что за ВЦИК!..

Ходит Ванька - сам себе большевик.

Что ни слово - то рублев на пятьсот,

А сынишка - погоди! - подрастет!..

Ходит Ванька да посвистывает,

Да делишки всем подыскивает,

Да всё колышки постругивает,

Да жену свою поругивает...

То ли год, то ли век, то ли два...

Где ты, Ванька, удала голова?

Запропал ты где-то там... Ой-е-ей!

Душу грешную, Господь, упокой.

А домишко да под весь корешок

Подклевал золотой петушок.

Зашумела, зацвела трын-трава...

Ой ты, Ванька, удала голова!

А сынишка - вот с такой бородой!

Целый день сидит за кружкой пивной.

Дует пиво - ради притчи сия...

Свитый Боже Все мы люди твоя.

("Притча о Ваньке-встаньке")

Позднее творчество (девяностые годы) Тряпкина наполнено светом, воздухом и светлой печалью. На мир, на земную юдоль он смотрит глазами мудрого человека. Книгу бытия читает этот прекрасный поэт как таинство, как страницы судьбы, предначертания которых всегда сбываются.

А жизнь прошла. Закончены ристанья.

Исправим печь. И встретим холода.

И только смутный гул воспоминанья

Проходит вдруг по жилам иногда.

Он пронесется там, как в шахтах воды,

Промчится гул - и снова забытье.

И перед древним сумраком природы

Горит свеча - окошечко мое.

Один из сквозных мотивов тряпкинской лирики - слияние человека с природой, погруженное в атмосферу прозрения и легенды. И еще об одной редкостной особенности творчества Николая Ивановича: поэтичность и задумчивая созерцательность многих образов роднит его с фольклором. Это сообщает стихам особую прелесть.

А на улице снег, а на улице снег,

А на улице снег, снег.

Сколько вижу там крыш,

сколько вижу там слез,

Запорошенных крыш, слег!

А в скиту моем глушь,

а в скиту моем тишь,

А в скиту моем глушь, тишь.

Только шорох страниц

да запечная мышь,

осторожная мышь, мышь.

А за окнами скрип, а за окнами бег,

А над срубами - снег, снег...

Затопляется печь. Приближается ночь.

И смешаются - печь, ночь.

А в душе моей свет.

А враги мои - прочь.

И тоска моя - прочь, прочь.

Загорается дух. Занимается дым.

(А на улице - снег, снег.)

Только шорох страниц.

Да свечи этой вспых.

(А за окнами - снег, снег.)

А в кости моей - хруст.

А на жердочке - дрозд.

Ах, по жердочкам - дрозд, дрозд.

И слова мои - в рост.

И страна моя - в рост.

И цветы мои - в рост, в рост.

А за окнами - снег. А за окнами - снег.

А за окнами - снег, снег.

Из-за тысячи гор. Из-за тысячи рек.

Заколдованный снег, снег...

("А на улице снег...")

Сколько здесь музыки и какой-то неизъяснимой печали, которой дышит каждая строка... Ощущение гармонии и света овладевает нами при соприкосновении с высокой поэзией. Мир поэзии возникает из неповторимого склада души и способности по-особенному читать книгу бытия. Можно писать стихи, но не быть поэтом, и быть настоящим поэтом в прозе и драматургии. Дело не в форме высказывания, а своеобразии дарования, преобразующего вещи в другие, новые вещи и создающего ранее неведомый воображаемый мир волшебной мечты. Одухотворенное поэтическое слово сообщает нам волнение, близкое к экстатическому состоянию. Вспоминаются слова Алексея Ремизова: "Писать стихи - это еще не все, и вовсе не в стихах "поэт", который может сказаться одинаково и в прозе (Гоголь). Поэт - от поэзии, с поэзией родятся, и нет такой поэтической науки, чтобы сделаться поэтом. Но обнаружить поэтический дар - без ремесла невозможно. Пишущие стихами уже по самому способу своего словесного выражения вынуждены особенно внимательно подходить к слову, выбирать слова - слышать слово".

Лирическая поэзия, давно замечено, после музыки представляет самое прямое откровение человеческой души, а ее важнейшая особенность состоит в слитности идеи и словесного выражения. Какое место займет на Парнасе тот или иной мастер слова, зависит от многих причин. Но настоящий талант в конце концов будет оценен по достоинству и воздастся ему по справедливости. Служение правде, стремление видеть человека таким, какой он есть, и таким любить его - вот что определяет характер подлинной поэзии. Отсюда отношение поэта к явлениям общественной жизни и истории, к природе. Отсюда же его постоянство в отстаивании своих принципов.

V

Мы долго жили в розовом тумане относительно развития современного мира и человека в нем. Поэтому или бездумно преклонялись перед "цивилизованным Западом" либо с порога отвергали чужой опыт и знания, высокомерно третируя то, что было очевидно для честных и мыслящих писателей и мыслителей. Многовато, как теперь видим, списывалось на "забугорную" пропаганду, забывая о том, что сущность любой политики состоит в умении выдавать желаемое за действительное, а отнюдь не за истинное, настоящее... Нашему читателю хорошо известны произведения французского писателя Альбера Камю "Чужой", "Падение", "Посторонний", "Чума". Это сложная и противоречивая фигура. С одной стороны, участник французского Сопротивления в годы Второй мировой войны и страстный обличитель язв буржуазного общества, а с другой антикоммунист. В то же время он за правдивость в искусстве, за гражданскую ответственность художника. В лекции "Художник и его время", прочитанной в Упсальском университете по случаю присуждения ему Нобелевской премии, он говорил об искусстве и обществе, о художнике и свободе творчества, о связи искусства с действительностью. Искусство для искусства - это забава одинокого художника, поистине искусственное искусство, лишенное естественности. "Его логическое завершение - салонное искусство чисто формальное, которое кормится претенциозностью и абстракциями и приводит к разрушению всякой реальности". Меж тем настоящее искусство "обязывает художника не отстраняться от мира, оно подчиняет его правде (...) И каковы бы ни были наши личные слабости, благородство нашего ремесла всегда будет уходить корнями в два нелегко выполнимых обязательства: отказ от лжи и сопротивление угнетению". Разве не так? Писатель стремился быть правдивым и честным. Его главное сочинение "Чума", принесшее ему всемирную известность, тому свидетельство. Здесь более отчетливо, чем в других его сочинениях, звучит мотив протеста: "Нужно быть умалишенным, слепым или негодяем, чтобы смириться с чумой", над миром "постоянно висит зараза чумы". Писатель испытывал "великий гнев, охватывающий человека при виде мучений, которые терзают людей". Мир, в котором я живу, неустанно повторял он, "вызывает у меня отвращение, но я чувствую себя заодно со всеми в нем страждущими". Более того: "Есть больше оснований восхищаться людьми, чем презирать их", "Все, что возвышает жизнь, увеличивает одновременно ее нелепость"... Разные, нередко взаимоисключающие мотивы, взаимопроникаясь, вели писателя и философа к выводу - жизнь в высшей степени нелепа, весь мир царство абсурда, доведенное до крайней степени. Он честно и открыто говорил и верил в это, объявив царство абсурда вселенским злом. Он задыхался в атмосфере лжи, предательства и мизантропии, от которых в свое время так ревниво "защищал" нас Александр Чаковский.