Дневник научного работника (СИ)

30 мая 1989 года, вторник.

Второй день я в отпуске, но я обещал Чижову прийти на заседание Учёного совета хотя бы отметиться для кворума. В 14³⁰ состоялось заседание Ученого совета с защитой кандидатской диссертации Крючковым Е.И. из НИО-3, 1952 г рождения.

В 1970-х годах я преподавал в МФТИ на правах почасовика. Я читал курс «Расчётные методы в аэроупругости». И как я сегодня увидел, от этого курса у студентов остались какие-то следы. Этот самый Крючков использовал кое-что из того, что я им читал. Он назвал это методом Ритца (так оно и есть), но обогатил его введением неких дополнительных требований выполнения силовых условий в ряде сечений крыла. Я прослушал доклад, задал вопрос и тихо удалился.

Только я заглянул в наш сектор и начал отвечать на вопросы наших орлов, (как всегда, у них уже накопились вопросы), как приехал Белянин по поводу своего заказа по С-80. Вместе с Эдуардом он переписал заново все официальные бумаги, а от меня требовалась только подпись. Пока они сочиняли новую бумагу, я в это время сходил на БЭСМ-6 за эталонной лентой МЛ141, а потом помог Белянину вынести её за территорию, чтобы он наладил работу КС1 у себя на заводе. Это у нас называется «Внедрение системы КС1 на заводе».

Был жаркий день. Я провожал Белянина на станцию Отдых, но на полпути он угостил меня виноградным соком (я не ношу с собой кошелёк), а я пригласил его к себе домой, где он провёл у меня два часа. Мы пили чай и смотрели фильм.

31 мая 1989 года, среда. День отъезда.

Поезд №92 «Москва-Лена», Ярославский вокзал, отправление в 19⁵⁵.

Но прежде я ещё раз зашёл в ЦАГИ помочь Эдуарду разобраться, почему Авост в СП334, а также выяснить, всё ли понятно Толику. Ну и, конечно, посмотреть блиц в обеденный перерыв. Там как всегда, шла игра на двух досках. Стоял шум, слышный за два этажа, и всё заволокло дымом от курева. Кто-то крикнул: «Кончайте курить, – Буньков идёт!» Но я их успокоил: «Не беспокойтесь, меня нет, - я в отпуске». Все были довольны и продолжали курить. А вообще последнее время многие стали стесняться курить при мне «в средине зала» (коридор я для солидности клуба называю залом – и это понятие понравилось).

А ещё они придумали такую шутку. Как только видят, что иду я, начинают истошно кричать: «Орлов, не кури!» Неважно, есть ли он в этот день. Но уж, если он тут, да ещё сидит за шахматной доской (во втором классе), держа папироску в левой руке, а фигуры и часы дёргая правой, то он пытается не слышать эти окрики, путается и тут же проигрывает.

А ведь в это время идёт съезд народных депутатов, и уже 6-й день.

В 13 час мы все услышали Ельцина и были потрясены. А потом Юрий Власов! Ничего подобного до этого не было в нашей жизни! Идёт прямая трансляция на весь мир! Особенно полезно смотреть это по телевидению, так как там кроме выступающих показывают реакцию зала. Съезд, полный драматизма. Мне лично он напоминает 17-й съезд партии, особенно в том месте, где настаивают на единстве и клеймят фракционеров.

И конечно, главный герой съезда не Горбачёв, а Ельцин. Его роль ужасно драматична! С одной стороны он хочет подчеркнуть, что он не осмеливается выступить против решений пленума ЦК КПСС, а с другой стороны он требует:

Закон о партии! Ежегодный референдум о доверии президенту!

Говорят, что выступление Юрия Власова было ещё более революционным, но я в это время был уже в пути и ничего не слышал.

Я жалею, что всё это я не списал на видеокассету, настолько это было необычно и удивительно. Такую недальновидность можно оправдать только тем, что это слышит весь мир, и повторять всё в записи никому не надо.

А теперь мы, 35 человек из ЦАГИ, заняв целиком купированный вагон скорого поезда, мчимся в Восточную Сибирь, будучи полностью отрезаны от информации о съезде. В вагоне нет ни газет, ни радио.

Интересно, если страсти на съезде разгорелись лишь на 6-й день, что же тогда будет дальше? Поддержат ли выступления Ельцина и Власова или заклеймят?

1 июня 1989 года, четверг. Первый день пути.

Москва – Александров – Ростов – Ярославль… Шарья …Киров (15мин) – Зуевка - Фаленки (34 мин. – смена бригады) - … - Пермь.

Из-за многочасового опоздания мы прибыли в Пермь вместо 20⁰⁰ глубокой ночью, так что я в это время уже лёг спать. Но Владислав Ручьёв стойко дожидался свидания с Пермью. В студенческие годы мы с Владиком были в приятельских отношениях. Организатор поездки Мария Егоровна Шатунина поручила мне пригласить на горящую путёвку какого-нибудь мужчину, а то в группе оказались одни женщины. Я начал обзванивать моих знакомых. Всем нравится наш маршрут по реке Лене, но почти все привязаны к своим делам: Саша Фонарёв не может уехать из дома, потому что вот-вот ожидается рождение внука, Володя Михайлов должен ежедневно возить на уколы своего больного отца. Гриша Сидоров не смог договориться со своей семьёй. Только Владик Ручьёв откликнулся на предложение. Владик уверяет, что если бы я позвонил ему не в четверг, а одним днём раньше или позже, то он бы не поехал. Именно только в этот день у него было настроение, когда всё надоело и хочется куда-нибудь уехать.

На Ярославском вокзале перед посадкой разыграли купе. Мне выпал жребий купе №9 – самое неудобное - рядом с туалетом. Зато в нашем купе собралась тесная компания: я, Владик и супруги Севостьяновы: Рудик и Эля. С Рудиком я познакомился в год Чернобыля на экскурсии в Чернигов и Киев. У нас с ним оказалось столько общих интересов, что приходится удивляться, почему мы не познакомились ещё в 1950-х, когда учились в МФТИ. Из-за разницы в годах: он младше на 4 года.

Весь первый день пути я потратил на заполнение четырнадцати просроченных страниц дневника.

2 июня 1989 года, пятница. Второй день в поезде.

Как я уже писал, организатор экскурсии – Мария Егоровна Шатунина. Она же организовала и прошлогоднюю поездку по Закарпатью. А на следующий год она планирует поезд Дружбы Москва – Вдадивосток – Москва. Наши путёвки стоят 115 руб (полная стоимость 230). Билеты туда 48 руб, обратно 35 (потому что плацкартные). Но обратных билетов не 35, а только 34, т. к. мне до Москвы не надо, а только до Новосибирска. В группе только 6 мужчин. Поэтому всё делают женщины, а мужчины только для украшения.

Очень много среди участников прежних, которые были в прошлом году. Наиболее яркая из них Буданцева Ольга Васильевна. Она – тёща Мосунова. Теперь месяц на работе некому будет его проверять: пришёл ли он на работу. Я в таких случаях отвечаю: «Мосунов пришёл, но вышел покурить». «Не может быть, - отвечает она, - он у нас не курит».

В этот раз появились и новые звёзды: Римма Леонтьевна Горсенская (она работает начальником планового бюро в НИО-3), и Кира Ивановна из ЛИИ – специалист по стерео-аэрофотосъёмке, - об этом я узнал в связи с тем, что я с собой везу немного стереокартинок (25 шт) и весь вагон уже посмотрел эти картинки. Удачно, что из четырёх моих стереоскопов один из них был нарочно спроектирован на универсальное освещение: и на 220 вольт от сети, и на солнечное освещение. Вот и пригодилось. И тут я впервые заметил, на сколько улучшается впечатление, когда солнечный сюжет подсвечивается солнечным же светом.

3 июня 1989 года, суббота. Третий день в поезде.

Внезапно похолодало с +25⁰ до +5⁰С. Подъезжая утром к Новосибирску в 11 час по местному времени с пятичасовым опозданием, мы видели в окно, что люди идут в плащах и пальто. Выскочили на вокзале, чтобы купить батон и ёжились от холода. Особенно холодно было мне, так как я из экономии веса не взял с собой не только свитера, но даже и пиджака. Стереоаппаратура весит 17 кг, картинки – полтора кг и т. п.

Меня, конечно, никто не встречал: ни брат Петя, ни 79-летняя мама, потому что поезд должен был прийти по расписанию в 5 утра.

Я, проезжая вдоль Новосибирска, ничего не узнавал, кроме крупных объектов: мост, Красный проспект. За 40 лет всё заросло деревьями. Вид стал неузнаваем. Особенно это касается Кировского района, который во времена моего детства назывался просто Кривощёково и ещё не был частью города.