Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина

Выехал я в указанное мне место на Берлинскую автостраду ("автобан", по местной терминологии), где и должна была в условленное время произойти встреча. Подождав с полчаса после установленного времени, я решил проехать дальше, чтобы узнать, не случилось ли что с машиной маршала или, может быть, я неверно определил точку встречи. Проехав километров пять-шесть, машины маршала нигде не обнаружил. Заметил только, что в стороне от шоссе в нескольких местах стоят машины и то ли их ремонтируют водители, то ли хозяева этих машин расположились на пикник.

Прошло уже более часа, и я решил вернуться в комендатуру. При въезде в город от дежурного по одной из районных комендатур по телефону доложил полковнику Борисову о неудаче. Тот несмотря на свою выдержанность обругал меня ротозеем и приказал срочно прибыть для объяснений, так как маршал уже добрался сам.

Надо догадаться, с какими чувствами я мчался туда. Когда я зашел в кабинет коменданта, то увидел там Ротмистрова с характерными, почти буденновскими усами и круглыми, совсем не модными тогда очками. Не успел я обратиться к маршалу, чтобы он разрешил мне доложить полковнику о прибытии, как комендант сразу обрушился на меня с вежливыми, но необычайно едкими словами укора. Тогда маршал Ротмистров остановил его, сказав: "Не ругай этого симпатичного майора. Он честно старался меня найти, но с моей машиной что-то случилось и я приказал шоферу съехать с дороги, чтобы устранить неисправность. А сам, утомленный дорогой, снял свой китель и отдыхал рядом с машиной. Я видел, как этот майор проезжал мимо, но не подумал, что это мой провожатый. Вот так мы и разминулись и, пожалуйста, не наказывай его".

Так неудачно, но без последствий закончилось недоразумение с моей первой встречей именитого гостя.

Вторая, уже более успешная встреча на той же дороге была с Маршалом Советского Союза Буденным Семеном Михайловичем. Он приезжал на открытие первой послевоенной международной Лейпцигской ярмарки. Встреча произошла в точно назначенном месте и близко к условленному времени, так что ждать мне маршала на этом месте пришлось не более 10-15 минут. За машиной маршала следовало еще четыре или пять машин. Семен Михайлович подозвал меня к своей машине, указал мне на свободное место рядом с водителем, тоже майором, как и я, и приказал ему следовать туда, куда я буду указывать. Город я уже знал неплохо, поэтому ориентировался в нем свободно.

По дороге маршал расспросил и о семье, и о моей войне. Я не скрыл от него и службу в ШБ, которую тогда как-то не было принято афишировать, на что он вроде бы не обратил внимания, во всяком случае по этому поводу не задал ни одного уточняющего вопроса.

Я должен был доставить всю эту кавалькаду машин прямо на ярмарку. Все было удачно, даже на выставке ко времени прибытия маршала был выставлен от батальона охраны почетный караул, который возглавлял хорошо знакомый мне командир роты, красавец цыганских кровей, старший лейтенант Бадер, щеголеватый офицер, мастерски владевший строевыми приемами. Семен Михайлович принял его рапорт, потом поздоровался с комендантом Борисовым и его окружением, а затем обернулся. Увидев меня, поманил к себе пальцем и как-то по-отечески поблагодарил меня, пожал мне руку и пожелал успехов в дальнейшей службе на долгие годы.

Таких памятных встреч у меня в Германии было немало, но я расскажу про несколько из них, касающихся очень известных людей. И одна из них - это встреча с Маршалом Победы Георгием Константиновичем Жуковым.

Впервые я воочию увидел знаменитого маршала, когда он приезжал в Лейпциг на охоту на оленей. Я тогда еще был замкомбатом в батальоне охраны, и мне было поручено организовать охрану охотничьего участка, где находилось место стоянки машин Жукова и сопровождавших его лиц. Видел я маршала близко, метров с 10-15. Он оказался вовсе не великаном, как я его себе представлял, а среднего роста, крепким, кряжистым, плотным и, вместе с тем, довольно подвижным. Одет он был не в маршальскую форму, а в кожаную куртку, брюки и, кажется, в армейские сапоги. На голове - необычайной формы, тоже кожаная то ли кепка, то ли какая-то неформенная фуражка с козырьком, похожая на картуз.

Сам процесс охоты, загона и отстрела зверя проходил не на наших глазах, а где-то невдалеке. Мы только слышали несколько выстрелов. Потом все собрались на той же площадке, где стояли машины, приволокли двух убитых оленей. Один из заядлых охотников, мой комбат майор Леонид Мильштейн подошел к расстроенному маршалу и что-то ему сказал. Тот, как-то набычившись, посмотрел на него и громко, четко (так, что и мы все слышали), крепко, по-русски выругался и сказал запомнившуюся мне фразу:

"Я не на мясозаготовки приехал, а на охоту!". Потом комбат мне рассказал, что выстрел Жукова был неудачным, стрелял он в бегущего оленя и вогнал заряд в дерево, за которое в момент выстрела забежал олень. А они, помогавшие организовать охоту, уложили двух. И вот тогда ему, Мильштейну, поручили предложить маршалу в подарок один из охотничьих трофеев. Что из этого получилось, ясно. Боялись, что от разгневанного военачальника кому-нибудь из организаторов этой охоты, сложившейся неудачно для Главкома Группы войск, "перепадет на орехи". Но, как говорят, событие последствий не имело.

А вскоре на посту Главкома ГСОВГ Маршала Жукова сменил недавно получивший звание Маршал Советского Союза Соколовский Василий Данилович, бывший до этого начальником штаба у Жукова.

Внезапное смещение маршала Жукова с должности Главнокомандующего Группы войск и назначение на его место В. Д. Соколовского породило тогда немало слухов и домыслов. Это было как гром с ясного неба. Срочно в солдатских казармах и комендатурах снимали портреты трижды Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Говорили что-то неясное и невнятное о его неправильной политике в отношении союзников.

Новому Главкому срочно понадобилось изготовить в Лейпцигской типографии различные именные папки с оттиснутыми на них золотом титулами нового Главнокомандующего, блокноты, пачки высококачественной бумаги с новыми реквизитами. Этот заказ срочно изготовили, а отвезти его в Берлин, а точнее - в Потсдам, где размещался штаб Группы и Советской Военной Администрации, поручили мне.